За столом сидел улыбающийся доктор в деловом костюме, похожий на менеджера. Приветственным жестом он предложил Мэту войти. Мальчик неуверенно шагнул в кабинет, быстро обернулся, но двери за его спиной уже не было.

Теперь Мэтис мог видеть, что на приёме у врача уже сидят люди: мужчина и женщина.

– Мама? Папа? – окликнул знакомые силуэты мальчишка.

Женщина вздрогнула, но мужчина заботливо прижал её к груди.

– Спокойно, дорогая, наш сын в лучшем мире, – с болью произнёс мужчина.

– Я здесь! – закричал Мэтис и топнул ногой.

– Ох, доктор, – вздохнула женщина. – Вы правы. Мне просто сложно в это поверить. Как принять, что его больше нет?

– Живите дальше, – предложил доктор. – Вы молоды, вы есть друг у друга. У вас ещё будут дети. А этого не спасти.

– С того света уж точно, – ухмыльнулся мужчина. – Следующего научим пристёгиваться.

Женщина истерично засмеялась, а потом зарыдала.

Мэтис не мог пошевелиться. Покрутив головой, парень обнаружил, что связан смирительной рубашкой. Он кричал снова и снова, звал её.

Женщина обернулась. Полные слёз глаза не нашли утешения, потускнели, спрятались за веками.

– Как же больно, – призналась она.

– То, что умерло – не болит, – непреклонно постановил доктор и растворился во мраке и мокрой подушке.

– Нет! – выкрикнул Мэт, не понимая, что сон закончился. – Вы все не правы! Вы лжёте! Не слушай их!

Мальчик кричал что-то ещё, колотя руками по дивану и не отдавая себе отчёта в том, что на него в оцепенении смотрят опекуны.

***

Каждый день состоит из противоборства мыслей и действий, и мысли, как правило, побеждают. Порой невозможно сконцентрироваться на деятельности, когда в голове звучит отчётливый монолог, и многие процессы продолжаются на автомате или вовсе сводятся на нет. Мэтис откровенно залип в своих мыслях. Он смотрел себе под ноги, не видя асфальтовой дорожки, и прокручивал в голове странные образы сна.

Необъяснимое чувство потери засело в мальчишке, сжимало горло, затрудняя дыхание. Чувство, словно ты опоздал на последнюю маршрутку помноженное на тысячу вселенских неудач. В такие моменты сложнее всего, а порой и невозможно, согласиться с «объективным» мнением окружающих. Сон остался сном, но напоминал о том, что Мэтис и в жизни блуждает по равнодушному миру, гонится за призраками, кричит, но его не слышат ни живые, ни мёртвые. Вот такая пустыня эта жизнь: зыбучая и похожая на ночной кошмар. Ведь от того, что умерли родители, думал Мэтис, теперь не живёт и он сам. А зачем ему жить по правилам этого непонимающего мира? Ведь после смерти и он станет одним из призраков, попадёт в сумеречный мир тайн. Есть ли вероятность, что там он обретёт утраченное? Или же это не конец? Вдруг, он единственный, кто может призвать души родителей в этот мир, чтобы они всегда были рядом?

– Мэт, вообще-то по всем законам это ты должен за мной бегать, – прозвучал возмущённый голосок позади. – Нет, чтобы подождать две минуты!

Тинэйджер обернулся на возмущённую одноклассницу и ничего не стал говорить.

– Ну и лицо, – девушка сменила гнев на беспокойство. – Мэтис, всё в порядке? Что-то случилось?

Мальчишка отрицательно мотнул головой и продолжил свой путь. Как он и предполагал, подруга пошла рядом. Каждый раз, стоило ему впасть в состояние вселенского несчастья, одноклассница включала режим гиперопеки и заботы.

– С домашними проблемы? Или из-за вчерашнего? Где ты весь день был? Ты трубку не брал, я звонила.

От её трескотни мальчика неожиданно передёрнуло.

– Вчера такое было! – округлив фанатично глаза, произнёс он. – Доктор отвёз меня в Прилесье к тому снежному человеку, а там оказывается что-то вроде академии для экстрасенсов! А ещё вчера мой анкх летал и указывал путь!

Девушка ненадолго обомлела, а потом залилась звонким смехом.

– Ты чего? – возмутился Мэт. – Я правду говорю. Там такое было! Я думал меня… – внезапно он вспомнил слова Кристиана по поводу держания языка за зубами. – Не важно. Ты всё равно не поверишь.

– Я тебе верю! – тут же подстроилась одноклассница. – Так значит, ты будешь учиться и скоро покажешь мне призрака?

– Нет, – ответил медиум, а потом к нему пришло осознание, что вчерашний «вступительный экзамен» он провалил. – Нет, Келли, просто я плохо спал. Кошмары замучили.

Дальше подростки шли молча. День не задался у обоих, и оба не желали делать его лучше. Келли изобразила обиду, Мэтис страдальческий вид. Именно так зачастую поступают люди, когда и сами не в духе, и окружающие не в настроении. Если в подобные моменты продолжать диалог, то каждый поочередно будет цеплять собеседника словами, пока разговор не превратится в грандиозную ссору. Если бы эмоции могли материализоваться, то над школьными друзьями разбухла бы огромная грозовая туча.

Солнечные лучи вонзались в глаза, ладонь машинально потянулась создать им препятствие. Зрение вернулось не сразу, улавливая радужные пятна в пространстве. Автомобиль вырулил из одного такого пятна, возник как из воздуха. Шины уцепились за асфальт, но было поздно. Испуг и долгий полёт в сторону крестовины перекрёстка. Глухое приземление.

Мэтис охнул, делая шаг назад. Откровение призрака случилось как всегда неожиданно.

– Да ты весь дрожишь! Болен? – обеспокоенно подскочила подруга. – Может тебе лучше дома отлежаться?

– Всё нормально.

– Ты всегда так говоришь. Но вовсе не нормально. Есть вещи, на которые нельзя закрывать глаза. Нужно брать и делать. Заботься о здоровье, иначе поезд уйдёт и будет поздно. Никогда не знаешь, когда отходит последний вагон.

– Опять ты со своими метафорами! Я не какой-нибудь дед, чтобы из-за пустяка охать и давление мерить.

– Ты лицо своё видел?

– Это просто призрак. Да, один из тех, в которых ты не веришь.

– Мэт, если бы призраки существовали, то их бы изучали учёные, а ты бы действительно посещал какое-нибудь специальное заведение, а вовсе не диспансер.

Разозлённый тинэйджер сжал кулаки и еле сдержался, чтобы не оттолкнуть подругу.

– А тебя никто и не заставляет с психом дружить! Вали к нормальным людям, которые телевизор смотрят и наклейки из гастронома собирают, – с этими словами он развернулся и пошёл в обратном направлении.

– Мэт! – звала подруга. – Занятия скоро начнутся! Ты куда?

Но мальчишке было не до школы. Теперь он точно знал, чем сегодня займётся.

***

Мэт приехал в поликлинику для нездоровых умом после долгого, но бесплодного расследования. Нигде в социальных сетях не было никакого доктора Ллойда, да и самого Ван-Кляузера. На часах было четырнадцать-тридцать семь – это значит, вторая смена должна была уже прийти. По расчётам Мэтиса, всё было верно. Вчера те врачи, пусть и не настоящие, работали с утра в чётный день, значит, сегодня, в нечётный, должны работать с двух часов после полудня. Ну и что, что притворяются – ведут же приём, значит должны притворяться по общему расписанию.

В регистратуру Мэт решил не обращаться. Уж если искать их где, то наверняка там же, где он их встретил вчера. Немного потоптавшись на входе в раздумьях над дальнейшей стратегией, Мэт решительно двинулся в сторону своей цели. Но, только подойдя к двери приёма, сразу же натолкнулся на первое препятствие: приёмный кабинет, по обыкновению, окружала недовольная толпа. Парень сразу смекнул, что в такой очереди он прождёт часа три, прежде чем подойдёт его черёд… и не факт, что учёные за это время не найдут ему замену (мало ли, сколько их тут таких, экстрасенсов, которых заклеймили психами всякие узко мыслящие обыватели?). Поэтому Мэтис решил набраться наглости раз в жизни, и воспользоваться экспресс-приёмом «Я просто спросить…», что, в общем, было практически правдой.

Немного постояв у двери, отягощенный собственным нетерпением и подозрительными взглядами стоявших в очереди, Мэт дождался, когда из кабинета выйдет предыдущий посетитель, и юркнул в кабинет, оставив за дверью волну негодования. Оправдательное "спросить" он, кажется, и вовсе забыл сказать вслух. Но для парня это сейчас не имело значения – его миссия казалась слишком важной и далёкой от понимания людей, не способных выйти за рамки рационального и увидеть что-то дальше своего носа. Окрылённый своими фантазиями об открывшихся возможностях, мальчишка был уверен, что всё произойдёт так, как он придумал.