И вправду, Кира ошиблась. Капельки воска на воде чём-то напоминали летящие вверх мыльные пузыри. Настя ложечкой выловила воск и передала свечу Максу. Мальчик её наклонил и воск побежал в воду.

 — А у меня что? — спросил он.

В тарелке плавало пятно, чем-то напоминающее жирафа.

 — Смотри, — сказала Кира. — Видишь, шейка, голова, тело, ножки. Даже ушки можно найти. Кто у нас с длинной шеей?

 — Динозавр? — удивился мальчишка.

 — Это жираф, Максюш, — усмехнулась Сменкина. — Только вот, какой-то он у нас бракованный и без хвостика.

Максим стал всматриваться в пятно плавающее на воде. Он пока что не замечал в нем жирафа.

 — Нашёл! — попытался сделать вид, что и вправду увидел в пятне жирафа, воскликнул он.

Лишь усмехнувшись, Настя забрала у него свечку. Стала ждать, когда воска будет побольше, а потом весь его вылила в тарелку.

 — А у меня цветочек, — сказала она.

Воск и вправду растекся так, будто цветочек. Правда лепестки были довольно островатыми.

 — Твоя очередь, — Настасья отдала свечу Кире.

Неуверенно взяв её в руки, девушка закрыла глаза. Немного подождала и наклонила.

 — На что похоже? — слегка боязливо спросила она, не открывая глаз.

 — На птичку! — в один голос сказали погодки (тобишь Макс и Лина).

 — Да, Кир, на птицу, — усмехнулась Настя, придвинув к себе тарелку. — Что-то вроде голубя. А птица в гадании на воске означает скорую свадьбу.

 — ЧТО?! — удивилась Кира и придвинула тарелку к себе. — Да нет, это… — поняла, что спорить бесполезно и там чётко вырисовается птица. — Блин.

 — Ты что не хочешь замуж за Арта? — удивилась Ангелина.

Настя усмехнулась. Ещё вчера она утверждала, что Кира очередная жертва, а уже сегодня пытается помирить её и дядю.

 — Нет, что ты, — попыталась убедительно улыбнуться Сменкина. Внутри же её поедали Страх и Разочарование.

 — Ребят, уже половина десятого, — сказала Анастасия. — Что Арт сказал?

 — Как это? — удивился мальчик. — Мы же только недавно поужинали!

 — Ужинать мы сели в половину восьмого, ведь немного опоздали с доставкой, — стала перечислять Мещерякова. — Ели до половины девятого. А потом чуть меньше часа убирали и мыли посуду.

 — Да, видимо, пора спать, — согласилась с шатенкой Кира. — Пойдёмте, я вас уложу.

 — Нет, Кир, я сама их уложу! — убедительно воскликнула Настя. — А ты ещё погадай! Вот зеркальце, вот свечки. Зажги, поставь по бокам и сиди, смотри в зеркало. Скажи пару раз: «Суженный-ряженный приди ко мне ужинать». А я пойду их укладывать.

 — Насть, что ты я и сама могу, — Кире было слегка боязливо оставаться одной в тёмной комнате. — А ты погадай. Тебе же, наверное, жутко интересно, кто твоим женихом будет.

 — Рано мне ещё о женихах думать, — усмехнулась голубоглазая. — А ты Кира не бойся. Садись, погадай. Потом расскажешь. Тем более, что тебе, возможно, скоро замуж выходить.

Неохотно согласившись, Кира села обратно за стол. Зажгла свечи, поставила между ними зеркало.

 — Суженный-ряженный, приди ко мне ужинать, — сказала она и стала пристально следить за отражением.

Долгое время ничего не менялось. Лишь свечи сгорали. Но потом, Сменкиной показалось, что зеркало как-то помутнело. Или только показалось из-за того, что она хочет спать…

Кира подняла голову с рук.

Она заснула перед зеркалом, так и не увидев в его отражении никого. Потянулась.

Почему-то не было больше того страха, который был в самом начале и просил девушку не гадать. Только было захотела включить свет, как заметила, что нет в комнате маленьких бра. Тем более, она оставляла их включёнными на минимум. На столе из красного дерева,

который так-то был белым и лакированным, когда она садилась гадать, стояли свечи в подставках.

Вся эта ситуация стала потихоньку пугать девушку. Вдруг послышался скрип двери и в комнату зашёл Мещеряков. На нём был красный камзол украшенный драгоценными камнями и такие же шатны-порты. На голове роскошная шляпа с чёрным, как вороное крыло, пером.

 — Здравствуйте, дорогая Кира,

— поклонился Мещеряков, снял шляпу и поцеловал ей руку. — Простите, что заставил вас так долго ждать. Надеюсь, вы не забыли, что сегодня мы веначемся. Прошу, вы можете пойти и переодеться в своё лучшее платье.

Артём помог Кире встать. Включать свет уже не было никакого смысла. Было ясное зимнее утро и вся комната была залита солнечным светом. Снег за окном красиво блестел, рябя в глазах.

 — Чего ж вы так грустны? — удивился Арт. — Вы передумали венчаться?

 — Нет, что вы Артём, — будто бы не своим голосом сказала Кира.

 — Тогда почему вы так невеселы? — вновь спросил он. — Может, потанцуем?

Сменкина неуверенно кивнула, хотя совсем не собиралась этого делать, и уже скоро закружилась в вальсе с Мещеряковым. Они вальсировали по хорошо обставленной комнате, но, примерно, начала восемнадцатого века.

 — Ну же, дорогая моя, улыбнитесь, — усмехнулся парень.

Брюнетка неуверенно улыбнулась, прекращая танцевать ведь у неё закружилась голова.

 — Я, наверное, пойду, — присев в глубоком реверансе, сказала красавица. — Мне пора собираться.

 — Я, конечно, польщён таким глубоким реверансом, — усмехнулся Мещеряков. — Однако, такие реверансы вы будете Его Императорскому Величеству Петру Алексеевичу отдавать. Мне хватило бы и простого.

Лишь улыбнувшись, Сменкина развернулась и пошла к лестнице. Пышное платье со множеством юбок было жутко не удобным и она иногда наступала на его полы.

 — Осторожнее, дорогая моя!

— воскликнул вслед Артём.

 — Обязательно, дорогой мой!

— улыбнулась Кира, повернувшись. Потом подошла к лестнице и стала подниматься по ней, размышляя:

“ — Жутко глубокое декольте тебе польстило, а не реверанс. Как вообще можно ходить в платьях с таким большим вырезом? — грубо буркнула в мыслях девушка.

Почему-то вслух она говорила как аристократка, а в мыслях как Кира из 21 века. — Что со мной? Где я?»

Совсем скоро Кире помогли переодеться и теперь на ней было белоснежное платье, корсет которого украшало большое множество аметистов. Был завязан он ослепительно белыми лентами и так, что Кира не хватало воздуха. На голове была прекрасная серебряная диадема с большими аметистами, а волосы собраны в странную ракушко-образную причёску. На выходе на неё надели соболиную шубу.

 — Вы как всегда ослепительно красивы, — улыбнулся возлюбленной Артём.

Сменкина решила ничего не отвечать. Они молча сели в карету на полозьях и шестёрка черных, как смоль, лошадей, запряжённых цугом, быстро понеслась вперёд. Трястись в карете им пришлось довольно долго, ведь не так и легко добраться до церкви после ночной снежной бури.

 — Жду не дождусь, когда же мы станем мужем и женой, — поделился своими эмоциями Арт.

 — Да, я тоже, — неуверенно улыбнулась красавица…

Погода намного ухудшилась к середине пути. Лазурное небо затянулось большими тяжёлыми и тёмными тучами. Ветер усилился.

Казалось, что ещё немного и с неба посыпается стена из снега, будто какой-то большой игрушке вскроют живот и из неё посыпется вата.

Совсем скоро Кира заметила,

что рядом сидящий Артём как-то изменился. Лицо заметно побледнело. И он лишь изредка моргал глазами.

Карета подъехала к месту назначения. Кира самостоятельно вылезла из неё. Кучера рядом не было. Стоило ей отвернуться, как и карета пропала. Перед ней стояли крестьянских сани. В упряжке была одна не очень здоровая кобыла.

 — Зря вы сюда на ночь глядя приехали, Кир Андревна, — учтиво сказал крестьянин. — Гнилое место.

 — А где Артём? — удивилась девушка. — Карета на полозьях, шестёрка чёрных лошадей? Почему я не в церкви? Мы ж венчаться ехали…

 — Кир Андревна, Артём Алексевич, уже год, как за морями в Европах, — непонимающе ответил мужчина.

“ — Что за бред? — кричала она в мыслях. Закрыла глаза, чтобы успокоиться. — Где всё?» Когда брюнетка открыла глаза, уже не было даже крестьянских саней. Была ночь, невдалеке виднелась изба и в ней горела свеча. Бушевала метель. Лишь платье и шуба на Кире не менялись. От безысходности девушка пошла в сторону деревянной избы.