На горемычного страдальца она ничуть не обижалась.

Таальвену, в отличие от спутников, передалась лихорадка старика. Но любопытство ее заглушило. Принц тронул пятками кроткую кобылу.

– Ох! – Ирифи застыл в воздухе, провожая путников безотрадным взором. – Глазам бы моим не лицезреть этих стен снова. Как давно я божился, что не вернусь сюда, а теперь мой сородич опять ступит в забытое царство…

Всхлипнув горестно, он опустил голову и полетел вниз, словно перышко, пущенное по ветру.

Как стены исполинского муравейника, башни ветряного дворца пестрели входами и выходами. Покосившиеся двери вели прямо в пропасть, окна без ставней таращились неприветливо.

– Неказисто для королевской резиденции, – заключил Таальвен, и Хёльмвинд смерил его ледяным взглядом.

– Он ведь пустует сотни лет. – Изольда ступила на поверхность широкого каменного мостика. – Неудивительно, что постройка в таком запустении.

С оглядкой приморский принц прошелся по шатким булыжникам, скрепленным с башнями лишь столетней кладкой в местах стыков.

– Здесь нужно поосторожнее.

Разумеется, он в первую очередь обращался к принцессе, но та запустила пальцы в черную гриву Блэрти и нежно потрепала, оставив предупреждение без внимания.

– Спасибо тебе, милая.

– Разделимся и поищем спальню Розы Ветров, – нетерпеливо прошелестел Хёльмвинд. Он поднялся уже достаточно высоко, высматривая что-то среди каменных стен.

– А как она выглядит? – решила прояснить принцесса.

– Как… покои в башне. Если увидите что-нибудь интересное, зовите.

Лютинг нахмурился. Башенок на этой каменной клумбе было не счесть: дюжины их громоздились друг возле друга, краснели на солнце облезлой черепицей, щерились дырами в стенах и крышах.

– Раз других зацепок у нас нет, начнем вон с той светлицы, – наугад ткнула пальцем в ближайшее окно Изольда. – Впрочем, ты пока можешь осмотреть другие залы, Тааль.

– Одну я тебя не отпущу.

– Я вполне способна постоять за себя. – Колдунья ухватилась за подоконник и без усилий влезла на него. – Подумай, сколько раз мне приходилось спасать тебя из беды?

– А по чьей вине мы в нее попадали? – Лютинг спрыгнул следом на пыльный пол.

– Что за оскорбительные намеки? Раз боишься напастей, преследующих терновую ведьму, Лютинг Вестильд Таальвен Валишер Мак Тир, беги от меня!

Окинув бдительно подгнившие потолочные балки, он приблизился к распалившейся принцессе и неторопливо привлек к себе, смахивая с ее кудрей кружевную сеть паутины.

– Некуда бежать…

Первым порывом Изольды было отскочить, но проследив за настороженным взглядом мужа, колдунья заметила, как просел истертый ковер в шаге от места, где она только что стояла. Часть пола в древних покоях давно обвалилась, и, если бы не королевич, принцесса угодила бы в бездонную яму.

– Тебе всего семнадцать, Изольда, – строго напомнил он, – почти весь свой век ты коротала в безопасности родного чертога и вряд ли представляешь, что может поджидать странника в заброшенном зачарованном замке, так что слушайся старших.

От неслыханной дерзости голос у принцессы пропал: этот некоронованный захватчик станет упрекать ее, терновую колдунью, в отсутствии опыта? Возмутительно!

Она стряхнула его руки и пожалела, что нельзя гордо удалиться, хлопнув дверью: чересчур маленьким был пятачок безопасного пространства.

– Ты… ты… Лучше бы оставался волком!

– Боюсь, тебе и тогда бы пришлось повиноваться, – усмехнулся Таальвен, и до принцессы начало доходить: он пошутил.

Синие искры в ее глазах разгорелись пуще прежнего. Из-за подобного чувства юмора следовало проклясть наглеца повторно, но вместо страшных колдовских стихов на ум приходили нелепые безобидные строки из детских песенок.

Глядя, как беспомощно мечется голубой взгляд, приморский королевич повременил минуту, а затем подытожил мирно:

– Башня безлюдна. – На всякий случай он заглянул даже в дыру под ковром. – Заберемся в другую?

Яростный вид жены ничуть его не тревожил.

– Помочь тебе выбраться наружу?

– Только посмей! – буркнула Изольда, сердито подвязывая платье узлом. А затем выскочила в оконный проем, прошипев на лету: – Эйалэ тебя разрази!

Но восточный владыка не пугал Лютинга. Как ни в чем не бывало он перемахнул через подоконник, покидая комнату. Впереди ждали сотни покоев, разоренных безжалостным временем.

Порывом сорвав ветхую занавеску, Хёльмвинд влетел в круглую комнатку. Сколько их было сегодня – дюжина, три десятка? Он рыскал по замковым опочивальням, как одержимый, переворачивая столы и стулья, вздымая в воздух клубы вековой пыли.

Некоторые башни строили ради единственной каморки, в других размещались анфилады покоев. Вспомнить, в каком именно месте дожидалась пробуждения Роза Ветров, верховный не мог. Потому проверял все двери и коридоры, которые встречал.

– И тут пусто… – Снежный ураган просвистел через прореху в крыше, вырвался на простор.

Неужели во дворце не окажется никого? Нет, она обязана покоиться здесь, иначе поиски и надежды напрасны!

Терзаясь бессилием, ветер не заметил, как ворвался в громадный зал, доверху забитый хламом. Под ногами грудами ржавели пустые доспехи. Гирлянды из цветов – таких хрупких, что страшно дотронуться, – украшали стены. Под ними хоронились знамена с эмблемами, символики которых Хёльмвинд не ведал.

Глубоко вздохнув, он опустился ближе к полу. Кажется, когда-то плитку покрывали лепестки, сейчас от них остались горы праха. Разбитые зеркала в серебреных рамах, дырявые сундуки, блюда и кувшины с отколотыми ручками загромождали проход.

Паря над ними, северный владыка с интересом озирался. Уж не на кладовую ли он наткнулся? Но почему она такая огромная по сравнению со спальнями, в которые едва втиснется единственная кровать?

Издалека рассматривая гобелен в конце зала, Хёльмвинд вдруг насторожился. Если это тупик, зачем возводить к нему ступеньки?

Не дыша он метнулся к закопченному ковру, по обе стороны от которого в скобах торчали остатки ржавых подсвечников. Осторожно, чтобы не обрушить карниз, просочился сквозь плотную завесу и замер, пораженный. Напротив на круглом каменном возвышении стояла старинная кровать под креплением для полога. Кисейная ткань давно рассыпалась, вместо нее в воздухе кружили мириады пылинок. Вечернее солнце любовно золотило перины, и в его закатных лучах Хёльмвинд увидел спящую мертвым сном Розу Ветров.

Она была великолепна – строгая и беззащитная одновременно. Оливковая кожа сияла, будто владычице не больше трех сотен лет. Темные волосы веером устилали подушку. Засохшие розы покоились на ее груди, как драгоценное ожерелье.

Воздушное черное платье ручьем стекало с кровати. Под его траурными складками прятались ступени каменного постамента и погребальные букеты.

Не смея двинуться с места, Северный ветер оцепенело разглядывал красавицу. Находка потрясла его, оглушила. И, зажмурившись, Хёльмвинд ошеломленно попятился. В тот же час петли, поддерживающие гобеленовый занавес, затрещали, тяжелый карниз ударился о камень, утянув за собой вереницу знамен.

Ветер и моргнуть не успел, как кругом поднялась жуткая кутерьма. Все падало и валилось, гремело, словно в забытой богами усыпальнице осталось чему рушиться. Пыль стояла столбом.

– Проклятье! – громко чихнул верховный, выпутываясь из аршинов грязной ткани.

К его удивлению, учиненный бедлам никак не сказался на покое спящей: ветряная повелительница лежала в своей постели, как прежде, слегка сдвинув густые брови.

Зато Изольду шум обеспокоил всерьез.

– Хёльмвинд! – донеслось с порога. Оказывается, в зал можно было войти через парадную дверь.

Принцесса обвела помещение встревоженным взглядом.

– Что у тебя стряслось?