В одной высокопоставленной семье опасно заболел молодой хозяин. Камердинер рассказал его жене, что был исцелен песком с могилы блаженной Ксении, и попросил положить этот песок под подушку больного. Это было исполнено. Ночью, когда молодая жена в полузабытьи сидела у постели больного, она увидела перед собой женщину в рубище, которая сказала, что муж ее выздоровеет и что у них родится дочь. Ее надо назвать Ксенией, она будет утешением их семьи… Все так и произошло.

Не перечесть всех случаев помощи блаженной Ксении. Огромное число людей, приходящих к ее могиле в горе и бедах, просящих помощи у блаженной, получают просимое, никто не уходит без помощи и утешения.

Какое-то особое чувство охватывает верующего человека у могилы смирившей себя и понесшей столь великое добровольное страдание, крепкой духом и теплой сердцем женщины.

Приведем выдержку из очерка писательницы В. Микулич (Лидии Ивановны Веселитской).

«Все собравшиеся в часовне усердно молились.

– За что мне разбили сердце? – плакала молоденькая женщина в плюшевой кофте.

Она уже была матерью одного ребенка и ждала второго, когда неожиданно узнала об измене любимого мужа, в которого так верила.

– Ох, грехи, грехи! – шептала мещанка, над сыном которой завтра должен был состояться суд по обвинению в поджоге.

– Сделай, чтобы он меня полюбил, – мечтала девушка, положившая на могилу венок.

– Господи, помилуй, – вздыхала мать, с грустью вспоминая о дочери и о ее попытке самоубийства.

А за дверью часовни громко и радостно чирикали воробьи, перепархивая веселой стаей с места на место.

Собравшиеся усердно молились. Волны ладана вились над кадильницей, разливаясь по уютной горенке. Казалось, среди них вставал дух усопшей, спеша на помощь призывающим ее.

– Тяжело нам, тяжело! – говорили ей их вздохи. – Помоги же нам ты, презревшая земное и спасенная страданием, помоги, научи нас, поддержи!»

В житии святителя Тихона замечательно следующее событие, произошедшее 30 мая 1765 года. Перед началом Петровского поста воронежское простонародье целую неделю чествовало древнего бога Ярилу. Народ, собравшись как бы для ярмарки на площадь, окружал молодого человека, который плясал, опутанный лентами, с бубенцами в руках. Он изображал Ярилу. Затем народ напивался, происходили кулачные бои, доходившие до убийства, и всякое бесчинство.

Святитель Тихон решил прекратить языческий обычай.

И вот он поехал к кричащей, бесчинствующей толпе. Возмущенный святитель, въехав в середину толпы, произнес резкую обличительную речь. Некоторые в страхе убежали, другие слушали святителя, который угрожал отлучением от Церкви, если гульба не прекратится. Заставив разрушить все постройки для игрищ, святитель уехал домой.

Особенно потрясли слова святителя юную воронежскую мещанку Татьяну Постовалову, тоже плясавшую и певшую в хороводе. Она потом рассказала, что, когда услышала обличительные слова святителя Тихона, ей представилось, будто настал Страшный суд. В страхе она решила умилостивить Бога покаянием и тем избежать вечной муки.

Предание говорит, что прямо с базарной площади, в чем была, Татьяна пошла в воронежский Покровский девичий монастырь, где игуменьей была матушка Прокла, в схиме Пелагея, выбранная сестрами и поставленная святителем. Татьяна попросилась в монастырь, и матушка игуменья сразу приняла ее.

Строгую жизнь вела Татьяна (в иночестве Таисия). Она совершенно отказалась от своей воли, усердно исполняла послушания, чаще всего состоявшие в услужении старым и слабым сестрам. Еще ее послушанием было просеивание муки для хлеба. Иногда сестры забывали открыть запертый на день амбар, в котором она трудилась, тогда Таисия оставалась без еды и питья. Таисия стала роптать и однажды в досаде вышла из монастыря и целый день бродила в соседнем лесу. Когда наступила ночь, она перелезла через ограду и пошла к своей келье. Но келья была заперта, а ключ взяла игуменья. Шесть недель прожила Таисия под открытым небом, молясь ночами. Наконец о ней доложили игуменье, и дверь была отперта.

Шло время… Келья Таисии никогда не запиралась. Питалась она чаем, разведенным в холодной воде, и лепешками. Все ночи молилась или работала.

В матушке Таисии открылся дар прозорливости. Однажды она стала вытаскивать из-за печки большую скамью и попросила послушницу помочь ей. Та спросила, зачем ей эта скамья.

– Скоро гости будут, – ответила матушка.

Достав скамью, Таисия села на краешек и спросила послушницу:

– Хорошо ли, если я сяду здесь, а гости – там?

– Хорошо, – ответила послушница.

Затем старица попросила у одной монахини варенье, говоря:

– Скоро гости будут!

Воронежский Покровский женский монастырь

В три часа в монастырь приехал архиепископ Антоний со своим гостем, курским архиереем Илиодором. Игуменью они не застали и пошли к Таисии. Усадив гостей на приготовленной скамье, она угощала их припасенным вареньем, обмакивая в него куски калача.

Одна купчиха навестила ее со своей невесткой. Таисия сокрушалась над ней. Называла ласковыми именами, а потом набросила ей на шею четки.

Послушница, бывшая тут, спросила старицу:

– Неужели, матушка, она пойдет в монастырь? Такая богатая, молодая, красивая, к тому же замужняя…

Старица не ответила послушнице, а купчихе сказала:

– Если что случится, дай мне знать.

Едва они вернулись домой, как мужа молодой купчихи разбил удар. Вдова его поселилась в Елецком монастыре и скончалась инокиней.

За семь месяцев до кончины старица сильно ослабела. Она предсказала, что умрет на Святой неделе. В ночь со среды на четверг Светлой седмицы она тихо предала душу Богу.

В эту ночь одна монахиня видела знаменательный сон. Будто через Святые ворота обители приплыли на лодке к келье старицы Таисии святители Митрофаний и Тихон. От них исходил неземной свет. Они усадили с собой старицу Таисию и поплыли назад, оставив монастырь во мраке.

Предположительно, при поступлении Татьяны Постоваловой в монастырь ей было восемнадцать лет. Старица Таисия скончалась в девяносто три года.

Жизнь инокини Досифеи является примером великого бедствия, ничем не заслуженного несчастья. Царской крови, родившись, казалось, для счастливой жизни, она была в расцвете сил и лет заживо погребена, но безропотно вынесла тяжкую долю и просияла подвигами благочестия. Когда эта невольная затворница, жертва политических расчетов, смирилась перед волей Божией, без которой не упадет с головы человека даже волос, она стала истинной инокиней и праведницей, сподобившейся благодатных даров.

Княжна Тараканова была дочерью императрицы Елизаветы Петровны от ее тайного законного брака с Алексеем Григорьевичем Разумовским.

Императрица Елизавета Петровна осталась сиротой в восемнадцать лет, похоронив свою мать, Екатерину I. Очень красивая, живая, находчивая, она была желанной невестой для любого иностранного принца. Ее отец, Петр Великий, хотел выдать дочь за французского короля Людовика XV, но ни этот брак, ни браки с Голштинским и Саксонским принцами не состоялись. Думали было выдать Елизавету за молодого императора Петра II. Но поскольку она была ему дальней родственницей, по уставу Православной церкви этот брак был невозможен.

В душе она была русской девушкой, любила все русское и впоследствии окружала себя русскими людьми. Она была глубоко верующим человеком.

Инокиня Досифея (Августа Тараканова)

Известно, каким почитанием она окружила свою заветную святыню – Царскосельскую икону Божией Матери «Знамение», как любила строить и украшать церкви, как тепло относилась к монашествующим. Это была искренняя православная душа. И свою глубочайшую привязанность это чисто русское сердце отдало не иностранцу. Она беззаветно, горячо полюбила русского человека. Алексей Григорьевич был простого происхождения – сыном малороссийского казака Грицка Разума, служил придворным певчим.