Оторвавшись от созерцания романтически настроенных приятелей с берегов Студёного моря, Арья поискала глазами Брана и Джона. Они были на своих местах, за соседним столом. Там же была и мать.

Леди Кейтилин весь вечер почти не присела, снуя между Чертогом и комнатой, куда сносились блюда перед подачей. В её деловитости и суетливости было что-то… неправильное. Что-то на неё непохожее. А сейчас она сидела рядом с Браном, положа ладонь ему на локоть, и о чём-то расспрашивала. По его короткому движению головой, Арья поняла, что тот ей ответил — «Нет!». Санса, Рикон и Робб — вот о ком хотела узнать леди Старк у своего сына — Трёхглазого Ворона! Задумавшись на мгновение, мать вновь подняла глаза на Брана и начала его в чём-то убеждать. А потом, вымученно улыбнувшись, привлекла к своей груди. «Мы снова будем все вместе! Вся семья!» — до Арьи не долетело ни звука, но от чего-то она поняла всё до последнего слова. Мать обращалась только к Брану, не глядя ни на сидящего рядом Джона, ни на Арью, к которой за весь вечер она подошла лишь раз.

Встретившись взглядом со старшим братом, Арья отвела глаза. Ей вспомнился другой пир в Великом Чертоге Винтерфелла — пир в честь короля Роберта. Тогда мать не захотела, чтобы Джон сидел с ними за одним столом. От чего-то ей показалось, что с тех пор мало что изменилось. Ну, разве, что теперь не замечают и её, Арью …

Нависшая над Арьей тень отгородила её от родни. Подняв голову, она увидела дядю Бена. Улыбаясь, он протянул ей руку:

— Когда-то я неплохо танцевал! Могу я пригласить свою племянницу?

— О, конечно! — рассмеялась Арья, тут же позабыв про все свои обиды на мать. Подхваченная дядей Беном, она позволила себя увлечь в круг танцующих.

— А ты не наврал! — изрекла она, когда одна мелодия сменила другую, а Бенджен Старк и не думал прерываться.

— А ты мне не поверила! — со смешком ответил дядя. — Кстати. Хорошая жена должна спрашивать позволения у мужа, может ли она танцевать с другим!

— Да ладно! — изумилась Арья.

— Именно так!

Прищурившись, Арья пыталась понять шутит он или нет. Брат Ночного Дозора, который несколько лет провёл за Стеной, учит её премудростям семейной жизни!

Потом она танцевала сиром Арно и снова с Тайвином. А затем, присев рядом с Браном и Джоном, болтала о всяких пустяках, которые лезли ей в голову. Смеялась шуткам Миры. И слушала истории сира Давоса про Браавос.

Когда настало время им с Тайвином удалиться, обошлось без сальных шуточек и пожеланий. Внезапно смутившись и потупив глаза, она позволила … мужу увести себя.

Оказавшись в покоях Тайвина, Арья устало опустилась на край кровати. Голова немного кружилась от танцев и выпитого, а ноги с непривычки гудели.

Тайвин, пройдясь по комнате, задержался у столика с вином. Наполнив два бокала, он протянул ей один из них. С сомнением посматривая на красную жидкость, Арья сделала пару глотков. Много пить явно не стоило — ещё уснёт, а ей так хотелось ощутить сполна всё, что могла подарить её первая брачная ночь!

Потирая одну ногу о другую, она сбросила туфли.

— Устала? — тут же поинтересовался Тайвин.

— Немного, — согласилась Арья. — Но хорошо хоть живот не болит!

— А у тебя болел живот? — подозрительно сощурившись, переспросил Тайвин.

— Ага, утром. Но это от того, что штаны были тесными.

— Штаны?!

— Ну… и…

— Что, «ну, и»?

— Тайвин я… Я … жду ребёнка…

Вот и всё. Как-то не совсем так представляла Арья это признание, а вышло, что она случайно проговорилась.

Из-за полумрака, царившего в комнате, ей почти не было видно лица Тайвина. От затянувшегося молчания ей стало не по себе. Может, она ошиблась? Может, он вовсе и не собирался вновь становиться отцом?

Вся сжавшись, она сидела на кровати, уже не зная, что и думать. Казалось, прошла целая вечность, пока Тайвин стоял в раздумьях, а потом, пересекя комнату двумя стремительными шагами, сел позади Арьи, обняв её со спины и положив ладони на живот. Зарывшись лицом ей в волосы, он продолжал молчать.

Расслабившись, Арья позволила себе выдохнуть. Её губы сами собой сложились в улыбку — он не сердится...

В камине потрескивали дрова, в печных трубах завывал ветер, в подсвечниках молча плавились свечи. Было тепло, уютно, спокойно. Ни о чём не хотелось думать. Только сидеть, запертой в безопасном кольце рук Тайвина, упираясь спиной ему в грудь.

Слегка подавшись вперёд, Арья повернула голову, заглядывая ему в глаза. Они были такими … странными. Нежными и немного грустными. А ещё он улыбался. Третий раз за сегодня…

Перехватив её взгляд, Тайвин тихо пробормотал:

— И долго бы ты молчала?

— Я… Я.., — Арья ничего не смогла ответить, задохнувшись от жадного поцелуя.

Оторвавшись от неё лишь на мгновение, Тайвин переместился вперёд, опустившись на корточки у изножья кровати. Не прекращая её целовать, он скользил руками по её плечам, спине, груди. Завязки на платье поддавались одна за другой, освобождая её из атласно-кружевного плена. Слегка приподняв Арью за бёдра, Тайвин стянул с неё юбки и, обнажённую, опрокинул на кровать.

Прикрыв глаза, Арья замерла, растворившись в его ласках, в его поцелуях. Запустив пальцы ему в волосы, она перебирала их, перемещаясь вниз, касаясь шеи... Наткнувшись на его рубашку, она сообразила, что Тайвин даже не разделся. Тут же ухватив за ворот, она потянула за него, невнятно бормоча:

— Я хочу!.. Ну… Сними… Сними…

Подчинившись, Тайвин позволил ей стянуть с себя рубаху и вновь принялся изучать её тело. Сама она, скользя ладонями по его плечам, спине, выгибалась ему навстречу, подставляя для ласк грудь, живот… А его руки и губы смещались всё ниже и ниже... Вцепившись пальцами Тайвину в волосы, Арья уже не сдерживалась, постанывая и извиваясь от наслаждения и чего-то неописуемо восхитительного, рождавшегося в глубине её тела. Он никогда ещё не ласкал её так — касаясь языком самых потаённых, самых чувствительных мест — самых, самых …

Содрогнувшись в последней конвульсии, Арья расслабилась и замерла, распластавшись на краю кровати, словно рыба, выброшенная на берег. У неё не было сил ни шевелиться, ни что-либо говорить. Скосив глаза, она посмотрела на Тайвина и увидела, что он так и не снял штаны.

— Тайвин, я.., — потянувшись, она тут же вознамерилась исправить ошибку — доставив ей столько удовольствия, он ничего не получил взамен! С этим нужно срочно что-то делать! Но движение получилось каким-то вялым, а слова — невнятным бормотанием, а вовсе не страстным призывом. К тому же лёгкий сквозняк, гулявший по спальне, тут же заставил её покрыться гусиной кожей.

— Замёрзла? — мягко поинтересовался Тайвин. И, сгребя её в охапку, передвинул к изголовью кровати, туда, где лежали взбитые подушки. Укутав её одеялом, он лёг рядом, приобняв сзади.

— Не-е-ет! — попыталась возражать Арья.

— Что «нет»?

— Так неправильно! Мне хорошо, а тебе — нет!

— А с чего ты взяла, что мне не «хорошо»?

Арье показалось, что Тайвин улыбается у неё за спиной.

— Ну, ты ведь не получил никакого удовольствия! Всё досталось только мне! Я хочу, чтобы и тебе было хорошо!

— Правда?

— Конечно! Я сделаю тебе тоже самое!

— Сделаешь.., — его ответ Арья едва расслышала — так тихо он прозвучал, запутавшись в её волосах, в которые Тайвин уткнулся лицом. От тепла и силы, исходивших от него, от того, что он вот так лежал, прижимая её к своей груди и обнимая такой знакомой и родной рукой, ей стало хорошо и спокойно. Безопасно… Уютно…

… Арья уснула почти мгновенно, продолжая ему обещать то, от чего Тайвина бросило в жар, а его член мгновенно затвердев, требовал своё. Аккуратно отстранившись, Тайвин покинул брачное ложе, поняв, что если не прибегнуть не к самому лучшему, но верному способу, уснуть он не сможет. Собственная рука была намного хуже того, что намеревалась предложить ему Арья, но выбирать было не из чего. При первых её словах про беременность и болевший живот, он решил, что никакого соития не будет. Но и совсем лишать её удовольствия в их первую брачную ночь он не хотел. А вот о собственном удовольствии ему придётся позаботиться самому…