И он её увидел – на следующий день после семейного совета. С момента их последней встречи прошло два года. Маленькая девочка с него ростом и со смешными косичками, непослушно торчавшими в разные стороны, осталась в далеком прошлом. На него сверху вниз смотрело слегка угловатое юное создание. Короткие волосы, настороженные глаза, непривычная одежда, которой, казалось, не хватало меча на ремне и кинжала в складках полу-платья. Да, отец совершенно прав, оставляя её под надежной охраной Красного замка — девочка, не задумываясь, сбежит при первой возможности.

— Леди Арья, мы вроде как, теперь одна семья…

Арья молча разглядывала карлика. Он не показался ей таким же весёлым и беззаботным, как в Винтерфелле. В глазах, с дружелюбием взиравших на неё, сквозила грусть. Почему-то она не испытывала к нему неприязни, хотя война началась именно из-за него. Если бы Кейтилин Старк не пленила его в таверне на Королевском Тракте, возможно, всё сейчас было бы совсем по другому. Арья никак не могла понять, каким образом её мать пришла к выводу, что Тирион виновен в покушении на Брана? Сейчас же ей было его откровенно жаль — такого маленького, с изуродованным шрамом лицом, так не похожего на своего брата, которым все восхищались.

— Скорее, мы вынуждены жить в одной семье, — улыбнувшись, ответила Арья.

— Ну, тогда, мне вряд ли стоит называть Вас сестрёнкой! — в ответ улыбнулся маленький Ланнистер.

— Если Вы хотите…

— Всегда хотел иметь сестрёнку или братишку! — улыбка карлика стала ещё шире: — Но, похоже, мне повезло — у очаровательной юной леди отважное сердце и хватка настоящего бойца!

— Вы считаете, что женщина может быть воином? — живо поинтересовалась Арья.

— Мне кажется, в Вашей семье такие уже были!

— Моя тетя Лианна умела сражаться, — мечтательно произнесла она.

— А где Ваша Игла?

— Что-о-о?!

— Ваш брат Джон, сказал, что сделал Вам подарок перед отъездом, Вы назвали его Иглой.

— У меня её отняли… Вы ведь ездили на Стену? Расскажите, как там? Как Джон? Вы что-нибудь знаете про него? — вопросы сыпались один за другим. Тирион поначалу даже растерялся. Она была похожа на Джона Сноу — такая же искренность во взгляде, привязанность к брату. Впрочем, этим отличались все Старки, не то, что его семья.

Рассказывая о своей поездке, Тирион не переставал удивляться. Арья Старк была какой-то... живой, яркой и явно не глупой. Чем больше Тирион смотрел на неё, тем больше ему хотелось докопаться до сути — что именно побудило отца приблизить к себе эту юную особу. Был ли это только политический расчёт или нечто большее. Тирион не мог не признать, что ему доставила удовольствие эта беседа. Арья словно не замечала, кто перед ним. Что он — карлик, что у него шрам в пол лица, и что он презираемый всеми младший сын всемогущего Тайвина Ланнистера. Она шутила и сама смеялась над его шутками, слушая забавные истории, которых у него было великое множество. А Тирион, поглядывая на Арью, не мог отделаться от мысли — так зачем она на самом деле понадобилась отцу? Ему было известно, что уже несколько раз после приезда они обедали вместе. А до этого, в Харренхолле, девочка была его виночерпием. Тирион видел насколько она молода, совсем ещё ребёнок, чтобы думать о чём-то ещё, что могло бы вызвать интерес лорда Тайвина. Сейчас отец обратил внимание на её находчивость и остроумие, а что будет, когда она подрастёт? Единственное, что однозначно не вызывало сомнений — только близость к Тайвину Ланнистеру и его открыто заявленный интерес к сёстрам, могли их уберечь от Джоффри и Серсеи.

Арье понравилось болтать с карликом. Тирион был смешным и, главное, хорошо отзывался о её семье. Пожалуй, он был вторым, после лорда Тайвина, с кем ей было интересно. Попрощавшись, она направилась к своему покровителю.

Десница, как уже было заведено за краткие дни пребывания Арьи в Красном Замке, ждал её к обеду. Она сама не заметила, как втянулась в эту её новую жизнь. Первую половину дня она гуляла по саду, стараясь не пропустить ни одного уголка, ни одного перехода. Арья смотрела во все глаза, пытаясь запомнить где стояли караульные, где любили прогуливаться лорды и леди, а где было дозволено ходить прислуге, дабы никому не мешать. Она была уверена, что когда-нибудь ей всё это пригодится, и она сбежит. Но, помятуя то, как она в прошлый раз исчезла из столицы, лорд Тайвин предпринял все меры для её охраны. Её передвижения никто не ограничивал, но и одна она не оставалась ни на мгновение. Чтобы всякий раз по-пусту не злиться, ей пришлось научится не замечать своих вечных спутников — солдат Ланнистеров. Тенистые аллеи, с дорожками, посыпанными песком, могли привести её куда угодно — хоть в рощу, наполненную светом, хоть к фонтану с весело перекликавшимися струями воды, хоть к морю. Неожиданно для себя Арья пришла к выводу, что гораздо приятнее пытаться что-то выяснить, когда вокруг тепло и солнечно. И что нет ничего плохого в том, что на клумбах распускаются цветы, а в садах поют птицы. А ещё она полюбила море. Огромное, синее утром и с оранжевой дорожкой на закате, оно всегда было разным. Как и корабли, спешившие в порт. Арья любила приходить на пирс и глазеть на разноцветные паруса, раздуваемые ветром, и крикливых чаек, вспарывавших небесную синеву.

В садах было много укромных, заброшенных уголков, в которые мало кто заходил. Ныряя под очередную арку, так легко было представить, как сотни лет назад, здесь прогуливались герои прошлого. Стоило закрыть глаза, как ей виделись те, о которых она прочла в очередной книге, принесённой для неё Скопио. Это могли быть прославившееся своей жестокостью Мейгор Таргариен, возвёдший Красный Замок и Эйгон II, скормивший дракону родную сестру. Или Дейрон, прозванный Юным Драконом, улетевший покорять Дорн, да так и не вернувшийся из бескрайних пустынь. Казалось, каждое дерево помнило серебряноволосых королей и королев, столько лет гулявших по этим тропинкам. А ещё отважных рыцарей, облачённых в белые плащи, таких, как Барристан Селми. Но сейчас по тенистым аллеям ступали совсем другие «герои».

Прислушиваясь к разговорам, долетавшим до неё, Арья надеялась услышать хоть что-то полезное для себя. Узнать что-нибудь, что могло помочь Роббу. И узнать, как обстояли дела у самого Робба. Но, похоже, война здесь никого не интересовала. Все обсуждали новую невесту короля Джоффри, самого Джоффри и его героизм, проявленный при осаде. Язвили по поводу Тириона и его нового шрама. Перешёптывались об амурных делах леди такой-то и лорда такого-то. Сколько Арья ни старалась, а известно ей было не больше чем в первый день её приезда. Зато теперь она была в курсе, что в Королевской Гавани процветают заведения Мизинца и какой-то Катайи — чем они занимаются, представить было нетрудно. Что из Простора постоянно везут пшеницу и всякое зерно. Что лучшие шелка — из Кварта, а жемчуг — с Летних островов. И что какая-то леди с совершенно незапоминаемым именем не умеет носить платье, и что оно сидит на ней, как на корове седло. Да, в Харренхолле ей везло гораздо больше. Но ничего в этом удивительного и не было. Разговоры там были совсем не те, и там она была прислугой, здесь —дочерью врага. Заложницей. И, что самое главное, воспитанницей самого Тайвина Ланнистера. При её появлении лица благородных леди и лордов становились нарочито дружелюбными, а глаза обшаривали её так, словно она была неведомой зверушкой. Впрочем, как думалось Арье, она для них ею и была. По отголоскам доносившихся до неё фраз, она поняла, что все были шокированы тем местом, которое она заняла в семье Ланнистер. Обсуждали её побег, её возвращение, её одежду, не особо заботясь, что «милое дитя» и «бедняжка» может их услышать. Что о ней говорили, Арье было всё равно, пока она не слышала «дочери предателя».  Ей тут же хотелось вонзить им в горло Иглу, или чтобы все эти говоруны провалились сквозь землю, до самого пекла. Но Иглы она лишилась и, увы, никто из них никуда не проваливался, а продолжал складывать губы в улыбку глядя ей в лицо и злословить у неё за спиной.