Она бежит, перепрыгивая через м?рзлые бугры и крича страха, потому что не знает, что е? жд?т в безлюдных пространствах полей. Впереди показывается дорога, на которой лежит сонина куртка, возле не? прямо в снегу стоят двухметровые зел?ные стебли с листьями и крупными бутонами. Выбившаяся из сил Наташа подходит к растениям, стиснув зубы до боли. Они ростут у не? на глазах, едва заметно, но неотвратимо расширяясь в морозное пространство царства смерти.

- Ч?ртовы подсолнухи, - говорит Наташа невесть откуда возникшее в е? голове название. - Ч?ртовы подсолнухи, милые цветы зла.

Руки е? сами тянутся к закрытым бутонам, вставшим сквозь холодное бесплодие непроницаемой мерзлоты из волшебных мичуринских семян. Она уже понимает их новое свойство, созданное не природой, а научным колдовством, и лицо е? озаряет нежная радость знания.

- Смотри! - вскрикивает Наташа, поднимая лицо к пустому небу. - Смотри, что у меня есть для тебя! - е? руки разрывают плотные стенки бутонов, разворачивают желтеющие на свету лепестки.

Один за другим открывает Наташа подсолнухи, вглядываясь в уже ч?рные, словно сожж?нные адским огн?м семечки. И начинается дождь. Далеко, у стен Ч?рной Москвы, Соня, радостно сме?тся и протягивает руки к льющейся с неба воде. Над полем битвы яснеет огромная радуга. Из белесой бездны снежных облаков проступает пылающий свет, это выходит притянутое ч?ртовыми подсолнухами солнце.

М?ртвые чекисты с воем встречают наступление искусственной весны, пытаясь скрыться в провале ч?рных стен. Они загораются, ещ? не успев упасть, и тающий снег покрывается кучами горящего пепла. Они падают и катаются по земле, пытаясь погасить пламя, жгущее их изнутри. А где-то в талых полях молодая девушка с красивым крестьянским лицом ласково разворачивает лепестки ужасных цветов, наполненная любовью к бесчувственной растительной жизни, и шепчет им слова на непонятном языке, каким говорит солнце.

Сняв с убитого серебрянной пулей пионера барабан, Таня бь?т утреннюю зарю. По пылающим грудам тел пионеры с пением входят в Ч?рную Москву. Все улицы горят гибнущими воинами смерти, и Соня ужасается их огромному числу. Их горение созда?т такой жар, что талые воды уже струятся под ногами пионеров, собираясь в ручьи. Попер?к пустынного проспекта, усеянного островками огня, косо стоит ч?рный старинный автомобиль, объятый спереди пламенем, на заднем сиденьи которого откинулся головой назад худой офицер в кожаном пальто. Из трещин в круглых ст?клах маленьких очков капает кровь. Лицо офицера т?мно-землистого цвета. Соня подходит к машине и, сняв двумя пальцами с убитого очки, с размаху разбивает их об асфальт. Труп в машине медленно покрывается пламенем, потому что очки Берии больше не помогают ему видеть будущее и уклоняться от пристального взгляда смерти.

Солнце нестерпимо блещет в лужах талой воды. Ведомые барабанной дробью, пионеры идут по улицам Ч?рной Москвы, мимо нежилых домов, окна которых разбиты, а стены полуобрушены и побурели от времени. Окружающий их огромный город м?ртв, никто не жив?т в н?м, и дома разрушаются сами по себе, подавленные бесцельностью своего существования.

Зоркие глаза Сони видят в конце длинной улицы ч?рную полосу, и чуткие ноздри е? улавливают полосы ужасного смрада, текущие навстречу отряду маленьких победителей. Она понимает, что там впереди собирается новый враг, ещ? страшнее и опаснее предыдущего. Соня криком останавливает своих воинов и ид?т одна навстречу ветру, несущему невыносимую вонь.

Подожди меня, говорит голос Наташи в е? висках. Теперь моя очередь убивать их. И Соня послушно останавливается посреди улицы, чтобы ждать.

Когда Наташа разгладила лепестки последнего подсолнуха, она легла в чернеющий снег и стала смотреть на голубое небо, зовя улетевших навсегда к югу птиц. Ей хотелось, чтобы вышло второе солнце, такое же яркое как первое, потому что солнцу ведь одиноко одному в безграничном голубом пространстве, у него нет Сони, нет маленькой ясноглазой сестры, которая могла бы любить его. И пусть два солнца сожгут вс? живое, думала Наташа, это не важно, пусть кипящий жар обрушится на землю, пусть вс? погибнет, потому что природа всего совсем не жизнь.

И тогда возле не? с треском раскололась земля, бывшая зам?рзшей рекой, и куски е? поплыли тающим полем, и свежий весенний воздух ворвался в освобожд?нную воду, и из воды вышел речной дьявол, ведущий под уздцы ч?рного м?ртвого коня, и голова его была насквозь пробита пулей, но рана со временем зажила.

- Ты растопила л?д вечной зимы, красивая девушка, - шипящим голосом сказал речной дьявол. - Ты вернула рыб в мир света, ты освободила меня от проклятия смерти. Возьми моего коня и мою саблю, потому что я чувствую, как ты любишь убивать.

Наташа встала ногами в грязь и взяла ржавую саблю из его зеленоватой руки. Малахитовые глаза речного дьявола светились новой молодостью, клыки оскалились в подобии радостной улыбки.

- Наконец моя сабля снова обагрится кровью, - прошипел он. - Теперь я не должен хранить е? на дне реки. Скачи красивая девушка, неси смерть. Скачи и убивай, да не ослабеет рука твоя рубить и сечь. Рубить и сечь.

Наташа вставила сапог в стремя и поднялась на спину лошади, которая злобно захрапела под ней и рванула впер?д. Сабля словно приросла к е? ладони, и Наташа ощутила огромную силу смерти, поднимающуюся в груди. Она оглянулась на то место, где стоял речной дьявол, но его уже не было. И тогда она вспомнила, где видела это хитроватое усатое лицо. Лошадь несла е? тающими полями, пахнущий вечной весной ветер бил в глаза. Любовь и ненависть слились в одно огромное мучительное чувство, огонь нечеловеческой свободы пылал в крови. Никто не мог остановить е?, потому что в руке е? был второй страшный талисман - сабля героя гражданской войны красного конника Чапаева.

Когда м?ртвые матросы с ужасным р?вом бегут в штыковую, Соня бросает в них огонь. Его удар разрывает два могучих бурых тела на зловонные куски. Соня пятится и бросает огонь снова, но матросов слишком много, и ей не остановить их ч?рную волну. Снова начинает бить барабан, и из безоблачного неба бьют голубые молнии, словно вся небесная твердь состоит из плоского электрического конденсатора, копящего смертельную энергию в своей ладони. Соня бежит назад, и матросы врезаются в ряды пионеров, пропарывая штыками детские тела и разбивая прикладами головы. Убивая, матросы зверино ревут, и их сапоги топчут трупы упавших на асфальт пионеров, давя и пачкая их землистой грязью. Их вождь, громадный матрос-партизан Железняк, прорубается к барабанщице и втыкает ей в лицо, как вилы, длинный штык, пробив Тане череп и разодрав ударом горло. Девочка падает на спину, и палочки судорожно ударяют несколько раз в асфальт, прежде чем е? руки застывают в неподвижности. Двигаясь дальше, матрос наступает Тане на живот, ломая страшным весом р?бра. Один из пионеров бросается Железняку в спину и вцепляется руками ему в затылок. Лицо матроса схватывает судорога от мощных разрядов тока, бьющих из рук мальчика, но он вс? же бь?т прикладом через плечо, и Алексей падает назад с проломленным черепом, разжимая руки. Развернувшись, матрос втыкает ему в живот штык, как лопату, оперевшись на согнутую ногу и поднимает на н?м д?ргающееся тело Алексея в воздух, чтобы отбросить к краю улицы. И тогда хрипящая лошадь проносится мимо него, и сабля Чапаева со свистом сносит большую голову матроса с косыми глазами на опухшем лице, и гигантское тело как подкошенное валится на дорогу, ударяя в не? фонтаном вонючей крови.