Глава четвертая

Утром, проснувшись, ко мне прибежала первая мысль: «Какой же вчера был длинный день, а особенно вечер». Я лежала, смотрела в потолок, и пришло понимание всей сложившейся ситуации, которая вчера казалась такой запутанной. С одной стороны, Игорь действительно приехал на вечеринку, скрыв от меня это, но я сама пришла на нее, правда, после того, как он сказал, что будет работать вечером. Кроме того, я не дала ему возможности объяснить причину своего поступка. С другой стороны, он неспроста влез в эту игру с лотереей и меня туда втащил, значит, искал способ со мной помириться. Из этого следует, что я для него не безразлична, он делает все, чтобы меня не потерять. То-то говорят: «Утро вечера мудренее». Посмотрим, что будет сегодня. А жить становится все интереснее.

Улыбаясь, встала с кровати и, воодушевленная своим открытием, начала собираться. Через полчаса раздался звонок в дверь. На пороге стоял Игорь. Он был напряженным.

«Ага, не знает, чего от меня ждать. Надо его помучить. Он же сказал, что я стерва, вот и получит то, что хотел. Пусть знает, как скрытничать!» – подумала я. Сама отстраненно произнесла:

– Вот мой рюкзак, все собрала.

Игорь посмотрел на сумку, но не торопился ее брать. Он хотел поговорить.

– Я надеялся, что мы с тобой все-таки объяснимся до поездки, – попытался начать разговор Игорь.

– Давай не сейчас. А то может получиться, что ты поедешь без меня. И вся твоя затея с лотереей пойдет коту под хвост. Бери рюкзак, пока не передумала.

Игорь, вздохнув, взял сумку и поплелся за мной к лифту. Мы вошли в эту немного интимную коробку.

Лифт сокращает расстояние между незнакомыми людьми до минимума, иногда заставляет внимательнее рассмотреть друг друга, почувствовать запах, настроение. То, что в реальной жизни пролетает мимо. А уж у близких людей в таком месте по отношению друг к другу эмоции еще больше обостряются.

Лифт медленно пополз вниз. Мы стояли друг против друга. Я старалась сохранять строгость и недоступность. Но эта коробка сделала свое дело. Игорь знал, что пока мы едем, я не смогу захлопнуть перед ним дверь или развернуться и уйти. Мне придется услышать его слова, но времени на них мало, и нужно было сказать что-то самое главное, и он сказал.

Игорь обвил меня руками за талию и притянул к себе, разрушая выстроенную мной стену. Я вскинула руки вверх и уперлась в его грудь, пытаясь остановить сыплющиеся кирпичики.

– Ну прости меня, Танюш, прости за те обидные слова, что сказал тебе вчера. Это не я сказал, а тот гнев, что сидел во мне. Прости за то, что не рассказал про эту вечеринку. Я люблю тебя, очень люблю.

Он взял мою голову в свои руки и начал целовать. Сначала нежно, а потом все более страстно. Он первый раз сказал мне, что любит. Я почувствовала, что сейчас сдамся, обовью руками его плечи и закричу, что тоже очень его люблю, и тут лифт остановился, немного подпрыгнув.

«Нет, не так быстро, мой дорогой», – подумала я. Игорь подобрал очень правильную стратегию – сначала извиниться, потом сказать, что любит, а затем сломить лаской. Честно говоря, только сейчас до конца поняла, что во вчерашней ситуации меня больше всего обидели его оскорбительные слова, словно не было у нас за плечами целого года близких отношений. Вот так взял и перечеркнул все.

Я отстранилась и выпалила, намеренно оставив без внимания его последнюю фразу:

– Очень удобно все свалить на гнев. Вроде и не ты виноват, не так ли?

Гордо вскинув голову, вышла из лифта. Игорь оторопел, он не ожидал, что его слова не подействуют. Это была наша первая настоящая ссора, и, по сути, никто из нас не знал, чего ждать друг от друга.

Чтобы немного приободрить его и дать понять, что не стоит сдаваться, добавила:

– Один-один!

Да, этот раунд, пожалуй, был за мной. Краем глаза заметила, что Игорь заулыбался и тоже вышел из лифта.

В машине нас ждал Родя. Вид у него был заспанный. Ни Лариса, ни Пенелопа не уступили ему своего места в машине Александра. Игорю пришлось забрать его из дома пораньше, сделав приличный крюк, чтобы успеть добраться до места встречи вовремя. Но торопились мы зря. Прождав полчаса, наконец увидели подъезжавшую машину Александра. Из открытого окна орала музыка и радостно приветствовала нас высунувшаяся Пенелопа. От ее вчерашнего возмущения не было и следа. Она была нарядно одета, просто сверкала белизной, и как всегда, очаровательна.

– Ты в этом собираешься сплавляться по реке? – удивленно спросил Родион.

– Но мы же еще не сплавляемся, только едем на базу. Там и переоденусь, – стреляя глазками, ответила Пенелопа.

– Вы не поверите, там целый чемодан, – кивнув на багажник, сказала Лариса. – Мы минут двадцать ждали, пока она выберет наконец, в чем поедет, а потом пытались все уложить в машину.

– Ты бурчишь как старая бабка, – промурлыкала шатенка. Она, похоже, сегодня была просто в ударе.

– Это я старая бабка! А кто косметики набрал целый сундук? Боишься, что без нее испортишься за сутки и превратишься в бабу-ягу? – возмущенно парировала Лариса.

– И так всю дорогу, – на удивление спокойно, тихонько сказал нам Саша.

– Поэтому так музыка орет в машине? – спросил, посмеиваясь, Игорь.

– Угу, – кивнул гитарист, а для девушек уже громче добавил: – Ларчик, не переживай так, все же уместили. Не забывайте, мы едем отдыхать. Кто что хочет, то и берет.

На меня все большее впечатление производила способность Александра мирить этих соперниц. Видимо, его слова устроили обеих, и они удовлетворенно умолкли. Конечно, ведь Лариса получила ласковое обращение, а Пенелопа поддержку в своем желании быть привлекательной несмотря ни на что.

Мы расселись по машинам и двинулись в путь. В салоне играла музыка, за окном мелькали деревья, появились засаженные поля. Мы вели неспешную беседу, пытались вспомнить, когда каждый из нас вот так путешествовал последний раз. Родион и я оказались детьми большого города, которые либо вообще из него предпочитали не выбираться, либо путешествовали на самолете. У Игоря было больше опыта в загородном отдыхе – его в детстве на каникулы родители отправляли в деревню к бабушке. И он с удовольствием рассказал нам одну историю:

– Меня дед однажды взял с собою на рыбалку. Жара, помню, стояла. И тут пастух лошадей пригнал на водопой. Мне все интересно было, я к ним поближе подошел, разглядывать стал. Они такие красивые сильные животные, воду пьют, фырчат. Я подкрался к одному сзади, хочу погладить, а сам побаиваюсь. Так ничего лучше не придумал, как подобрать воронье перо и погладить им жеребца по ляжке.

– И что дальше? – заинтересованно спросил Родион.

– Что, что? Он меня так лягнул, что я думал, дышать уже никогда больше не буду. Даже не понял, что произошло. Помню только, что лежу на земле, смотрю на летящие по небу облака и дышать не могу. Дед с пастухом надо мной склонились, испуганные такие, что-то меня спрашивают. Как этот гаденыш мне ребра не переломал? А потом мы все втроем ухохатывались надо мной.

Мы тоже с удовольствием посмеялись над этой историей. А Игорь постоянно бросал на меня довольные взгляды в зеркало заднего вида. Он был рад, что я не устроила ему бойкота и не делала демонстративно отстраненного вида. Я же для себя решила, что у меня все-таки начался отпуск и ничто не должно его испортить.

Через час езды Александр, ехавший впереди нас, начал подавать нам аварийкой знаки, и мы съехали на обочину.

– Что случилось? – спросил Игорь, выйдя из машины.

– Хочу колеса проверить, что-то машину ведет вправо, – ответил Саша.

И они с Игорем занялись железками. Мы все высыпали из машин, чтобы размять ноги. Сияющая Пенелопа начала потягиваться, демонстрируя свое безупречное тело. Это не оставило равнодушной, как ни странно, Ларису. Ее раздражало буквально любое желание шатенки привлечь к себе внимание.

– Вот интересно, Саша, – обратилась Лара к гитаристу, – меня ты ласково называешь Ларчик, а Пенелопу как бы ты называл – Попа? Это ей бы очень подошло.