Лицо Анны отражалось одновременно в трех зеркальных поверхностях, и было в этом что-то необычное, даже мистическое. Роман надел на нее ожерелье, и девушка залюбовалась жемчугом в зеркале. Ровные матовые нити красиво обрамляли шею и добавляли облику шарма и загадочности.

– Пойми, наша встреча была предрешена, – продолжал он. – Нас вели друг к другу высшие силы для определенной цели.

– Какой?

– Белый не может существовать без черного, а черный без белого. Мы встретились, чтобы дополнять друг друга.

– Хочешь сказать, что черный – это цвет твоей жизни? – осторожно спросила Анна, наблюдая за его отражением в зеркале.

Роман посмотрел куда-то в сторону. Выражение его лица оставалось бесстрастным, но голос понизился на целую октаву и стал холоднее, чем ледяные мурашки, которые поползли у Анны по спине:

– Возможно.

– С чем это связано?

Ох, зря она спросила! Его лицо исказил спазм, глаза потускнели. Рука Романа, лежащая на ее плече, напряглась. Что же его так гложет? Почему он не может поделиться болью, спрятанной глубоко внутри?

Вопрос Анны повис в воздухе. Лицо Романа приняло прежнее холодное выражение, пальцы расслабились. Она перевела взгляд на свое отражение. Собственной болью ей тоже не хочется делиться.

«Ты виновата. Только ты!» – напомнил ей внутренний голос, разбередив незажившие раны.

Да, она виновата в смерти родителей. Они ушли из жизни так рано и так быстро, что осознать утрату получилось не сразу. Несколько месяцев Анна молчала, пребывая в шоке, и ни один психолог не смог помочь. Под тяжелой плитой был погребен весь ее мир. Девушка часто приходила к ним, охваченная скорбью, терзаемая чувством вины и одиночества. Но безмолвные кресты не могли ни обнять, ни успокоить.

«У всего есть своя цена», – впоследствии сказала ей подруга, знавшая о вине Анны. И эти слова разрывали сердце.

Старые страхи мгновенно ожили, стоило лишь взглянуть в глаза своему отражению. Слова Романа вырвали ее из воспоминаний:

– Ты просто красавица! Такие восхитительные темно-каштановые волосы, гладкие и мягкие, как шелк. – Он осторожно и нежно погладил ее по голове. – И черты лица просто идеальны. – Словно в подтверждение своих слов Роман обвел ладонями овал ее лица – от лба до подбородка. Наконец, сильные пальцы коснулись ее шеи. – Кожа нежная и бархатистая, – приговаривал он. – И шея тоненькая, как ножка бокала. Если сильно сжать, можно сломать.

Анна вздрогнула от этих слов и попыталась подняться, чтобы уйти, но Роман не позволил.

– Подожди, я еще не закончил.

Она испуганно подчинилась. Зеркало тут же показало лицо, на котором отразились все эмоции, испытываемые сейчас Анной. По щекам разлился румянец волнения, а в глазах заметался страх.

– Ты боишься, – догадался Роман и положил тяжелые руки на ее плечи.

– Нет, – как можно уверенней отозвалась она.

– Я же вижу, что ты испугалась.

Странная улыбка тронула его губы.

– Мне нравится видеть в глазах человека страх. Он словно подпитывает меня, придает силы.

«Все-таки он ненормальный», – подумала Анна, с тоскою взглянув на дверь. Ей хотелось, чтобы мужчина немедленно ушел.

Тем временем Роман начал массировать ей плечи. Сначала прикосновения были осторожными, приятными. Анна расслабилась и закрыла глаза. Но потом его руки сжали кожу так сильно, что у нее слезы выступили на глазах, а с губ сорвался крик:

– Перестань!

Однако он продолжал с силой мять ее мышцы. Крепкие руки сжимали их, словно в тисках, не позволяя Анне пошевелиться. Она дернулась, пытаясь высвободиться, но безуспешно. Мужчина не отпускал, наслаждаясь ее беззащитностью и слабостью.

– Пусти, мне больно!

На этот раз он прекратил. Затем поднес свои руки к ее глазам и сказал:

– Запомни: эти пальцы могут все.

Анна никогда не забудет, как выбежала тогда из комнаты с громко бьющимся сердцем, а его раскатистый смех разносился по всей квартире, вызывая нервную дрожь. Потом Роман пытался оправдаться, говорил, что пошутил, но она была настолько испугана, что выставила его за дверь. В тот день девушка решила раз и навсегда прекратить с ним общение. И подруга Нина полностью поддержала ее:

– Ты права. Роман очень странный. Напускает на себя ореол таинственности, чтобы больше нравиться женщинам, но, по-моему, это уже слишком.

– У меня остались синяки на шее от его пальцев, – призналась Анна и откинула волосы. Нина разглядела темные пятна на белоснежной коже подруги.

– Кошмар! По-моему, у него не все в порядке с головой!

– Я тоже так думаю.

Несколько недель они не виделись. Роман где-то пропадал, и Анна была этому рада. Ей не хотелось сталкиваться с ним в парке и возле дома, подбирать нужные слова, чтобы объяснить причину игнорирования его звонков. Девушка думала, что Роман все понял и просто исчез из ее жизни.

Тем не менее, Анна чувствовала острое одиночество. Серые безмолвные дома напоминали бездушных чудовищ, которые держали ее в плену. Родной город виделся ей блеклым и унылым, хотелось вырваться, но куда – она не знала. Мысль о замужестве казалась какой-то фантастической, далекой, хотя ей уже исполнилось двадцать шесть. Стройная фигура, обаятельная улыбка, бархатистая кожа, роскошные волосы, – Анне было грех жаловаться на красоту. Тем не менее, отражение в зеркале ее угнетало, навязчивое внимание мужчин утомляло, а завистливые взгляды подружек неприятно обжигали.

Она уже почти забыла о Романе, когда он снова появился в ее жизни. Встретил у подъезда с большим букетом красных роз. Анна не ответила на приветствие и поспешила скрыться за дверью подъезда, но мужчина удержал ее.

– Ну постой же, прошу тебя!

Девушка остановилась, но не повернула головы.

– Я знаю, что вел себя, как дурак, – признал он и сделал шаг вперед. Теперь их лица были напротив друг друга.

– Это тебе.

Он протянул ей букет, но Анна не приняла цветы.

– Мне кажется, нам не нужно общаться, – прямо сказала она. – Мы слишком разные люди.

– Ты не права. Противоположности притягиваются, понимаешь? Мы дополняем друг друга, – убежденно заговорил Роман и взял ее за руку.

– О, это я уже слышала!

– Обещаю, что исправлюсь. Пожалуйста, поверь, ты мне очень нужна!

– Ты зря тратишь время.

Роман закрыл глаза рукой и шумно вздохнул. Подъехал лифт, и из кабины вышла пожилая женщина с маленькой собачкой. Роман неохотно посторонился, пропуская их к выходу. Воспользовавшись случаем, Анна устремилась к лифту, но мужчина все-таки опередил ее. Створки кабины закрылись за его спиной. Они по-прежнему стояли на площадке первого этажа.

– Подожди! Мне действительно стыдно. – Роман не оставлял попыток оправдаться. – Прошу прощения за свой черный юмор.

Он снова взял ее за руку, нежно погладил пальцы.

– Я жалею, что сразу не сказал тебе всей правды.

Анна подняла брови, проявив интерес.

– Ты уже знаешь, что у меня есть бизнес. Но что это за бизнес, я не сказал, а надо бы. Может быть, тогда ты поймешь, почему у меня такое странное чувство юмора.

Девушка нетерпеливо переступила с ноги на ногу. С одной стороны, ей не хотелось продолжать разговор с Романом, потому что она чувствовала, что уже готова простить его. Но с другой стороны, ее мучило любопытство: чем же на самом деле он занимается? Может быть, в его словах действительно есть логика? А поступкам – оправдание?

Роман молчал, словно нарочно распаляя ожидание. Наконец, любопытство взяло верх, и Анна спросила:

– И что же это за бизнес?

Роман улыбнулся и вынул из кармана увесистый черный бумажник. Достал визитку и протянул ее девушке.

– Я владелец сети похоронных бюро, – последовал ответ.

Она прочитала информацию на визитной карточке – так и есть. Теперь странности Романа можно было объяснить. Все-таки не каждый день встречаешь человека, который занимается подобным делом. Видимо, бизнес в такой сфере накладывает на людей особый отпечаток.