Сотовая связь перестала ловить почти у каждого, кто был увлечён мобильниками. Вообще-то во вчерашней инструкции от ВГСЧ говорилось, что в горах телефоны бесполезны из-за отсутствия там подстанций. Но многие милиционеры всё равно разочарованно вздыхали. Однако через пять минут грузовик вдруг сбавил скорость и резко развернулся. На сей раз не смог удержаться даже Лев. Он всей массой упал на Пелевец, да так, что у неё перехватило дыхание.

– Пардон, – выдохнул парень с довольным выражением лица, и Герда поняла – это месть за её попытки подшутить над ним в течение поездки.

Рюкзаки разлетелись по всему кузову. Из них высыпались бутылочки, баночки, коробочки и прочие мелкие вещи. Так что все принялись спешно собирать свои пожитки, ругаясь на водителя.

– Эй, у вас там всё в порядке? – послышался снаружи голос Дорфмана, и Леонид отодвинул брезент.

– Быстро мы добрались, – подметил Дружинин, щурясь от солнечных лучей и пыли.

– Вообще-то ещё не доехали, – заговорил Гостицин, сразу двинувшись к кабине. – Что встали-то? Нам пару километров же осталось…

– Он сказал, мы не доехали? – уточнил Овчаренко, разминая руки, словно перед дракой.

– Врача! Кто у нас там врач?! – закричал вдруг Сергей Владимирович, и люди принялись выпрыгивать из кузова.

Герда почувствовала, что происходит какая-то незапланированная история. Она в числе первых оказалась на дороге, засыпанной мелкой горной породой, и поспешила к обеспокоенному начальнику УВД. Тот стоял на подножке кабины, раскрыв дверцу, и пытался вытащить оттуда водителя. С ним, очевидно, случился сердечный приступ или что-то в этом духе, раз он не смог вылезти сам.

– С-ст… пря… – бессвязно хрипел несчастный, пытаясь махать рукой, и Пелевец заметила кровь.

Женщина подбежала к Гостицину и помогла ему спустить раненого на щебень. Вокруг всё ещё стояла завеса пыли, будто грузовик не просто остановился, а врезался в какую-то преграду. Но Герда поняла, что их водитель получил какую-то травму. Его правая рука кровоточила, а в щеке посвёркивал осколок стекла. Пелевец быстро осмотрела раны и попросила оттащить пострадавшего к обочине, где желтела обильная трава и было не так пыльно.

Сергей Владимирович остался изучать внутренности кабины, удивлённо уставившись на трещины в лобовом стекле. К нему присоединился Дорфман, открыв дверцу с другой стороны. Там на кресле сидел ещё один мужчина, вот только без каких-либо движений.

– Чёрт! – выругался Юрий Наумович и принялся вытаскивать второго пострадавшего. Ему на помощь пришёл Ян.

Окружающее пространство постепенно рассеивалось от пыли. Во всяком случае Герда смогла получше осмотреть раненого, чтобы понять – у него прострелено плечо и порезан локоть. В мгновении ока рядом оказалась аптечка, которую принёс парень по имени Мирон. Так что женщина принялась обрабатывать раны водителя.

Тем временем Леонид с другим своим коллегой суетился над вторым пострадавшим. Вроде тот ударился головой о стекло, забыв пристегнуться ремнём безопасности. И хотя в такой обстановке невозможно было думать ни о чём, кроме как об оказании экстренной помощи, Пелевец слышала, как возмущаются мужчины у грузовика.

– Это же выстрелы! – кричал Дорфман, показывая Гостицину на капот и лобовое стекло.

– Да ну, откуда, – приговаривали остальные, желая лично убедиться в подозрениях Юрия Наумовича.

– По колёсам тоже стреляли? – послышался голосок Сапуренко с противоположной стороны грузовика. – По передним, да?..

– Стреляли??? – чуть не запищала Ира от удивления, помогая в это время начальнице остановить кровь на руке водителя.

– Аккуратнее, он же живой!.. – напомнила Герда, видя, что действия ассистентки причиняют мужчине лишнюю боль.

– В больницу его надо везти, и срочно! – проворчала девушка. – Он сейчас в кому впадёт от потери крови…

– Чтобы довезти его куда бы то ни было, надо сначала обработать рану, – прошипела Пелевец, и помощница мигом успокоилась. – Разрежь его рубашку, и поосторожнее, это тебе не труп.

Через несколько минут водитель с перевязанной рукой уже находился в салоне джипа. Туда же положили его товарища по несчастью, который так и не пришёл в сознание. Судя по окровавленному лицу, это было даже хорошо, иначе парень бы верещал от боли на всю тундру. Дружинин забрался во внедорожник, следя за состоянием раненых. Сергей Владимирович сел за руль, завёл двигатель, развернул автомобиль и покатил обратно к городу.

– Ну, и чё со всем этим делать? – вопрошала Ксения, бродя между взбудораженными мужчинами.

– Фиксируй следы, Сапуренко, – приказал Дорфман, растолкав нескольких подчинённых. – Видишь же, огнестрел явный.

– Но кому надо лупить по нам? – недоумевала следователь.

Многие принялись всматриваться в тундру, затопленную талой водой. Горы отсюда было видно почти как на ладони. Здесь они выглядели гораздо могущественнее, чем со стороны Юршорска. Почти на всех них белел снег с редкими чёрными пятнами тех участков, где его сорвало ветром.

Никаких движений в округе заметно не было: ни машин, ни людей, ни животных. Пахло сыростью и мхом вперемешку с дорожной пылью, которая медленно оседала после внезапной остановки грузовика. Теперь было понятно, как крупно всем повезло, ведь машина могла и вовсе упасть с насыпи или перевернуться под собственной тяжестью прямо на дороге. Она и так замерла в полуметре от склона, едва не свалившись в огромную лужу с торчащими из неё зелёными кочками.

– Хорошенькое начало спасательной операции, – подметил Лев, осматривая кабину.

– Стреляли прямо с дороги, – заключил Охтин, сопровождая Ксюшу, которая фотографировала следы на капоте и лобовом стекле. – Вон смотрите, это крупная дробь, поэтому пробила всё насквозь и задела нашего шофёра.

– Да, это дробь, смотри-ка, – согласился Юрий Наумович, присоединившись к осмотру.

– Тогда чё мы медлим? – взбудоражилась Сапуренко. – Надо бегом найти этого кретина, что напал на нас!

Дорфман опомнился и с дрожащим подбородком стал отдавать приказы стоявшим на дороге людям. Несколько парней вытащили пистолеты и бросились в направлении Юршорска.

– Вон заброшенный воздуховод шахты, – сообщил Мирон, всматриваясь в даль.– Стрелок мог спрятаться там вместе с транспортом.

Ту же информацию повторил Дорфман по рации. Видимо, у его оперативников имелась аппаратура, которую они успели настроить за время поездки. И не зря. Герда, как и остальные, кто остался возле грузовика, слышали, как один из милиционеров докладывает начальнику обо всех наблюдениях.

– Приём… Пока всё спокойно, – поведал мужской голос. – Движений не наблюдаем… Приём… Повторяю, движений не наблюдаем… Приём…

– Ноль седьмой, проверь корпус воздуховода, приём, – посоветовал Юрий Наумович.

– Пошли возьмём воды, надо бы помыть руки, – вздохнула Пелевец и вместе с Ирой вскарабкалась в кузов.

– …У него мотоцикл!.. – послышался другой нервный голос из динамика рации. – Эта гнида удирает!.. Приём!

– Лёша, я предупрежу наших по связи, приём, – сказал начальник оперативников и жестом что-то попросил у одного из подчинённых.

– Наша фура же на ходу? – уточнил Мирон.

– Тимофеев, ты чего, с дуба рухнул? – опешил Дорфман. – Капот прострелен, вдруг чего ещё взорвётся там!..

– Не, не должно, – оспорил Лев, уже проверив переднюю часть грузовика. – Ничего не течёт, значит, радиатор цел.

– Да чего ты, не дуркуй! – растерялся Юрий Наумович.

Но инициативные парни уже забрались в кабину и успели завести двигатель.

Герда на пару с Ириной как раз копошилась среди рюкзаков, выискивая бутылки с водой. Поэтому движение машины их обеих порядком озадачило. Они сначала попадали друг на друга и принялись кричать тем, кто сидел в кабине. Однако из-за механического шума их вряд ли было слышно.

Грузовик сдал назад, потом резко вперёд и снова покатился вниз. Мужчины, оставшиеся на дороге, стали негодовать. Впрочем, Овчаренко, который сидел за рулём с азартным выражением лица, развернул военный «Урал» в несколько попыток и ударил по газам. Мирон расположился на соседнем кресле и жестом убедил Дорфмана, что всё под контролем.