Разногласия у нас с ней, да и, как оказалось, с Советом магов, были в одном: где поместить будущую Академию. Все решили, что на нашем материке вполне достаточно свободного места. Это правда, места свободного очень много.

Я промолчала.

— Адептка, что вы молчите, ваше детище, по сути? Вам не нравится место?

— Простите, не нравится.

Все зашумели.

— Объяснитесь, пожалуйста.

— Мне кажется, нам необходимо поменять масштаб восприятия ситуации. Что мы хотим? Развития мира Рандиан в целом, или одного материка? Я не настаиваю, но более целесообразно подумать обо всем мире. Разумеется, раз кланы и общины определились, что столица будет здесь, то следующую, зимнюю группу, принимаем мы, а летнюю — уже должен принимать Зеленый материк, там проблем еще больше. А всего материков двенадцать, и нам надо это помнить.

Что мы сделали здесь, с вашей помощью? По сути, заложили определенный, начальный уровень для Рандиана. Это планка, ниже которой опускаться не позволим, а вот выше — потребуем, ибо мы сделали самые первые шаги. У нас есть совершенно необжитый материк, очень маленький, и я предлагаю поместить Академию там, передав полностью весь материк для создания магического учебного центра. Парки и сады — это замечательно, да и все, что у нас появилось, а где мы будем воспитывать и образовывать наших детей? Это самый важный вопрос, и дети должны тоже видеть, что делаем для них мы, а они, в свою очередь, для детей следующих поколений. Но основное население является слабыми магами, их способностей недостаточно для серьезного обучения. Мне кажется, нам надо думать о школах ремесел и Академиях не только для магически одаренных. У нас две ноги, а мы пытаемся ходить на одной, давайте подумаем и о второй. Кто продолжит изучение вулканов и морей? Кто будет обучать наших детей, шить одежду, растить те же сады и огороды? Нам необходимы не только маги. И я предлагаю создать серьезный магический центр для особо одаренных на одном материке, судя по цифрам, именно одной Академии нам будет необходимо и достаточно на долгие годы. А вот средних школ магии, и главное, школ ремесел и прочих немагических учебных центров нам нужно очень много, и они могут располагаться на всех материках в соответствии с потребностями.

Я закончила в полной тишине.

— Простите еще раз, спасибо всем большое, и до свидания. Можно, я пойду?

— Идите, — сдавленно сказал представитель Совета магов.

Я вышла, присела на лавочку, а чуть позже за мной выскочил Шон.

Он перенес меня в наше общежитие.

— Когда мы возвращаемся в наш дом? — спросил Шон, нисколько не сомневаясь в моем ответе.

— Как только закончишь отчеты здесь.

— Значит, через два дня.

С нами отправилась и Леди, ректор сообщил, что без нее они как без рук, и она сразу упорхнула в Академию, вершить великие дела. Мы с Шоном только успели помахать.

Как же мы соскучились по нашему дому, и как у нас удобно и продуманно, и такой простор!

До дня Стихий я все-таки не дотянула, воды отошли внезапно. Шон, совершенно бледный, перенес меня в целительскую. Магистр Андрис подмигнул и весело спросил:

— Как настроение, боевое?

Но ответила ему не я, в воздухе замерцали два силуэта Богинь, Плодородия и Удачи:

— Не отвлекаемся, магистр, — велели они, — детки у нас не маленькие.

Шона пытались выгнать, но он вцепился в мою руку, так что рожали мы вместе, по команде Плодородия.

Первым появился мальчик, подхватила его Удача, сама завернула, передала Шону:

— Держите Даниэля.

Девочку забрала Плодородие, завернула и передала опять Шону, она ничего не успела сказать, в целительской раздался голос Бога:

— Покажи.

Шон развернул малышку к нему, смотрел Бог недолго:

— Даяна.

Плодородие улыбнулась нам с Шоном:

— Поздравляем. А эльфы будут позже, не волнуйтесь, — кивнула магистру Андрису, — хорошие руки, мягкие, молодец. До следующей встречи.

Боги исчезли, неуловимый запах трав, всегда их сопровождавший, медленно растворялся и смешивался с запахами настоек.

Магистр Андрис тяжело опустился на какую-то тумбочку:

— Знаете, я так никогда ни нервничал. В жизни.

— Магистр, у нас… получились оборотни?

— Да, Рика, отличные детки.

— А ипостаси будут или нет, — неважно, мы их любим и все. — Шон смотрел, не отрываясь.

— Явно будут, раз Боги их принимали. Хотя, кто его знает. Посмотрим, — магистр Андрис вытер свое лицо влажной салфеткой и выдохнул.

Ночевали мы все вместе, в целительской, а домой попали уже к вечеру следующего дня.

Чувствовала я себя прекрасно, покормила малышей, Шон их устроил в кроватки, которые он перетащил к нам в спальню, обвешал артефактами, и мы вышли что-нибудь приготовить, есть хотелось зверски.

Стол был накрыт. Два места нам оставили.

Все остальные места были заняты боевым отрядом.

В полном комплекте.

Шон открыл рот и закрыл.

А чему тут удивляться?

Я поздоровалась, и мы сели за праздничный обед.

— Как мы детей назовем? — приступила к разговору бабушка с маминой стороны.

— Даяна и Даниэль, — буркнул Шон.

— На кого похожи? — подхватила бабушка с папиной стороны, — волосики светлые или темные?

Шон промолчал, я вообще ела.

Вступили басы, дед-гном:

— Они лысые должны быть, нет еще волосиков. Я до года был вообще без волос, так, пух какой-то.

— Как это? Меня даже заплести пробовали! — второй дед, эльф, баритон.

— А наши дети были лысые на затылках, — вступил тенор, папа.

— Потому что крутились все время! — мама, контральто.

— И не все время, я хорошо помню! — бабушка, первая партия.

— Да, не все время, а когда фонтанчики пускали! — хоровая партия.

— Только и успевали пеленки менять!

— А стручочки такие маленькие-маленькие были!

Шон подавился.

— Зато они ели за двоих. Каждый!

— А Даночка с Дэнчиком хорошо едят? Молока хватает?

Тут подавилась я:

— Спасибо большое за прекрасный обед, все хорошо, молока хватает, стручок на месте. Простите, мне пора кормить, а это процесс интимный, — доверительно призналась им, — мы только с детьми остаемся. А вы продолжайте, продолжайте, Шон побудет с вами, ему так много нужно узнать!

Я выдержала и засмеялась только в спальне.

Ну, что тут поделаешь!

Кажется, наш просторный дом уменьшился до размеров одной комнаты.

Новый учебный год стремительно надвигался, и мне надо решить, как я учусь и учусь ли. Кормила я каждые три часа, это одно сдвоенное занятие. А потом мне надо было домой.

Шон принес расписание, и мы внимательно его изучали.

Плохо. То есть — никак не получится. День, когда я не отвлекаю магистров своими опозданиями, был один, в остальные дни я могла появиться даже в середине занятий.

По просьбе Шона мы встретились с ректором и деканом Гераком. Крутили расписание и так и эдак, но толку было мало. Наконец, ректор предложил мне это полугодие учиться на дому, только сдать зимние экзамены со всеми, а там посмотрим. Дети подрастут, перерывы увеличатся, соберемся еще раз и решим. И ректор, и декан имели своих малышей, и мои проблемы были им понятны.

Ректор добавил:

— У меня жена так училась весь первый год на магистратуре, потом уже сына с нянькой оставляли.

— А моя как раз оканчивала курс — гордо возвестил декан, — мы все успели. Рика, Шон сказал, ты определилась, на каких артефактах будешь специализироваться?

— Да, определилась. На обучающих. Прежде всего, для детей и подростков.

— Отлично! Потребность есть, и растет, а темы у адептов непопулярные. Даже не знаю, почему.

— Магистры, а много ли адептов уже имеют детей?

Первые три месяца Шон твердо держал оборону. Мы наслаждались детьми сами, кормили, купали и гуляли. Часами разглядывали ручки, ножки, ушки, узнавая то меня, то Шона, изучали характеры.

Сложился удобный распорядок дня, диктовали малыши, но мы все успевали. Завтраки и ужины готовили вместе, обед частенько Шон приносил из таверны, от уборки и стирки спасали артефакты. Мы умудрялись отдыхать, и высыпаться, и работать, я даже не отставала по учебе.