Появившейся вскоре маленький человек с грустью смотрел на подопечную своего господина. А она на него. Им обоим было тяжело. Лорд Тайвин был дорог им. Каждому по-своему…

Приоткрыв дверь, Скопио молча указал Арье на выход.

Она снова шла знакомыми коридорами. Снова поднималась по лестнице. Снова переступала порог зала малого совета. Но сейчас она была готова к тому, что увидит. Готова сесть рядом, ловить каждое движение, не оставлять его ни на минуту пока зелёные глаза снова не взглянут на этот мир. На иное она не согласна.

Замерев рядом с кроватью, Арья молча сделала шаг. Сердце болезненно сжалось. Как часто он дышал! Ненормально часто. Цвет его лица ещё вчера не был столь бледным, не было этого зловещего желтоватого оттенка. Или во всём виноват этот мерзкий день и вечер без света и солнца? Да, конечно, это всё гнетущая темнота за окнами. Это из-за неё. Лорд Тайвин не умирает! Он не может умереть, не может её оставить!

Шагнув, Арья, не задумываясь, села на край кровати, взяв в руки горячую мужскую ладонь. Слишком горячую...

Не заметив, ухода Скопио, Арья с тревогой подмечала всё новые и новые пугающие признаки: как заострились черты его лица, как ещё глубже обозначились морщины, впали щеки, а тонкие губы казались сухими и обезвоженными.

Она никогда не видела его так близко, никогда так пристально не рассматривала. Всегда аккуратно зачёсанные назад волосы растрепались, казались чуть длиннее, чем обычно, своей небрежностью делая его каким-то… домашним, трогательно беззащитным … Золотистая с рыжинкой щетина с редкими вкраплениями серебра, густо покрывающая щёки и подбородок, белёсые брови и ресницы…

Ей кажется, или раньше седины было меньше? Как давно она знает его? Два года? Три? Скоро будет уже четыре года с тех самых пор, как она увидела холодного властного лорда на белом коне, с алым плащом, перекинутым через правое плечо, въезжающим в Харренхолл. Она помнила всё. Как она боялась его! Как она мечтала увидеть его мёртвым. Как она строила планы отомстить за всё, что случилось с её семьёй. Как пыталась шпионить. И как сама поняла всю бессмысленность своей затеи. Как судьба подшутила над ней, послав шанс сбежать, которым она воспользовалась. И как она потом искала повод, чтобы вернуться. И вернулась. Она помнила все их беседы. Всё, чему он учил её. Всё с чем она была не согласна. И всё, что она с радостью воспринимала как неопровержимую истину, не требующую доказательств. Как он понимал её. Как ей было хорошо с ним. Как ни с кем другим.

Его скрытность относительно Сансы. Его ложь. Как ей было больно. А потом стало ещё больнее, когда одно открытие повлекло за собой другое... Но всё это неважно. Неважно, что они родились врагами. Неважно, что она когда-то мечтала его убить. Не важно, что сделал он. Не важно прошлое. Имеет значение только настоящее. Настоящее, в котором она сидит, держит его за руку и умоляет жить… жить вопреки всему…

Её взгляд скользнул с лица на оголённую шею и распахнутый ворот чёрной рубашки. Какая бледная кожа… Как часто он дышит… А сердце… оно бьётся?

Испугавшись, Арья потянулась к мужской груди, положив ладонь на сухую горячую кожу, покрытую редкими золотисто-серебряными волосами. Его сердце билось… билось слабо, часто, неровно.., и от того так… страшно…

С беззвучным всхлипом, чувствуя безысходные, непоправимые ужас и черноту, подкрадывающиеся со всех сторон, Арья опустилась рядом с ним на кровать, не выпуская его пальцы из своей ладони, прижавшись к ним своими губами. Её левая рука замерла на мужской груди, отмеряя каждый удар его сердца. «Не умирай.., не умирай.., не оставляй меня.., не оставляй…» — словно молитву шептала она, едва шевеля губами, готовая поделиться с ним своей силой, своим дыханием, своей жизнью…

Становилось всё темнее и темнее… С террасы подул свежий ветер, неся долгожданную свежесть и прохладу. Тёмная мгла на небе таяла и растворялась, уступая место сиянию звёзд, прорывавшихся сквозь тучи одна за другой… И вот уже небосвод заиграл миллионами оттенков чёрного — глубокого и насыщенного, местами переходящего в густую синеву, сливающуюся с морем… Сверкнув тонким лезвием полумесяца, новорожденное ночное светило лениво взглянуло на землю, постучалось в окна к беднякам и королям, праведникам и грешникам. Добравшись до одной из самых высоких башен королевства, коснулось холодными лучами девушки, уснувшей подле немолодого мужчины. Вся сжавшись, она пристроилась на краю кровати, боясь потревожить покой раненого. Их пальцы переплелись, девичьи губы касались мужской руки, её ладонь покоилась на его широкой груди. Бродяга ветер беззастенчиво шевелил тёмные волосы, то и дело перескакивая на золотые с серебром. Пытался забраться под тонкие одежды, невесомое одеяло, гоня прочь горячку и жар, замедляя бешеный бег сердца…

… Отвратительная тяжесть в теле… Тяжесть и слабость… Муть… Дурнота… «Что случилось?.. Седьмое пекло! Тирион! Он убил меня!.. Нет… Я ещё жив… Болт попал в живот… Должно быть больно… Боль есть… Но какая-то тупая… Как и мысли… Пить… Воды… Седьмое пекло! Как всё х…!!! Есть здесь кто-нибудь?!»

С трудом повернув голову, преодолевая головокружение, Тайвин обвёл взглядом комнату — он у себя...

Предметы постепенно обретали чёткость. Какая яркая ночь! Сколько звёзд! В ровном холодном свете, казалось, лившимся отовсюду, он увидел макушку, с разметавшимися тёмными волосами…

Его левой руке было тепло и влажно от чьего-то дыхания и губ, прильнувших к его высушенной коже. Ветер приятно холодил лицо и грудь, кроме одного места — места, где покоилась маленькая, почти детская ладонь, подрагивавшая от каждого удара его сердца.

«Арья… Арья… Девочка моя… моя…» Превознемогая слабость и боль он потянулся к своей Арье. Его пальцы коснулись мягких пушистых волос, слегка запутавшись в них. Приобняв её, Тайвин обессиленно прикрыл глаза...

====== Глава 1.39. ======

— Как ты? — вежливо-сочувственный, всепонимающий и поддерживающий голос Маргери в очередной раз заставил Арью удивиться её талантам. И как у неё это получается?! Маленькая королева смотрела на неё мягко, с лёгкой долей покровительственности. Она первый раз навестила Арью за эти долгие дни — после того, как уже точно стало известно — Тайвин Ланнистер будет жить.

Заботливо поправив тёмную прядь, выбившуюся из стянутых в пучок волос Арьи, Маргери оглянулась вокруг:

— А у тебя мило. Столько книг! Ты и впрямь любишь читать? О, и переводишь? Чьго пера это произведение?

— Это Плуторх Дейскерис.

— Плуторх Дейскерис?

Имя известного философа и политика времён расцвета Валирии, похоже, ни о чём не говорило королеве Маргери. Покочав головой, та заметила:

— Ты совсем бледная. Нельзя предпочитать общество Плуторха живым людям и солнцу. Тебя по прежнему не выпускают? Я поговорю с Томменом!

— Нет, нет, не стоит, — Арье не хотелось лишний раз напоминать о своём существовании и сеять раздор между Томменом и его матерью. Ей было неплохо и в своих покоях.

С тех пор как она проснулась подле своего наставника, поняв, что ему лучше, что ему хватило сил обнять её, у неё появилась уверенность в завтрашнем дне. Её интуиция подсказывала ей, что не стоит сейчас дергать львов за хвост. Когда главный Лев окончательно придёт в себя, всё встанет на свои места.

Все эти дни, просидев в заперти, Арья видела только Тайлу, Зару, Иларио и Скопио. Все её «подруги» исчезли, как снег по весне. Но стоило Деснице пойти на поправку, как они тут же вспомнили про его воспитанницу. От Алисии и Элен Хайтауэр она получила скромненькое письмо, в котором спрашивалось «не соблоговолит ли Арья посетить вместе с ними приём по случаю именин их тётушки леди Сибеллы, который должен был состояться через три недели». Арья, конечно же, готова была «соблаговолить», поскольку всё же надеялась разыскать таинственных заговорщиков, но не знала, как скоро закончится её заточение. Поэтому ответ она так и не написала.

А сегодня к ней самолично явилась государыня, «обеспокоенная её длительным отсутствием при дворе».