Затем дверь хлопнула, и я как по щелчку упала на колени. Сжавшись в клубок на полу, пыталась унять дрожь, но слышала лишь хриплые рыдания. Свои…

– Это слишком даже для тебя, братец! – внезапно воскликнул Максим, и я замерла, вдруг осознав, что кроме Шакалова в комнате остался еще и Абрамов.

– Ты хотел войти в бизнес и найти себе друзей. Я показал тебе, где собираются самые влиятельные люди. В чем ты меня обвиняешь? – спокойно отчеканил Кирилл. Краем глаза я увидела, как мужчина спокойно сидит на прежнем месте и пьет алкоголь, словно воду. Он протянул стакан Максиму, но тот лишь оттолкнул руку. Это было сделано так резко, что бокал улетел в стену, а его осколки мелким песком осыпали пол. Губы Шакалова тут же сжались в тонкую линию, а сам он подозрительно спокойно протянул: – Помни свое место, мальчик.

Абрамов растерянно провел пятерней по короткому ежику, а затем сделал шаг ко мне и указал пальцем.

– Ты сказал, что девушки добровольно соглашаются на аукцион. Но не эта с фиолетовыми глазами… Эта ведет себя как жертва! – прорычал он, а затем нагнулся ко мне и вполголоса добавил: – Она не соглашалась. Ты ее заставил. Черт, Шакал! Как так?

Максим с опаской осмотрел меня с ног до головы, и я могла только представить, как жалко выгляжу. Его рука коснулась волос, только чтобы убрать пару случайно попавших осколков, но я вздрогнула и вновь расплакалась.

– Черничка, я тебя к чему-то принуждал? Заставлял быть тут? – вальяжно поднявшись с места, Кирилл вдруг решил присоединиться к брату. Он спустился на пол и сел на ноги, прежде чем заглянуть мне в глаза, криво улыбаясь: – Скажи, я давал тебе выбор или привел сюда за руку?

Шакалов смотрел на меня так, словно ждал правильный ответ. И хоть этого не было озвучено, но его озлобленный взгляд явно кричал: «Только попробуй ответить неправильно. Условия ты знаешь!»

– Господин Шакалов давал мне выбор, не заставлял быть тут, – словно мантру отчеканила я, а затем выдохнула: – Я… сама хотела.

Повисло неловкое молчание. Абрамов недоверчиво просмотрел на Шакалова, а тот лишь развел руками и равнодушно окинул меня невидящим взглядом. Я уже было представляла те ужасные мысли и догадки, что появляются в голове Максима, как услышала его растерянное:

– Ну что же… Как бы там ни было, ты мне понравилась. Все еще хочешь уехать со мной?

Хотела ли я быть рабыней самого адекватного из самых неадекватных хозяинов? Естественно. Было что-то в глазах парня, улыбке, манере разговора и походке, что явно давало понять – он не так плох, как хочет себе казаться. И если уж суждено стать кем-то бесхребетным, то пусть это будет рядом с ним.

– Хочу, – вяло прошептала я, а затем быстро согрелась от теплой улыбки Абрамова. Он протянул мне ладонь и вытер слезы, а затем помог сесть и поправил волосы. – Очень хочу!

– Тогда скажи мне свое имя, Черничка? – подмигнув, спросил он.

Это было так мило и нежно, что я растерялась. Слишком резкий перепад. Но мне помог Шакалов. Его энергетика, словно ядовитая змея, заползла в единственную добрую минуту этого дня и отравила резкими словами:

– С чего это ты решил, Макс, что девушка твоя? – он вопросительно посмотрел на брата и, лишь мельком взглянув на мое лицо, буквально выплюнул: – И не смей звать ее Черничкой.

– Не понимаю… – Максим замер и, сведя брови на переносице, схватил меня за руку, словно кто-то пытался забрать. – У тебя есть невеста беременная, которую украли. Зачем тебе Чер… она?

– Тебя это не касается. Не переоценивай свою значимость, – я видела, как вытягивается лицо Шакалова и не могла избавиться от мурашек по всему телу. Странный человек, один взгляд – ты повержен. Хотя что уж говорить про простые гляделки, если одна его энергетика была настолько подавляющей, что буквально чувствовалась кожей в воздухе… Шакалов коснулся локтя Абрамова, той руки, которой он удерживал меня, а затем, слегка наклонившись вперед, прошептал с остатками спокойствия: – Я купил ее и хочу опробовать товар. А ты сейчас встаешь и уходишь. Мой дворецкий проследит, чтобы ты не остался под дверью, а дошел до машины. Уяснил?

Конечно, Абрамов не был так морально силен, как Шакалов. А самое главное – совсем не был глуп. Он отпустил мою руку и встал. Его шаги были медленными, словно против воли, когда взгляд не отрывался от меня.

– Мне очень жаль, – тихо шепнул он мне, а затем с презрением посмотрел на брата и холодно попрощался. – Когда ты предложил свою ставку, я думал, ты хочешь помочь мне выкупить девушку. Ведь, несмотря на то, какая ты мразь, тебе всегда удавалось хранить семейные ценности. Но ты разочаровал меня, Шакал. Очень.

Меня слегка подташнивало, кружилась голова, да и колени подкашивались, но я просто не могла проводить Абрамова, сидя на полу. Пусть на минуту, но ему удалось подарить мне веру в то, что новый мир вокруг не так ужасен.

Абрамов выскочил из комнаты так быстро, что я не успела моргнуть и глазом. Наверняка он просто хотел сбежать от грязи, окружающей эту комнату. Жаль, что у меня такая система не работала…

– А теперь разберемся с тобой… – задумчиво протараторил Кирилл, все еще глядя на дверь.

Мои каблуки пошатнулись от его раздражённого тона, и я, едва не сломав себе ноги, начала падать в них на пол, готовясь вывихнуть лодыжку. Только вот Кирилл, словно какой-то робот, успел быстро повернуться ко мне и схватить под мышки, удерживая в воздухе, словно пятилетнего ребенка.

Мои руки чисто инстинктивно схватились за первое, что попалось на пути, – пиджак и брюки. Именно тогда я нащупала пальцами ту самую странную штуковину, что подкинул Коронов Кириллу в карман.

– Хватит изображать из себя жертву и течь от подмигиваний моего брата, – брезгливо поморщившись, спокойно сказал Шакалов, даже не предпринимая попытки поставить меня на ноги. – Хотела выбрать хозяина помоложе? Что же, не судьба.

Сглотнув вязкий ком, я решилась на страшное. Слегка наклонившись вперед, осторожно скользнула пальцами в карман, а затем, нащупав продолговатый предмет, вытянула его на свет, зажав в руке. Еще долго потом я вспоминала эту свою беспечность, прекрасно зная – поступи я по-другому, изменила бы жизнь раз и навсегда.

Но что-то внутри меня было сильнее боли, обстоятельств и обиды. Это что-то сделало выбор за меня.

– Зачем ты купил меня, Шакалов? – с вызовом спросила я, отвлекая внимание мужчины от своих рук. – Как же пари и все такое?.. Мои друзья…

– Пари? Кажется, я и так выиграл у Коронова. А вот с долгом сложнее… Будешь отрабатывать его по-другому, Черничка, – самый краешек его губы слегка приподнялся вверх, но голос совсем не веял весельем. Нет… Это было что-то другое. Похоть? Желание? Жажда чего-то запретного?

И тут я усмехнулась. Вряд ли в тот момент я могла бы считать себя адекватной. Остатки наркотиков в крови дали о себе знать, когда, глядя прямо в глаза мужчине, я прошептала самую логичную правду:

– А я знаю, зачем ты это сделал. Коронов – твой враг. И если твой враг был готов отдать такие деньги за товар из твоих рук – значит, он ценен и нужен тебе самому, – я замешкалась, когда глаза мужчины блеснули заинтересованностью, но тут же, сглотнув вязкий ком, закончила мысль: – Хотя бы из вредности.

Кирилл усмехнулся, так холодно и двояко, что я поперхнулась. Он резко поставил меня на ноги и отвернулся. Но не для того, чтобы уйти. Его цепкий взгляд принялся сканировать помещение, словно выискивая что-то и просчитывая.

– Весь аукцион ты смотрела на моего брата, – Шакалов приметил стоявший в самом углу зала рояль. На данном вечере с аукционом он был не в тему, но выносить его далеко недальновидно. Так что огромную белую махину поставили в самую темную часть зала. Именно туда и направился мужчина, попутно отчеканивая: – Наверняка ты хотела бы уйти с ним и познакомиться поближе.

Заведя руки за спину, я случайно выпустила предмет из кармана Кирилла. Он упал на мягкий ковер, но вместо того, чтобы затеряться, вдруг начал подсвечиваться красным. Сердце забилось чаще от волнения и испуга, и я мимолетом взглянула на Шакалова, который медленно убирал накидку с рояля.