Электромеханик задумчиво сказал: – Ты думаешь, она сама такое письмо написала. Уж больно оно взрослое для тринадцатилетней девчонки. —

На что третий, этот двадцатидвухлетний парень, ответил: – Всё может быть. —

Налили, выпили. Рефмеханик, оглядывая зал, обронил: – А ведь и я мог бы получить такое письмо. Да и ты Фаза, – повернулся он к электромеханику. – Ты, да я уже по второму разу тоже женаты. —

Заиграла музыка. Начались танцы. Дамы стали приглашать кавалеров. Моряки отдыхали.

По «зелёной» рыбу выгрузили быстро и СРТМ-АИ-1416 «Сояна» вновь ушёл в море. Третий механик остался на берегу. Прошли года. Как-то после отпуска рефмеханик получил направление на СРТМ-АИ-1326 «Альдебаран». Старшим механиком на нём был бывший третий механик. Узнали друг-друга сразу. До этого им не приходилось больше ходить вместе. Рефмеханик увольнялся с базы, затем по истечению времени в силу жизненных обстоятельств вернулся, и вот и встреча. Судно стояло в ремонте, долгом ремонте. Времени на разговоры хватало.

Во время ремонта у рефмеханика родился сын. Соответственно он принёс на судно бутылку коньяка. Перед обедом он выкатил её старшему механику, объяснив по какому поводу. Ну, а затем и приговорили вдвоём за здоровье младенца. Когда рабочий день закончился стармех пригласил рефа к себе домой. Жена его с дочерью находилась у родителей в Феодосии. Быстро соорудили закуску. Ещё одна бутылочка коньяка пошла за здоровье сына рефмеханика. Сидели на кухне. Как то незаметно разговор коснулся совместной работы на Аи-1416 «Сояна». Затем стармех резко встал и ушёл в жилую комнату. Вернулся оттуда с фотоальбомом и большой фотографией в рамочке. – Моя жена. – Ничего, симпатичная, – оценил рефмеханик. – Вот это и есть та тринадцатилетняя девочка, которая и написала своему отцу то письмо, – сказал стармех. – Не может быть, – воскликнул рефмеханик. – Всё может быть, – как когда-то в ресторане ответил стармех.

Засиделись за полночь. Уходя рефмеханик задал ещё один вопрос: – А то письмо сохранилось? – Да, – коротко ответил стармех. – А она знает? – Нет. —

Пока конец.

p. s: Письмо подлинное.

Их было трое.

Коля, Лёша, Арвидас.

Коле было 27 лет. Лёше – 23 года. Арвидасу – 28.

В 1975 году они успешно закончили мореходное училище рыбной промышленности в городе-герое Одессе. Учились в одной группе, знали друг-друга великолепно, вместе по распределению попали в Мурманск. Плавали они (для граждан связанных с морем – ходили) рефмеханиками. Коля на БМРТ (большой морозильный рыболовецкий траулер) В Мурманрыбпроме. Лёша на базах в Севрыбхолодфлоте, а Арвидас в Мурманской промбазе Архангельского рыбакколхозсоюза на СРТМ (средний рыболовецкий траулер – морозильный). Коля – беларус. Лёша – украинец. Арвидас – литовец. Для солидности и приколу они обращались к друг-другу по имени и отчеству. (небольшая справка: литовцы отчества не придерживаются, но это было время Советского Союза).

У Коли рост был – 180 см. У Лёши – 195 см. Ну, Арвидас, малыш – 175 см. На вес они не обращали внимание. Главное – рост. Нормальный рост для мужчины – 180–183 см. Без этих цифр мужчина просто – страдалец. Коля, Лёша, Арвидас вывели данный показатель из собственного опыта, учась в мореходке, когда бегали на танцы в парк «Ильича», что находился под самым боком училища. И вот там-то, на танцах, они и убедились, что есть рост. Девчонки почему-то обращали внимание только на него. Их товарищи, славные кадеты 321 группы, но с ростом 160–170 см., о дамском танце и не мечтали. Колю и Арвидаса дамы приглашали всегда сами. Лёша компенсировал свой рост интеллигентной наглостью. Он приглашал на дамский танец дам сам. Гиганту не откажешь. Правда иногда, когда конкуренция в росте была велика, к маленьким товарищам присоединялся и Арвидас.

Для примера случай. Как-то после первого курса Коля, Лёша и Арвидас вошли в сборную училища по спорту. Поехали в Херсон на соревнования мореходок рыбной промышленности Союза. В первый же вечер кадеты пошли на танцы. В то время в Херсоне были две танцевальные площадки. Одна для молодёжи до 18-ти, другая (вдовья) свыше 18-ти. Наши герои пошли конечно на вторую. Стройные, симпатичные курсанты Одесской мореходки рыбной промышленности вошли в круг в тот самый момент, когда был объявлен дамский танец. Лёша сходу направился к группе девушек. Коля с Арвидасом прошли к эстраде. Коля только собрался закурить, как Арвидас сказал: Николай Григорьевич, обрати внимание на даму, которая собирается тебя пригласить. – Коля поднял голову. В их сторону, а в этом не было сомнения шла девушка. Надо заметить, что у Коли всегда щемило сердце, когда его приглашали не симпатичные девушки. А это был такой случай. Больно писать о не симпатичной девушке, но иногда надо. Такова жизнь с её красивыми и некрасивыми индивидуами.

Шёл бочоночек. Маленькая головка сидела на непомерно-широком, толстовато-круглом теле. Коротенькие ножки бойко несли всё это добро. – Арвидас Римантович, мне очень кажется, что вы будете счастливы в танце, – Заметил Коля.

– Что вы говорите, – смеясь протянул Арвидас. – Это мне кажется, что вы будете счастливы танцуя с ней. Вы, батенька, забыли о росте. Я для неё мал. —

Девушка пригласила Колю. Танцуя с ней Коля думал, что счастлив с ней в танце был бы только Лёшка Норик, курсант его группы. Тому было по барабану, кто с ним танцует. Красивая, не красивая. Была бы только особью женского пола. Ну. да ладно. Отвлеклись не много и хватит. Ближе надо быть к телу, пардон, делу.

Коля, Лёша, Арвидас – нормальные парни. Коля носил усы под «Песняров» и был холост. Лёша усов не имел и женат не был. Арвидас усы носил и желал жениться. Парни были грамотны. В меру начитаны и веселы. В хамстве по отношению к женщинам замечены не были. В постели с последними были мягки и ласковы. Да-да. Нет-нет. Они были молоды и потому их интересы, а их было достаточно, замыкались в конце-концов на милых, тёплых и удивительных.

Не обременённые семьёй, долгами, имея на руках хорошие деньги, они же моряки-рыбаки, не задумываясь о машине, не имея тридцати лет и квартиры в городе Мурманске они рискнули пойти на вечер для тех, кому за тридцать. А вышло это так.

Коля пришёл с моря и жаждал размагнититься. В его понятии, это значило – найти хорошую женщину с квартирой и приятно провести с ней время на время стоянки в порту.

– Такова суровая действительность нашего бытия, – как любил он иногда выражаться.

Лёша был на берегу уже дней двадцать и был сыт знакомой женщиной по горло.

Арвидас уже второй месяц находился в резерве на берегу и потому вопрос о женщинах для него отпадал. Его ходовым выражением было: – Старые явки тем и хороши, что они бывают иногда не провалены. – И это было понятно. Ибо на сто мужчин Мурманска приходится (так они думали) всего сорок милых женщин. Главное, чтобы все оставались при своих интересах.