— Ой, как неловко получилось, - хохотнула Наташа, всего чуть сдвигая ногу с одного кружка на соседний.
— Наташа…
— Стив, правую ногу на зеленое.
— Вижен, ты там не мухлюешь?! – проворчал Капитан, упираясь коленом в круг рядом с коленом Наташи.
— Мухлюю? Нет, Стив. Ванда, левая нога на зеленое.
— Черт, это ж невозможно!
— Ерунда! – улыбнулась шпионка, как-то умудряющаяся наблюдать за остальными из своего положения. – Вот что тебе надо сделать: согни правую ногу, обопрись спиной на Сэма, но не отрывай пальцев от круга, потом протяни левую ногу назад, под него, и ты попадешь точно на круг… так тебе будет даже удобнее.
Ванда старательно следовала инструкциями: Вижен решил, что в её медленных, осторожных движениях тоже есть своя красота, хотя и отличная от опасной грации шпионки. Замирая в неудобной позе Ванда, как и Наташа, не выглядела нелепо, даже напротив: в темно-каштановых волосах отражались блики приглушенного света, вытянутые, напряженные руки казались более тонкими и изящными, чем обычно, когда их скрывали жесткие рукава куртки, темная юбка не слишком длинного платья…
— Земля вызывает синтезоида! – раздалось прямо у него над ухом, и Вижен моргнул, понимая, что посторонние размышления захватили недопустимо много его внимания.
— Сэм, левая нога на зеленое.
Сэм честно попытался дотянуться ногой до дальнего ряда зеленых кругов, но случайно сбил руку Стива, пошатнулся, они оба потеряли равновесие. Ванда ахнула, также теряя опору и падая поверх растянувшегося на поле Сокола, Наташа расхохоталась, змеей выскальзывая из-под Кэпа за миг до того, как у него подогнулась вторая рука.
Шпионка поднялась на ноги и уперла руки в бока, наблюдая сотворенное во многом её стараниями.
— Да, Сэм, пожалуй ты прав, с гибкостью у вас не так уж хорошо, впишем и это в программу тренировок. – Она обогнула поле и протянула руку Ванде. Вижен заметил секундное колебание ведьмы, но она почти сразу ухватилась за ладонь Наташи и, кажется, даже улыбнулась ей, благодарно кивнув. Эта улыбка понравилась Вижену, быть может, она была для Ванды маленьким шагом по направлению к ним всем.
— Ну что, Нат, - усмехнулся Клинт – если твой аттракцион тонкого издевательства и унижений закончен, время пиццы? Ванда, какую пиццу ели у вас?
— Особо отличающихся рецептов не было – она пожала плечами, подхватывая с пола свою бутылку и вместе с остальными подходя к дивану. – Это ведь не национальное блюдо.
— А какие национальные блюда тебе по вкусу? – спросил Вижен, садясь рядом.
Девушка удивленно взглянула на него, но ответила довольно быстро.
— Ну…паприкаш, пожалуй.
Вижен хотел спросить что-то ещё, но тут Тони опустил на стол большую коробку, возгласил: «Налетай!» – и разговор на какое-то время затерялся, потонув в бесконечных дружеских подначках. А после настало время историй.
Вижен заметил, что команда делилась на тех, кто просто обожал рассказывать истории, тех, кто этого не любил совершенно, но с удовольствием слушал чужие, и тех, кто желанием не горел, но, захваченный общей беседой, сам не замечал, как присоединяется.
Сначала показалось, что Ванда относится ко второй категории, и Вижен счел это совсем неплохим, ведь казалось, что она слушала остальных с искренним интересом, хотя и редко комментировала услышанное. Но потом ему пришлось скорректировать суждение, ведь Наташе и Стиву всё же удалось вытянуть из ведьмы пару историй. Синтезоид, слушая, смотрел на неё, не отрываясь, чувствительные зрительные и слуховые датчики улавливали малейшие изменения интонаций голоса и мимики, делая рассказ богаче и ярче. Это способствовало пониманию.
Ванда, довольно часто отпивая из бутылки, рассказывала о том, как после гибели родителей они с Пьетро кочевали по сиротским приютам и то и дело нарывались на одинаковую проблему: наплевательское отношение персонала к правилу «не разделять близнецов», из-за чего брату и сестре приходилось сбегать снова и снова. Погрузившись в воспоминания, Ванда говорила с азартом и улыбкой, будто о сказочных приключениях, и, кажется, не замечала, что улыбки остальных выглядят уже далеко не такими беззаботными, как несколько минут назад. Вижен не сводил с неё глаз, размышляя о том, как странно порой человеческий разум расставляет акценты на прошлом. Синтезоид не сомневался, что в скитаниях пары детей не было ничего сказочного, зато с избытком хватало холода, голода, неопределенности будущего и… слова вновь зарябили, пока не вынесли на поверхность сознания слово «неприкаянность». Отсутствие дома. Отсутствие своего места в мире. Вижен поморщился, чувствуя, как это слово вызывает у него внутри странный резонанс.
— Но вот Пьетро… - имя брата Ванды вернуло синтезоида на прежний путь размышлений, и он снова взглянул на смеющуюся девушку. На её щеках проступил легкий румянец, а в жестах появилась плавность и раскованность. Да, человеческий разум странным образом обрабатывает память. Она наверняка не забыла о тех лишениях, которые пришлось перенести, но они померкли, оказались оттеснены на периферию сознания одним фактом: в то время её брат был с ней. И одно это обстоятельство перевешивало все прочие.
Когда рассказ завершился, Наташа тут же подхватила его нить, вывернув в собственный: в нем присутствовал Стив, фраза: «мне 95, я молод», попытки залезть в супер-секретные данные из интернет-кафе с чудаковатыми посетителями, и хотя суть – как Вижен знал из досье – состояла в попытках скрыться от Гидры, подача этой истории вызывала у всех искренний смех. Стив швырнул подушкой в Наташу.
— В каком свете ты меня выставляешь?!
— Да брось, ты должен признать, это было весело! – Наташа метнула подушку обратно – Это была, черт возьми, одна из самых нелепых миссий в моей карьере, так что гордись, Роджерс, такого результата добиться не просто!
— Ну а что насчет тебя, Ванда? – Сэм посмотрел на неё через стол – Когда тебе доводилось самым странным образом применять свои силы?
Девушка на некоторое время задумалась, глядя в потолок, а потом в её глазах вспыхнуло вспоминание.
— О, это было незадолго до того, как вы разнесли базу Штрукера. Он хотел проверить, как далеко простираются мои способности в манипулировании сознанием и придумал своеобразный тест: нам с Пьетро надо было прожить неделю жизнью детей одной важной шишки так, чтобы никто ничего не заподозрил. Его настоящие дети были где-то заграницей.
— Ого, и как? Получилось? – Тони подался вперед, заинтересованно глядя на неё. Вижен почувствовал укол неприязни, когда увидел этот взгляд. Он показался ему слишком изучающим и в то же время слишком бесстрастным, будто Старк смотрел не на человека, а на какой-то хитрый, потрясающий воображение механизм. Вроде самого Вижена. Но Ванда была человеком. – Ты, правда, запудрила всем им мозги, а Ведьмочка?
— Да, Тони, - она тоже наклонилась вперед, будто принимая вызов, в глазах вспыхнули искорки. – Я. Запудрила. Всем. Им. Мозги, – сказав это, Ванда выдержала паузу, но как только тишина начала слишком сгущаться, внезапно откинулась на спинку дивана и рассмеялась, делая очередной глоток из очередной бутылки. – Вы себе не представляете, как это было утомительно, и в то же время как круто. У Штрукера-то были не особенно комфортные условия, а тут прямо дворец, все такие любезные, можно делать, что захочется… - она окинула всех взглядом – серьезно, вы знали, что детишкам богачей можно делать всё, что захочется, и за любую херню, которую они творят, им только пальчиком грозят?
— О дааа, есть такое, - протянула Наташа, удержавшись от того, чтобы не взглянуть на Старка.
— И что случилось, когда время вышло? – спросил Клинт, внимательно глянув на Ванду.
Девушка безразлично пожала плечами.
— Да ничего. Их дети вернулись с отдыха, родители продолжили им улыбаться и были свято уверены, что всю прошедшую неделю их действительно не было дома. А нас с Пьетро не существовало. Я расширила свой потенциал, контролируя одновременно столько людей, Пьетро развил ещё большую пороговую скорость, когда ему пришлось тащить меня обратно в лабораторию…
