– Ну, ясно как божий день! – хлопнул ладонью по столу Боресков. – Убили в другом месте, а труп подбросили в лесу.

– Согласен с вами Алексей Николаевич, – кивнул Феклисов, – но где убили Надю? Лесопосадку, в которой был обнаружен труп, пересекает грунтовая дорога.

Феклисов порылся в своих бумагах и достал схему местности.

– Вот здесь на выезде из лесопосадки, – он указал шариковой ручкой на крестик, – обнаружен след протектора автомобиля. Двигалась она по направлению к трассе ведущей мимо Брикетного посёлка.

– Свидетель Селуянов, тот, что обнаружил труп Куряниной, видел у лесопосадки, но с другой стороны синюю автомашину «Мазда 3».

– Экспертиза допускает, что это могла быть «Мазда3», – кивнул следователь. Он посмотрел на начальника уголовного розыска и спросил: – Вы поработали со свидетелем Станислав Валериевич? Удалось составить фоторобот того человека?

– Глухо, – вздохнул тот, – свидетель во время пробежки усиленно размышлял над технологией антикоррозионного цинкования, и на водителя «Мазды» внимания не обратил, заметил лишь его чрезмерную бледность.

– Целый день промучились, но фоторобот так составить и не смогли, – подтвердил эксперт-криминалист Куцевол.

– Ясно, – кивнул Феклисов, – ну что ж тогда необходимо провести подомовой обход посёлка Брикетный, а жильцов улиц Первомайская, Строителей, Мира, опросить всех, сто процентов. Может, удастся найти очевидца, который видел интересующую нас автомашину «Мазда». Так же необходимо отработать всех владельцев «Мазд3» в городе.

– Понял, – Воронцов-младший записал в свой ежедневник.

– Далее, – продолжал Феклисов, – вам Елена Михайловна, необходимо поработать в кругу друзей Нади Куряниной.

Леночка достала ежедневник, специально купленный для этого случая, и старательно стала записывать.

– Необходимо установить полный круг знакомых Надежды Куряниной, побеседовать со всеми, выяснить, о чём говорила Надя в последнее время.

– Я всё поняла, – кивнула Леночка.

– Далее, перед убийством Курянина была изнасилована. Судебно-медицинская экспертиза зафиксировала повреждение целостности девственной плевы, а также разрыв анального отверстия. Однако в мазках потерпевшей не обнаружено следов спермы, а лишь присутствие вещества ноноксинол-9, которое используется в качестве смазки на презервативах.

– А нельзя по типу этой смазки определить презерватив, какой фирмы использовал преступник? – поинтересовался Воронцов – старший.

– К сожалению ноноксинол-9 используется почти во всех презервативах, и можно по пальцам пересчитать те изделия, где его нет, – развёл руками Феклисов, – меня смущает одно обстоятельство.

– Что именно? – спросил начальник уголовного розыска.

– Преступник аккуратен, использует презерватив, нигде не оставляет следов, и вдруг на ладони жертвы и на одежде, следы спермы. Почему?

– Так ведь маньяк же! – воскликнул Гасилов. – Трудно ждать от него логики.

– Возможно, – пожал плечами Феклисов, – по словам Веры Куряниной, её дочь должна была ночевать у тётки. Та пояснила, что оставила дома Надю одну и ушла на работу в ночную смену. Однако ключа от квартиры тётки среди вещей потерпевшей обнаружено не было. Где он?

– Да какая разница! – воскликнул Боресков.

– В этом деле не должно быть белых пятен, – Феклисов положил шариковую ручку на стол, – участковым уполномоченным необходимо опросить всех владельцев гаражей, с целью установления лиц арендующих гаражи. Так же с этой целью проверить всех лиц сдающих жильё в наём. У меня всё.

– Тогда Станислав Павлович позвольте мне, – сказал Воронцов-младший, – мы проверили список входящих и исходящих звонков сотового телефона потерпевшей. Все звонки подруг и матери, но один номер интересен. Он принадлежит Симакову Илье Павловичу, скончавшемуся в феврале этого года от алкогольной интоксикации.

– Необходимо провести геолокацию звонков с этого номера, – Феклисов записал себе в ежедневник, – выяснить, где в момент звонка находились покойный гражданин Симаков и Надя Курянина.

Феклисов поверх очков оглядел группу:

– Ну что ж фронт работ определён.

27 июня 2016 года

Больше месяца прошло с того момента как в лесопосадке нашли труп несчастной Наденьки Куряниной. Поутихли разговоры взбудораженных горожан, подружки Наденьки собираясь на «плешке», всё реже вспоминали про неё, убитая горем мать, топившая своё несчастье в вине, потихоньку оправилась от шока. Убийство девочки становилось историей провинциального городка.

Только полицейские, отрабатывая мероприятия по розыску убийцы девочки, ежедневно на совещаниях упоминали имя Нади, но и для них она стала некоей абстракцией, безликой «потерпевшей». Однако был тот, кто продолжал остро чувствовать боль от убийства этого ребёнка – следователь Феклисов. Хотя он-то уж по характеру своей работы повидал много. Но именно это жестокое убийство, потрясло его, и не мог он, да и не хотел, успокаиваться, пока преступник ходит безнаказанно на свободе.

По вечерам читая и анализируя рапорта сотрудников полиции о проделанной работе, Станислав Павлович с тоской думал о том, что следствие «буксует», результатов нет, и всё больше шансов у этого дела сделаться «висяком», а это означало одно – скоро он станет «козлом отпущения».

«Чёрт с ним! – с досадой думал Феклисов. – Попрут на пенсию, устроюсь в следственный комитет хоть кем: уборщиком, дворником, не важно! Лишь бы быть при следствии и получать информацию по этому делу. Буду самостоятельно продолжать розыск, пока не установлю убийцу! – но вслед за этой мыслью, следовала другая, более страшная. Феклисов, покрываясь потом, вопрошал себя: – А если он не местный?! Случайно попал в город и наткнулся на бедную Надю Курянину?!»

От этой мысли он даже сидеть за столом он не мог, как тигр в клетке, метался по кабинету.

«Всё равно буду искать! – упрямо твердил Феклисов, шагая из угла в угол. И вновь усаживаясь за стол, подводил итог размышлениям: – Если это убийство сойдёт ему с рук, то этот гад обязательно, где-то «прорежется». Рано или поздно, я найду его!»

Солнечным утром, Феклисов, сидя у кухонного окна, обозревал с высоты третьего этажа зелёную, сочную листву на деревьях. Он в пол уха слушал диктора, который заливался соловьём в эфире: « Всероссийский центр изучения общественного мнения отмечает рост индекса оптимизма средне статического россиянина…»

– Не у всех растёт этот индекс оптимизма, – грустно заметил Станислав Павлович. Он поставил чашку в мойку и отправился на работу.

Город жил своей жизнью, люди смеялись, шутили, занимались своими делами, по дорогам сновали автомобили. Водитель микроавтобуса «Мерседес-Спинтер», седовласый брюнет, остановился у КАМАЗа – «фуры», из кабины которой выскочил рыжий, плешивый мужичонка и полез обниматься к брюнету. Радость плешивого была столь бурной, что Феклисов остановился в недоумении, впрочем, спохватившись, он отправился своей дорогой.

– Аркаша, друг дорогой! Сколько же мы с тобой не виделись?!– восклицал плешивый обнимая брюнета.

– Жизнь скоротечна, всё на бегу, на дороге встречаемся, – улыбался брюнет. Он спросил: – Ты-то здоров? Как дела?

– Да дела как сажа бела! Из полиции, и с ходу в рейс уезжаю.

– А по каким делам в полицию?

– Да всё по старым, – вздохнул плешивый, – не даёт ментам покоя, моя статья насильничая.

– Понятно, – кивнул брюнет. И что бы сменить тему, спросил: – Ну а в семье как?

– Всё в порядке! Деньги есть, я для жены «милый красавчик», нет «чёрт плешивый». А у тебя как? Как Снежана, Марк?

– Нормально, Марк растёт.