— Ловушку?

— Лошадь Лайеллы попала в старую охотничью ловушку, занесённую снегом, — голос Тайвина был глух. На лице ходили желваки. — Сначала нам показалось, что повреждена только нога. Но потом она потеряла сознание и очнулась только в лагере.

— Я.., — Арья не знала, что ответить.

Андорра, уловив тягостную паузу, тихо выскользнула из шатра, оставив их наедине.

Арья стояла, и не знала, как посмотреть Тайвину в глаза. Так может, всё, что она видела, вовсе не то, о чём она подумала? Но что же делать? Как ей быть? Она повела себя как дура и чуть не погибла. А ведь из-за неё могли погибнуть и другие — те, кто выехал ей на помощь. И Тайвин… Она должна что-то сказать. Хоть что-то…

Наконец, набравшись храбрости, она подняла глаза и натолкнулась на взгляд Тайвина. Яростный, еле сдерживающийся взгляд. Его грудь бешено вздымалась, словно в ней бушевало пламя. Одна рука была сжата в кулак, вторая как-то незнакомо заложена спереди.

— Я.., я.., я не думала.., я подумала.., мне показалось.., я.., — слова путались, и у неё ничего не получалось. Совсем растерявшись, она уставилась на его неестественно согнутую руку.

— Что, показалось? — голос Тайвин был глух и неумолим.

Внезапно полог шатра откинулся и в него вбежала Ли — сестрёнка Лайеллы. Повернув зарёванное лицо, она лишь мельком взглянула на Арью, сразу направившись к Тайвину. Подскочив к нему, она обхватила его своими худенькими ручками и, уткнувшись лицом ему в живот, сбивчиво забормотала:

— Спасибо! Спасибо! Ты её спас!

Тайвин несколько растеряно приобнял девочку за плечи и тихо произнёс:

— Ну, что ты…

— Ты спас её! — отстранившись, Ли запрокинула голову и посмотрела на Тайвина: — Ты — герой! Разве нет?! — последнее было адресовано уже Арье.

— Герой! — судорожно сглотнув, подтвердила Арья, вся сгорая со стыда за свои мысли и подозрения. А глаза её тем временем неотрывно следили за Тайвином. Вот на его лице появилась какая-то странная гримаса, похожая на гримасу боли. И он снова как-то непривычно согнул правую руку, словно щадя её. Он что, ранен?!

Будто угадав её мысли, Ли спросила:

— Как твоя рука? Болит?

— Немного, — согласился Тайвин. Но, похоже, что это было не так.

— Ой, меня ведь Берта послала к тебе! –сообщила Ли Арье. — Идём, у неё есть мазь для Сумеречного Льва. Она сейчас мою сестру лечит, а Звезда Севера сама будет лечить своего Льва. Так она сказала. Но она всему научит. Идём.

— Д-да.., — подчиняясь внезапному напору, Арья позволила вывести себя из шатра.

Когда за девочкой и Арьей опустился полог, Тайвин устало присел на пенёк. Седьмое пекло! Ну что за день! Впрочем, все его последние дни были отвратительно-кошмарны, начиная с того самого дня. Когда он увидел…

В тот вечер, дожидаясь пока Андорра разольёт по плошкам суп, он не спускал с Арьи глаз. Она была какой-то задумчивой, молчаливой. Что-то скрывает? Нет, глупости, нет! Она просто устала, просто замёрзла! А почему сейчас она так странно посмотрела на него? Словно хотела что-то сказать, но промолчала. Скрывает? Он спросил про то, как прошёл её день, она рассказала. Рассказала не всё. Про свой визит в кузницу промолчала. Допытываться он не стал.

Когда Андорра ушла, они молча принялись за еду. Почему она опять молчит? Почему не сказала, что виделась с … этим? Что-то скрывает? Скрывает?..

Одна и та же мысль крутилась, как назойливая муха и никак не покидала голову Тайвина. Она крутилась весь вечер. А потом и всю ночь. И весь следующий день.

Он нашёл предлог, чтобы посетить кузню и посмотреть на Джендри. От вида самца, к которому Арья проявляла интерес ещё в Королевской Гавани, вновь в его глазах всё застило красной, кровавой пеленой, и он уже потянулся к одному из выкованных мечей. Ему в руку легла грубая сталь. Грубая, наспех сделанная работа. Но достаточно добротная, чтобы разить мертвяков, а ничего другого им и не надо. Он уже явственно видел, как клинок оставляет след на бычьей шее бастарда Роберта. Как кровь хлещет из перерезанных артерий и тот уже больше никогда не сможет никого обнимать, никому не сможет показывать свои чресла…

Бастард обернулся. Что-то спросил. Даже, вроде, обратился к нему «Ваша Милость…». Седьмое пекло!!! Они, что в Королевской Гавани?! Какая на х… «Ваша Милость»?! Они здесь среди дикарей и довольно этих глупых игр! Сейчас прольётся кровь…

А бастард, словно ничего не замечая, что-то показывал ему. Тайвин ничего этого не видел. И не слышал. Неожиданно из-за его спины появился Бен Старк. Оказывается, он уже давно был здесь и участвовал в разговоре…

Выйдя из-под навеса, Тайвин глотнул морозного воздуха. В голове гудело. Рука всё ещё продолжала сжимать новенький меч.

— Хороший?

— Что? — Тайвин не понял вопрос. К нему обращался какой-то малый. Ах, да — помощник кузнеца из одичалых.

— Меч, хороший?

— Хороший, — мрачно кивнул Тайвин, с единственным желанием кинуть его куда подальше. Грубая сталь жгла ему руку, словно только что была выкована.

— Да! — парень, казалось, был рад, что их работу оценили и не собирался уходить. — Но мы ведь не только это умеем! А как Вам красота, которую мы для Звезды Севера сделали?

— Что? — Тайвину показалось, что он ослышался. Какую такую «красоту» изготовили эти умельцы для его Арьи?!

— Плащ падал и Джастин сделал новую.., э-э-э красоту, — несмотря на скудный словарный запас, парень старался, как мог объяснить, что именно сделал бастард для его Арьи. Пояснений больше не требовалось. Тайвин сразу заприметил броское и довольно-таки филигранное украшение. Но он думал, что это очередная выдумка «свиты» его Королевы. Но оказывается — нет. Подарок Джендри… И Арья ничего ему не сказала. Скрыла. А, может, она и ещё что-то скрывает?..

Тайвин встречался с Реймаром. Они обсуждали защиту от ходоков, а к нему постоянно возвращалось — «… Она ещё что-то скрывает…».

Он побывал на стрельбище. Ему показали стрелы. Он целился в центр мишени, а видел бастарда… И внутренний голос ему шептал: «Она что-то скрывает…».

Он находил себе дела весь день. Задавал вопросы. Получал ответы. А слышал — «… Она что-то скрывает…».

К себе он вернулся только под вечер. Арья была молчалива… «… Она что-то скрывает…».

Под очагом пылал огонь. В серебристом меху, небрежно брошенном на их ложе, сверкнул горный хрусталь её украшения… «… Она что-то скрывает…».

Арья встала, прошла к котелку, задела свою накидку. Налила им обоим отвар из трав. Поставила кружки на стол. На плаще больше ничего не искрилось. Случайность? Она задела мех случайно? Или она специально спрятала украшение, потому что «… она что-то скрывает…».

Он положил голову на подушку. Закрыл глаза. Сна не было. Вместо снов он видел пламя кузни и два силуэта…

Утром он ушёл, пока она спала, чтобы не видеть, не думать. Но он не мог не думать. Седьмое пекло! Он должен был спросить её! Спросить — что?! «Ты мне изменяешь?» Ещё ни одна женщина не ответила на этот вопрос, так чтобы тот, кто его задал, остался довольным. Он знал, знал, что так и будет. Знал ещё в Кастерли, когда принял решение отказаться от неё. Что появится кто-то моложе его, Тайвина, и Арья не устоит. Но их судьба так повернулась, что они были вместе несмотря ни на что. И вот, все его прежние страхи и сомнения обрели очертания. И всё это было так мучительно, так больно… И он ничего не мог сделать со своей малодушной трусостью, хотя было так просто — взять и поговорить.

Нет, не просто. Такой разговор непрост. Всегда не прост. У него уже были такие разговоры. Нет, они были не такие, их разговоры с Джоанной про Эйериса. Но тогда всё было иначе…

Днём заглянул Бен Старк. Потом они вместе дошли до Брана. Со всех сторон поступали не самые плохие вести — полчища ходоков после последней битвы поредели. Дракон всё также покоится на дне озера — поднять его никак не удаётся. Защитники Стены неплохо стерегут водную могилу крылатого чудища.

День тянулся бесконечно. За каждым мечом, что он видел, за каждой стрелой ему чудился бастард. Его руки, сжимающие молот. Его руки, тянущиеся к Арье... Седьмое пекло! Почему тогда он не велел удавить его по пути на Стену?!