И вот они встретились. Сначала Тирион ничего не понял. Он решил, что это очередной бред его воспалённого мозга, помешавшегося от долго пребывания взаперти. Что Санса Старк не может так тепло приветствовать карлика. Обнимать его и плакать, целуя в щёки, заросшие бородой и не знавшие мыла и воды несколько месяцев. А потом он увидел, что его обнимает и целует другая Санса. И он испугался, и ужаснулся. Испугался того, что случилось невозможное — такая красота приходит в этот мир не для того, чтобы однажды стать поруганной. И ужаснулся от своей причастности к тому, что случилось — ведь это он открыл ворота Королевской Гавани и указал ей путь, который привёл её туда, где с ней это сотворили.

Санса не упрекнула его ни разу в том, что он не попытался оставить её в столице. Да и сам Тирион понимал, что здесь ей грозила участь не менее ужасная, чем-то, что с ней случилось в Речных Землях. Но чувство вины, поселившееся где-то глубоко, никак не хотело отпускать его. Назойливая мысль, «а вдруг, всё могло бы случиться иначе, не устрой он тот побег?» преследовала Тириона. Стоило ему взглянуть на склонённую набок голову его леди-жены, его вновь и вновь начинали терзать сомнения. Он лишь мельком увидел, что именно скрывает глухой ворот и ряды жемчужных нитей, обмотанных вокруг кривой шеи. Остальное он представил без труда. Шрам — он нисколько не сомневался, что там должен быть шрам — уродливый, безобразный, ещё более мерзкий, чем его собственный, поделивший его лицо пополам. Но он-то был мужчиной, чёрт побери, а Санса — женщиной! Прекрасной женщиной! И никого из них их шрамы не украсили.

Стыдясь собственных мыслей, Тирион малодушно предполагал, что его леди-жена, не случись с ней несчастья, вряд ли вспомнила бы про своего мужа-карлика. Ворочаясь в своей одинокой супружеской постели, он снова и снова прокручивал в памяти их встречу — её слёзы, её улыбку, её слова… Ему так хотелось верить, что всё это было искренним. Что она была рада ему. Пусть, хотя бы, как другу — на большее он не смел и надеяться. Он так устал от одиночества — одиночества, которое было с ним всегда — в тюремной камере или там, где его окружали люди, которым не было до него никакого дела. Может, боги будут милостивы к нему и дадут ему шанс?..

Покинув библиотеку, Арья вышла в пустой коридор. Её охрана, отделившись от стены, молча последовала за ней. Почти не задумываясь куда идёт, Арья тяжело переставляла ноги, а в голове не менее тяжко крутились мысли — о Тайвине, о Тирионе. О его «мести». И о Роббе...

Руки Арьи сжались в кулаки. Пекло! Ну почему Якину понадобилось столько времени, чтобы добраться до Дейенерис?! Почему?! Сделай он это хотя бы на пару дней раньше! Или позже. И всё, всё было бы по-другому! А сейчас Робб был мёртв, и у Арьи было тягостное ощущение будто это она сама приложила руку к тому, что случилось.

Не заметив как, Арья оказалась во внутреннем дворе, а затем и в саду. Ещё утром небо было синим-синим, а сейчас всё заволокло тучами. Дул северный промозглый ветер, срывая с крыш снег, нападавший за ночь. Лысые деревья гнули свои ветви к земле, местами белой, местами серой, с торчащими пожухлыми травинками.

Зима в Королевской Гавани была унылой и хмурой, как и сам город в это время. Исключение составляли лишь дни, когда под ярким небом в солнечных лучах искрился свежевыпавший снег. Но из таких дней Арья помнила лишь сегодняшнее утро. Сейчас же она надеялась, что низкие тучи принесут с собой метель, которая скроет всю серость этой странной, малоснежной зимы.

Медленно идя по тропинке, она следила за первыми снежинками, падающими с неба. Холод испугал обитателей Красного Замка, и желающих гулять в это время, кроме неё не было. Что ж, это вполне её устраивало.

Дойдя до замёрзшего фонтана, Арья остановилась. Она помнила это место утопающим в зелени и цветах, с журчащими струями воды, срывающимися с огромной чаши, выросшей посреди огромного блюдца. Когда она только приехала в Королевску Гавань, то часто гуляла здесь — одна или с Сансой. А потом Тайвин приставил к ней Иларио и Зару, и времени на прогулки у неё поубавилось.

Зябко кутаясь в плащ, Арья подумала о лете. Захотелось тепла и света. И чтобы снова меч был в руке, и смеющаяся Зара напротив…

Тычок в бок изнутри грубо прервал её грёзы. Положив руку на живот, она попыталась успокоить сына. Увы, о мече, как и о многом другом, можно было только мечтать — сейчас ей самое место в кресле возле камина, а не на тренировочном дворе!

Медленно переставляя ноги, Арья побрела назад. Как она и предполагала, её голова верно предсказала перемену погоды — снег наконец-то повалил по-настоящему, и ей полегчало. Зато она замёрзла и разнылась спина. Пекло! Да кончится это когда-нибудь или нет?!

Уже почти на выходе из сада её кто-то окликнул. Остановившись, она ждала, когда мужчина, прорвавшись через снежную завесу, подойдёт ближе. Поняв кто это — она счастливо улыбнулась, делая шаг навстречу:

— Дядя Бринден!

— Ну, не совсем «дядя», — рассмеялся Чёрная Рыба, аккуратно приобняв Арью. — Но, всё равно родственник!

— Как я рада! — выдохнула она, уткнувшись ему в грудь. Затем, отстранившись, поинтересовалась: — Вы давно приехали?

— Недавно. Переговорил с лордом Тайвином и пошёл искать тебя.

— О, так Вы только с дороги! — рассмеялась Арья. — И пообедать не успели?

— Нет. Но, если…

— Я хочу есть! — прервала его Арья на полуслове, и, подхватив под руку, потянула в сторону замка.

— И я зверски голоден! — добродушно хохотнул дядя. — Не терпится отведать кушаний от королевских поваров!

Арья велела накрыть в малом зале, там, где обычно Тайвин принимал гостей, приглашая их на обед или ужин. По сравнению с холодным и сумрачным садом, здесь было тепло и уютно. В камине потрескивали дрова, поедаемые острыми языками пламени. На столе оплывали свечи. Отдавая должное искусству поваров, Арья наслаждалась вкусной едой, теплом и беседой, в которой она могла быть самой собой, никого не изображая и не играя никакую дурацкую роль. Санса и Рикон задерживались. Они присоединились к ним, когда было уже покончено с чудесной уткой и настало время десертов. Признаться, Арья уже и не надеялась их увидеть.

Пропустив Сансу, Рикон прошёл следом за ней. Переступив порог, Санса огляделась. За столом, накрытым на четверых, сидели Арья и Бринден Талли. Что-то оживлённо обсуждая, они казались довольными жизнью и самими собой. Арья, улыбаясь, прихлёбывала чай из маленькой изящной чашечки. Стоявшая перед ней тарелочка с рассыпчатым ягодным пирогом была наполовину пуста. Дядя Бринден потягивал тёмное вино, откинувшись на спинку стула.

Поздоровавшись, Санса заняла своё место. Рикон сел рядом. Тут же засуетившиеся служанки подали жаркое, ожидавшее припозднившихся гостей. Поведя рукой, Санса отказалась от мяса, предпочтя ограничиться десертом. Рикон же, напротив, выказывая завидный аппетит, тотчас принялся за утку, щедро сдобрив её соусом.

— Как Вы добрались, дядя? — поинтересовалась Санса у Чёрной Рыбы. Брат их деда сидел справа от неё и чтобы на него посмотреть ей приходилось поворачиваться всем корпусом — искалеченная шея так и осталась кривой, не желая гнуться как прежде. Почти приноровившись к этому неудобству, Санса перестала испытывать неловкость в кругу знакомых, но новые люди были для неё тяжким испытанием. Ей казалось, что все смотрели на неё, вспоминали прежнюю Сансу и смеялись за её спиной.

— Как добрался? — усмехнулся дядя Бринден. — А хорошо, знаешь ли! Когда с тобой добрая сотня верных людей любая дорога не в тягость!

— Речные Земли полностью очищены от дотракийцев? — поинтересовалась Арья.

— Они слишком велики, чтобы это произошло так быстро! Но дикари Дейенерис обзавелись таким числом врагов, что скоро от них останутся одни воспоминания! Да и к зиме они не привычны.

Кивнув, Санса промолчала. Перед её взором встали дети Великого Травяного моря, замерзающие от холода. Все эти воспоминания были ей не просто неприятны, они были её ледяным ужасом, спрятанным где-то очень глубоко. Порой ей казалось, что это был всего лишь кошмар, но кошмары не оставляют шрамов — ни на душе, ни на теле.