Это стоило больших усилий, ведь идти по сугробам и через метель, что лишь становится сильней, очень тяжело.

Теперь внешнему виду Сменкиной позавидовала бы любая Снежная Королева. Посиневшие губы, запорошенные снегом волосы. Ресницы в инии шуба тоже в снежном покрове. Снег лишь украсил девушку. Она зашла в избу и ахнула.

Посреди единственной комнаты стоял гроб, а в гробу том лежал покойник. Она сразу узнала его синее лицо.

 — Артём?! — испуганно спросила она и подбежала к гробу.

— Нет, Артём! Ты же не умер! Нет!

Девушка провела рукой по холодному лицу. Но ноль эмоций.

А чего она ещё хотела от умершего?

Несмотря на всё это, в мыслях Кира жутко возмущалась своим поступкам и слезам по человеку, которого ненавидит, и который причинил ей столько боли. Взяла его за руку и приложила руку к щеке.

 — Нет, ты не умер, — горячие слёзы текли по лицу и капали на ледяную до ужаса руку усопшего.

— Это всё бредовый сон. Я проснусь и мы поедем венчаться.

В мыслях Кира была готова себя убить. Какой венчаться? Она его… Не уже ли она… Да нет, даже говорить противно. Это просто сон.

Бредовый. Ужасный. Сон. Как дешёвый ужастик с плохими декорациями и актерами, в котором лишь Сменкина наизусть знала сценарий и играла по нему.

Но вдруг труп открыл глаза.

На фоне зелёной радужки, помутневший и побелевший кристаллик слишком пугал. Взгляд мертвеца заметался из стороны в сторону и остановился на Кире.

Брюнетка пронзительно завизжала. Выпустила руку Артёма из своих рук. Но он лишь потянулся той рукой к ней. Продолжая истошно визжать, девушка забилась в красный угол*. Слёзы из глаз её текли ручьём. И вдруг произошло то, чего Кира больше всего боялась. Труп стал подниматься в гробу, тем самым чуть ли не доводя девушку до разрыва сердца от страха. Стало плохо. Она не чувствовала своего тела. Веки будто наливались свинцом. И она боялась, что моргнёт и больше не сможет их открыть. “ — Вот и пришёл твой последний час, — ругала себя в мыслях девушка. — Молодец, Сменкина, просто умничка! Погадала на суженного!» Однако, перед девушкой возник чей-то белый силуэт. Больше всего он напоминал белого голубя. Он взлетел перед девушкой и с распростёртыми крыльями, будто защищая. Сразу невольно вспомнилась птицам из воска в тарелке. Последним, что увидела красавица, стали глаза голубя. Зелёные, даже изумрудные. И смотрели они на неё так ласково и так нежно…

Кира проснулась. Это все и вправду был бредовый сон. Она сидела за белым лакированным столом в гостиной Мещерякова. Свечи почти исполнили свой долг и почти потухли. Побоявшись остаться в темноте, она вскочила, но увидела маленькие бра, которые оставляла приглушёнными до минимума. По щекам текли слёзы. Она уже успела сто раз пообещать себе, что больше никогда в жизни не будет гадать. Тем более одна и в почти тёмной комнате. А плакала девушка от радости. От того, что всё закончилось хорошо, что она жива. Потушила свечи и вышла из столовой. Заглянула в комнату Ангелины и увидела там спящих хозяйку комнаты и Настю. Видимо, девушка не дочитала ей сказку и сама уснула. Выключила свет и закрыла дверь. Макс тоже мирно спал в своей комнате. Благо, что все комнаты находились на первом этаже и возвращаться, чтобы убрать последствия гаданий, было недалеко. Часы в гостиной показывали половину второго ночи. Вдруг в коридоре открылась и закрылась дверь и включился свет. Девушка испуганно сглотнула. Это не Артём. Он сказал, что в половину двенадцатого будет дома.

 — Артём! — не очень громко, чтобы не разбудить детей, позвала Мещерякова Кира. Она надеялась что он, если дома, услышит её.

 — О, Кира, — спотыкаясь об порог, удивился Арт. — А ты чего не спишь?

 — Да я вот тут перед зеркалом заснула, — спокойно выдохнув, ответила девушка. — Ты где был? Уже половина второго.

Оба говорили шепотом, боясь разбудить детей.

 — Ну задержался немного, тебе то, что? — он зашёл в столовую и снял с головы шлем. Заметил зарёванные глаза возлюбленной и вся недавняя лёгкая ненависть сразу же улетучилась. — Ты чего плакала?

 — Мне приснился страшный сон, — дрожащим голосом ответила она. Почему-то не хотелось врать.

 — Ты ж моё солнышко, — он обнял её, а она уткнулась носиком ему в грудь и вновь стала содрогаться. — Ну тише, всё, сон позади.

 — Артём, мне приснилось, что мы с тобой в восемнадцатом веке, — стала рассказывать Кира. Поняла, что нужно кому-то выговориться. — Ты какой-то граф в камзоле, я тоже не последний человек. Ты поклон мне отдавал, а я приседала тебе в реверансе. Потом мы поехали венчаться. После, прекрасная карета превратилась в крестьянские сани. Яркое зимнее утро сменилось вечером с надвигающейся метелью. Я попала в какое-то, как сказал крестьянин, гнилое место. Потом сразу наступила ночь и была сильная метель. Зашла в ближайшую избу и там стоял гроб…

 — А в гробу лежала ты? — поглаживая её по спине, спросил Арт, пока девушка собиралась с мыслями.

 — Нет, — она мотнула головой. — В гробу лежал ты. Весь синий и страшный. Всё в том же камзоле. Я испугалась и стала причитать, не веря, что это ты. А потом… Потом ты открыл глаза. Потянулся ко мне своей синей рукой. Я забилась в угол. Мне было жутко страшно, казалось, что сердце разорвётся от страха, а если глаза закрою, то потом не смогу открыть. И вдруг ты начал вставать в гробу. Но меня защитила какая-то белая птица похожая на голубя. С изумрудно-зелёными глазами… — она подняла на него свой взгляд. — Как у тебя.

 — Кир, всё хорошо? — он коснулся губами её лба. — Ты вся горячая.

 — Просто страшный сон, — она выпуталась из его объятий. — Меня охватил страх, а когда я боюсь, то у меня начинает болеть голова и тело горячеет. Похоже чём-то на бредовое состояние.

 — Ладно, если это обычная вещь, — хмыкнул Артас. — Всё, главное, что сон позади. Больше тебя ничего не напугает.

Он обнял её, чего не ожидали ни парень, ни девушка. Но Кира ответила на объятия. Вдруг их взгляды встретились…

 — Никогда не замечала, что у тебя такие красивые скулы, — сказала она, хотя сегодня за ужином откровенно пялилась на его лицо, пока Арт не видел.

 — А у тебя губы, — он стал рассматривать бледно-розовые пухловатые губки.

Полумрак в столовой добавлял какой-то тайны в эту атмосферу. Его руки уже давно лежали на её талии. Сам не зная зачем, Артём вдруг быстро поцеловал Киру в губы. Во взгляде карих глаз промелькнуло удивление. Потом второй раз. Третий. В четвёртый раз уже не быстро и кратко, а надолго. Оба ругали себя за всё, что сейчас происходит. Артём, за то, что обещал, что если Сменкина не согласиться, то ничего не будет. А Кира за то, что согласилась. Молчание же знак согласия. Вот Арт и осмелел…

Утро. Кира только-только проснулась. Ещё совсем ничего не соображая, стала подтягиваться, как обычно делала это утром, только вот подтянуться в своё удовольствие не получилось. Что-то, а вернее кто-то, мешал.

 — Артём?! — громко воскликнув, удивилась девушка.

Парень стал ворочаться и сонно пробормотал:

 — Не ори, детей разбудишь, — и перевернулся на другой бок.

 — Мещеряков! — уже шепотом возмутилась брюнетка и пихнула парня ногой в спину. — Свалил отсюда!

 — Сменкина, между прочим, это моя комната, — он повернулся к ней лицом, на правый бок. — Я вчера не совсем трезвый пришёл или…

 — Не смей произносить это вслух! — всё ещё возмутилась девушка. Вновь пихнула его. — Проваливай! Между прочим, пока Настя живёт в этом доме, эта комната моя! А ты спишь в другой!

 — А который час? — прошептал Артём.

Оба посмотрели на электронный будильник, который Кира взяла в руки. И до них не сразу дошло, который же сейчас час.

 — Половина одиннадцатого, — тихо хмыкнул Артишок.

 — Половина одиннадцатого, — шепотом повторила брюнетка. — Мещеряков, половина одиннадцатого!

 — И?

 — Баранки гни! — съехидничала кареглазая. — Мещеряков, Настя, Макс и Лина сто процентов уже не спят!