Адам (Кадыру). А ты, палач, иди сюда!
Кадыр (строевым шагом подходит к охраннику). По вашему приказанию военный исполнитель Кадыр Нигматуллин прибыл. (Широко раскрывает рот.)
Лейсан кладёт ему в рот таблетки. Адам протягивает ему с подноса стакан с водой.
Кадыр запивает, открывает рот и показывает Адаму.
Адам. Вольно!
Кадыр. Можно удалиться? (Сам себе разрешает.) Направо! (Поворачивается направо.) Шагом марш! Раз-два, раз-два. (Уходит.)
Адам. Сталин, иди сюда!
Садрый (таким же образом подходит к охраннику). По вашему приказанию рядовой, сапёр Гильфанов Садрый прибыл. (Выпивает таблетку.) За Родину, за Сталина! (Уходит.)
Адам (зовёт пальцем Исмая). Эй, ты, мальчик, иди-ка сюда, конфетой угощу! (Хохочет.)
Исмай (подходит к Лейсан). Апа, когда ты меня домой отпустишь, дашь мне одну-две таблетки? Такие же вкусные, как те конфеты. А то мне отцу нечего подарить.
Лейсан. Дам, Исмай-бабай, дам. А вот эти выпей сейчас.
Исмай. Сберегу для отца, а, апа?
Лейсан. Нет, эти выпей сам. Когда отец вернётся, я ему намного вкуснее дам.
Исмай (выпивает таблетки). Апа, почему ты меня называешь бабаем? Я ведь ещё мальчик.
Адам (хохочет). Да, почему бабаем называешь?.. Как бы на тебе ещё не женился. Ха-ха-ха… (Вдруг, став серьёзнее, кричит на Исмая.) Исчезни с моих глаз! Иначе ногтем придавлю! Вошь, холера! Убить бы уколом!..
Лейсан. Вы поосторожнее выражайтесь. Они ведь больные.
Адам. Паразиты, дармоеды! (Исмаю.) Тебе сказал, исчезни. Сыт я вами. По ночам мне снитесь.
Исмай. Ухожу, абый. Я скоро навсегда от вас уйду. Будешь по мне, апа, скучать?
Лейсан. Да, да.
Адам (выходя из себя). Эх, была б моя воля, выстроил бы вас всех в коридоре и вколол бы вам яду. Вы у меня перед глазами как призраки.
Айрат. Поменьше спирту пей, на человека станешь похож.
Адам. Ах ты, какой умник! Ладно… Я тебя укрощу. Иди сюда, райская птица! (Унизительно.) Цып-цып-цып. Ти-ти-ти. Чё как идиот застыл? Иди сюда! (Айрат молчит.) Тебе говорят! А то ведь сам сейчас к тебе подойду. (Поднимает дубинку.)
Лейсан (тянется к дубинке). Не вздумай ударить. Сейчас же позову Риваля Якубовича. Сколько можно издеваться над больными? Ты опять выпил!
Адам. Кто выпил! Я? Вот! (Дышет в лицо Лейсан.) Есть запах?!
Лейсан. Нет, но ты ненормальный человек, глаза у тебя навыкате.
Адам. С этими зрачки вылетят. Так вот, дорогая. Если ты лечишь таблетками и уколами, то мой укол – дубинка. Иди, чего не зовёшь Риваля Якубовича? Иди, иди! Боишься, да? Боишься… если захочу, завтра же тебя отсюда попрут. Здесь я главный! (Айрату.) Тебе говорю!
Айрат. Я лекарства пить не буду.
Исмай. Иди, абый, выпей. А то он изобьёт. Вкусные ведь таблетки.
Адам. Может, тебе спирт нужен?
Айрат. Я не больной.
Адам. Тебя никто не спрашивает. Ты не больной, но, вернее, настоящий дурак, чокнутый.
Исмай (умоляя). Иди уж, абый, иди. Из-за тебя нам спать не дадут. В коридоре будут держать.
Кадыр. Уставу не подчиняешься… Разрешите, товарищ начальник.
Садрый. Знаю я таких, как ты. С поднятыми руками выходили из окопов, прикинувшись ранеными, чтобы вернуться домой. В окоп не хочешь идти, сволочь, предатель… Задушу, продажная тварь. Задушу, за Сталина!
Лейсан. Иди, абый, дорогой, иди. Ты сам не знаешь о том, что ты болен. Небольные люди здесь не лежат. Мы ведь вам желаем добра.
Айрат. Позовите главврача!
Адам. Может, вам вызвать министра здравоохранения?!
Айрат. Я эти лекарства пить не буду.
Адам. Куда ты денешься, тварь?
Кадыр. Заставим, товарищ начальник.
Садрый. Трибунал тебе, гад! Полевой суд и пулю в лоб!
Исмай. Всё равно заставят выпить, абый, выпей!
Кадыр. Говорю ведь, враг народа. Чурается советского лекарства.
Айрат. Я объявляю голодовку.
Адам. Правильно делаешь, сейчас не только дуракам, но и умным есть нечего. Талон! «Гестапо», «За Сталина!». А ну-ка, заломите ему руки!
Те с двух сторон скручивают Айрата.
Кадыр. Последний час, последние минуты врага народа!
Садрый. Уничтожить предателя, уничтожить продажную душу!
Адам силой открывает ему рот, Лейсан кладёт туда таблетки. Айрат, всхлипывая, падает на подушку.
Исмай (плача, встаёт возле него на колени). Абый, абый, не плачь, пожалуйста, не плачь!..
Картина третья
Риваль (набирает номер телефона). Алло, алло, аптечное управление? Кто это? Кто? Валентина Сергеевна… Я такой не знаю. Так и скажите, «Валюта». Алло, алло, Валентина Сергеевна, здравствуйте. Это я, ваш дядя «Доллар». Перейдём к делу. Я-то спровадил. Как договаривались, ампулу – по прежней цене. Есть ещё заказы. Пока! (Стучат в дверь.) Занято! (Платком вытирает лицо и шею.)
Приоткрыв дверь, в кабинет заглядывает Зиля.
Зиля. Риваль, может быть, уделите мне минутку…
Риваль. Пожалуйте вот сюда. (Показывает на диван.) Добро пожаловать, Зиля Саматовна! Наконец-то я вас вижу. И не звоните, и дома вас нет. Сами позвали в гости, а сами меня избегаете.
Зиля. Пожалуйста, извините, Риваль. Я съездила к маме в родные края. Это впервые с тех пор, как я соединилась с Айратом Харисовичем. Сами знаете, Айрат Харисович не молод. Неловко оставлять его одного. Он требует к себе большого внимания.
Риваль. Зиля Саматовна, я готов вам поверить, потому что вы самая красивая на свете, хотя в словах ваших правды нет.
Зиля. У вас не может быть никаких сомнений в моих словах… Я…
Риваль. Это так. Но однако один из моих людей охранял ваш подъезд полмесяца. Вас, вдвоём с ухажёром…
Зиля. Вы что, Риваль Якубович! О каком ухажёре вы говорите?
Риваль. О том, который у вас ночует!..
Зиля. Вы ошибаетесь, у меня никто не ночевал. Возможно, вы перепутали подъезды.
Риваль. Не знаю уж. До сих пор память у меня была в порядке. Не забывал то место, где хоть однажды побывал. Если в одном доме две семьдесят восьмых квартиры, пожалуйста, извините меня. Ладно тогда, Зиля, сестричка, что поделать, того молодого, симпатичного друга придётся положить к нам в больницу.
Зиля. Ничего не понимаю…
Риваль. Получается, у этого товарища крыша поехала уже смолоду. Что ожидать от человека, если тот вечером «Волгу» ставит не у своего дома, не в государственном гараже, а под вашими окнами…
Зиля. А! Он… он… Личный шофёр Айрата Харисовича был… Вспомнила.
Риваль. Вот так-то. На пару, глядишь, и вспомнили. Нет… я вас не виню. У меня нет права. Вы молодая, красивая, цветущая. И невозможно прятать чувства и страсти, данные природой.
Зиля. Риваль, пожалуйста, пусть Айрат Харисович не знает об этом.
Риваль. От вас зависит, от вас. Если вы меня однажды пригласите на выпечку…
Зиля. Ладно… Если так, поговорим напрямую. Я ваше предложение принимаю. Только ставлю одно условие.
Риваль. Выслушаем.
Зиля. Я на один месяц уезжаю в Сочи на отдых. Со мной едет ещё один человек.
Риваль. И что?
Зиля. Я думаю, вы поняли, кто это.
Риваль. Продолжайте.
Зиля. Тому человеку на три недели сделайте больничный и тут же при мне скажите Айрату Харисовичу, что у меня около месяца не будет возможности появляться у него.
