— Нет никакого способа избежать войны?

Джекс поворачивается к нам:

— У меня есть одна идея.

— Я так и знал, — бормочет Хром, ухмыляясь.

— Мираджа… — Джекс садится в изножье кровати. — Хром как-то рассказывал мне о вашем плане, как он изначально хотел вытащить тебя из тюрьмы.

— Вероника. — Я тяжело сглатываю, понимая, о чём пойдёт речь.

— Точно. — Джекс бросает взгляд на Хрома. — Надо похитить эту женщину и выдвинуть угрозу убить её, если на Резур нападут.

Я представляю Веронику до смерти напуганной, потому что её похищают два здоровых детины.

— Сейчас это единственный способ избежать войны, который приходит тебе на ум? — Почему меня так мучает совесть? Ведь я уже согласилась на этот план! Но тогда я сама была в безвыходной ситуации, и сделала бы ещё худшие вещи, чтобы вырваться из тюрьмы. Но сейчас речь идёт о благополучии многих людей.

Джекс проводит рукой по подбородку.

— Если только у тебя нет идеи получше.

Тяжело вздохнув, я качаю головой, но потом у меня появляется одна мысль:

— То видео, о котором вы говорили, в котором Джулиус объясняет, что здесь снаружи происходит. Если бы можно было показать его людям Уайт-Сити…

Джекс соглашается:

— Марк действительно прилагает все силы, чтобы сделать это. Если бы у него получилось, у нас был бы хороший шанс.

Хром подмигивает мне, словно говоря, что гордится моей идеей. Мне становится жарко. Не могу дождаться, когда он вернётся домой.

— Насколько важна для сенатора Мурано его дочь? — спрашивает у меня Джекс.

— Думаю, что она много для него значит, потому что он очень её охраняет. Она не может выйти из дома без охраны. Мурано — жёсткий человек, он никогда не показывал при мне, что любит её, но, похоже, она действительно для него важна.

— Надеюсь, в достаточной степени. — Джекс слегка наклоняет голову и смотрит на Хрома, который кивает. — Значит так и поступим: похитим дочь сенатора. Я немедленно поговорю об этом с мэром Форстером.

Хром бьёт кулаком себе в ладонь:

— Они хотят войны? Они её получат, но по нашим правилам.

— Верно. — Хром и Джекс ударяются кулаками и ухарски ухмыляются.

У меня сводит желудок. Кажется, эти двое рады предстоящему делу. Меня бесит, что внезапно наше будущее становится неопределённым, но я надеюсь, что всё ещё обернётся к лучшему.

Эпилог. Несколько дней спустя

Я вытираю мокрые руки о передник, который надет поверх красного платья, и смотрю на комнату Киа. Без Киа одиноко. Друг её отца снова взял её с собой охотиться на бизонов, и я не смогла ей отказать. Ей слишком нравится ездить на джипе по пыльной пустыне. И она пообещала мне очень большую порцию мяса.

Я решила покрасить стены в нежный, светло-оранжевый цвет, и только что закончила. Другие комнаты тоже засияли новыми красками. Мне необходимо что-то делать, иначе одиночество сводит меня с ума.

Хуже всего по ночам. Во сне меня часто преследует Блэр, чтобы продолжать мучить. Тогда мне больше всего не хватает Хрома, ощущения безопасности в его объятиях и слов утешения.

Я хочу немедленно навестить его в больнице. Он уже чувствует себя совсем хорошо, и Саманта думает, что, может быть, завтра ему можно будет уйти домой, но по секрету она сказала мне, что предпочла бы подержать его в больнице подольше. Она хорошо знает этот сорт мужчин и понимает, что Хром не будет себя жалеть.

— Ты сделала здесь для нас по-настоящему уютно, — вдруг слышу я его голос и оборачиваюсь. Хром стоит рядом с кухонным столом, и на нём надеты джинсы и чёрная футболка, которые я ему приносила. Он выглядит очень аппетитно, а я похожа на пугало. Мой фартук весь заляпан краской, так же, как и руки, и на голове у меня полный бардак.

Тем не менее, я готова плясать и прыгать.

— Что ты здесь делаешь?

Хром широко улыбается:

— Я тоже рад тебя видеть.

Я кладу кисть в ведёрко с краской, снимаю фартук и бросаюсь Хрому на шею.

— Ты должен себя беречь.

— Я уже достаточно себя поберёг, готов разнести свою больничную палату.

Он излучает невероятную энергию и чистую, концентрированную мужественность.

Я глажу его сильные плечи, потом грудь. Я хочу прикасаться к нему везде. Потому что безумно счастлива, что он выжил.

— Саманта знает, что ты ушёл?

Хром чешет голову:

— Да, хотя она была не в восторге. Но ей было ясно, что удержать меня невозможно.

— Потому что дома у неё есть такой же экземпляр.

Хром поднимает меня и усаживает на кухонный стол. Он бесцеремонно раздвигает мои ноги и встаёт между ними.

— Тебе идёт это платье.

Я точно знаю, чего он хочет, и тоже этого хочу, но всё же шепчу:

— Я вся в краске.

— Мне всё равно, — шепчет Хром в ответ и стягивает с себя через голову футболку. — Когда придёт Киа?

— Не раньше завтрашнего дня. — Я смотрю на его бедро. На штанах крови нет, рана быстро и хорошо зажила, о ней будет напоминать только шрам. У Воинов действительно необычная ДНК и способность к самоисцелению. Тем не менее, Хром был слишком близок к тому, чтобы его не стало.

«Перестань об этом думать», — говорю я себе. Он жив. Я могу чувствовать его, слышать, ощущать запах и вкус.

Хром жадно меня целует, гладя и массируя мои ноги. Из-за жары я не ношу ни обувь, ни нижнее бельё. Если бы я знала, что Хром придёт…

Когда он задирает моё платье и бросает взгляд мне между ног, его глаза округляются.

— Я… тут так жарко! — Моё лицо пылает, а клитор пульсирует от одного только того, что Хром на меня смотрит.

— Сейчас тебе станет ещё жарче, — говорит он своим низким, сексуальным голосом, который всегда указывает на то, что он возбуждён. — У меня есть одна острая потребность, которую я не мог утолить, потому что кто-нибудь постоянно входил в комнату. — Хром толкает меня спиной на стол и целует внутреннюю поверхность бёдер, водит по ним языком вверх и вниз, всё время приближаясь к центру.

— Перестань вертеться, — приказывает он, крепко удерживая меня за бёдра.

— Тогда сделай что-нибудь с этим, — провоцирую я.

Но Хром уже прижимается ртом к моим половым губам и начинает меня вылизывать.

Боже, как сильно мне этого не хватало, как сильно мне не хватало Хрома. Но я так думаю всегда, когда его нет рядом. Он нужен мне как воздух.

Удары его языка почти доводят меня до оргазма, и я почти не чувствую жёсткую столешницу под спиной. Все мои ощущения сосредоточены на том, что Хром делает своим ртом.

Когда я двигаюсь навстречу, потому что мне нужно чуть больше давления, он отступает.

Проклятье! Я сажусь, чтобы посмотреть, что Хром задумал. Он расстёгивает джинсы, и они сползают ему до колен. На его бедре всего лишь приклеен один большой пластырь.

Хром извиняется с дерзкой ухмылкой:

— К сожалению, у меня больше не было трусов.

— Повторюша. — Я хватаюсь руками за его шею, чтобы поцелуями стереть с его лица эту дерзкую ухмылку. Сначала я нежно покусываю его губы, но затем проникаю языком в его рот, одновременно обхватывая рукой член.

Хром стонет мне в губы:

— У нас есть один неоплаченный счёт.

Я слишком хорошо помню, как на крыше машины он пообещал устроить мне сладкую месть.

— Правда? — спрашиваю я невинно, массируя его сильнее.

Его бёдра дёргаются вперёд, он жёстче трётся о мою руку. Насколько он сильный и всё же уязвимый. Я ногтями царапаю чувствительную кожу.

— Да. — Хром хватает меня за талию, чтобы притянуть ближе, убирает мою руку и входит в меня.

Я такая влажная для него, что раздаётся хлюпанье. Его жёсткий стержень растягивает меня изнутри. Мне нравится чувствовать, как Хром меня заполняет, как он овладевает мною. В такие моменты я с ним единое целое.

Я цепляюсь обеими руками за его шею, потому что он толкает меня очень сильно, прямо-таки перетряхивая внутренности. Стол качается и скрипит, а Хром крепко держит меня за ягодицы.