Но чутье подсказывало ветру: причина ее безрассудной храбрости – в утренней перепалке с Мак Тиром. Чем-то он снова не угодил девушке. И поделом!
Версты с тихим свистом сминались под могучими копытами – ветряной конь одним махом покрывал громадные расстояния. Внезапно ватная перина облаков расступилась: из бездонной пропасти вынырнули травянистые взгорья, словно шелком изукрашенные вереском.
– Ах! – вырвалось у Изольды. – Вот бы нарвать полные охапки цветов да заплести в белоснежные венки…
Но Блэш не ведал устали: склоны показались лишь на миг и сменились лентами рек, ржавым сукном полей. От пестрого мелькания у принцессы закружилась голова.
– Не смотри вниз, – предупредил Хёльмвинд. – Не то свалишься.
Наездница крепче стиснула повод и зажмурилась. Озираться по сторонам толку не было – все равно одна лазурь да молочные стада туч. Так и ехала – прислушиваясь к гулкому вою в ушах, ловя губами одинокие снежинки.
Через час, попривыкнув к тряске, Изольда расслабила затекшие плечи: не так уж страшно скакать в поднебесье… и тут конь плавно ушел вниз. Сдержать стиснувший грудь вопль не удалось.
– Боги! – Изольда приготовилась к смерти.
Но Северный ветер ловко перехватил поводья, и животное послушно выровнялось – вот кому по-настоящему принадлежит голубая высь! Когда у ног показалась земля, девушка воздала хвалу провидению за то, что полетом правила не она, а верховный владыка.
Тряхнуло – Блэш ударил копытом о мягкую почву.
– Деревня вон за тем косогором, – кивнул в сторону Хёльмвинд, соскакивая с крупа. – Десяток хибар – не более, но другого жилья в округе не найти.
– Угу, – простонала принцесса, с трудом выравнивая дыхание. Ей бы его прыть.
– Пешком саженей двадцать, – нетерпеливо тряхнув гладкой шевелюрой, заметил верховный.
С завистью оценив его безупречный внешний вид, Изольда натянула на голову глубокий капюшон. Если бы не тугая коса, кудри ее топорщились бы, как прутья у метелки.
– Дай хоть дух перевести.
Издеваться ветер не стал – смолчал великодушно, даром что самому ему путешествие показалось скучным.
– Послушай, – смирив дрожь в ногах, колдунья вдруг вспомнила о чем-то важном. – А деньги у тебя есть?
– Деньги? – Губы Хёльмвинда презрительно изогнулись. – Я – верховный владыка, повелитель северных ураганов, один из четырех, правящих воздушным войском, – зачем мне металлические побрякушки?
– На них можно купить одежду, – печально вздохнула девушка.
– Я думал, мы ее просто возьмем.
– Это называется воровством. – Она подбоченилась, поглядела строго.
– У людей – возможно.
– У всех, Хёльмвинд! Вот представь, я отберу у тебя ценность, не принадлежащую мне по праву. – Колдунья запнулась, оценив смысл собственного высказывания.
Но Северный ветер не смутился и заявил диктаторским тоном:
– Раз мы притащились в эту глушь, пойдешь за тряпками. В противном случае твой благоверный полетит в одних штанах!
– Не называй его так! – вскипела принцесса и добавила сердито: – Вас, мужчин, хлебом не корми – дай покомандовать. Будь моя воля, превратила бы всех в… Ох, ладно!
Она растрепала косу и прикрыла золотистой копной изрисованные щеки.
– Достану я вещи для Таальвена!
Алая ткань накидки взметнулась в такт удаляющимся шагам.
– Вряд ли твои ухищрения проведут местных, – насмешливо прозвенело рядом. – Колючки не увидит только слепой.
– Тогда понадеемся, что жители этой деревни никогда не слышали о терновых чарах, – ответила принцесса в пустоту. – Вы с Лютингом выглядите чересчур подозрительно, чтобы просить о помощи. Лично я бы вас к дому и на аршин не подпустила.
– Ты сейчас сравнила меня и этого проходимца?
– Он принц, – напомнила Изольда.
– А я…
– Да-да, верховный владыка, повелитель северных ураганов, один из четырех, правящих воздушным войском… Но если по первому твоему зову сюда не слетится легион ветряных солдат, лучше тебе умолкнуть!
Невидимый ветер оскорбленно зашипел.
– Тс-с… – приложила палец к губам колдунья.
Стало тихо. Миновав каменистую кручу, она вышла на равнину и оказалась прямо у шатких плетеных ворот. За ними задней стеной к холму жался неприглядный домишко под соломенной крышей. Дюжина его братьев-близнецов лепилась к склону где придется.
Людей видно не было. По кудрявому от сорняков двору бродили полудикие утки и тощие куры. Последние деловито копались в земле, выклевывая из ее недр жирных дождевых червей.
«Один в один напоминает задворки обычных деревень», – подумала принцесса. Терновую страну она воображала иначе.
Но домыслить, как именно должно выглядеть легендарное королевство, не успела. На порог хижины, кряхтя, вышла сгорбленная старушка и, подслеповато щурясь, оглядела подворье.
– Мартэ, ты гусей выгнала? Ох, непослушная девчонка!
Шаркая ободранными лаптями, бабка слезла с единственной ступеньки и потопала прямиком к Изольде. Та обомлела, глядя на приближающуюся хуторянку, язык словно прилип к нёбу – что сказать, как объяснить свое появление?
– Мартэ, это ты, негодница? – тем временем окликнула хозяйка домика. – Почему обмерла, как вкопанная?
И, лишь приковыляв к приставленным к тыну воротцам, она разглядела гостью. Воцарилось гробовое молчание.
Судорожно отсчитывая про себя каждую секунду, принцесса ждала, что старушка вот-вот заголосит, кинется наутек, но испещренное морщинами лицо просветлело, глаза широко распахнулись.
– Ведомо ли такое – светлая госпожа у моего порога!
– З-здравствуйте… – изумленно взирая на спину, согнутую в низком поклоне, выдавила Изольда. – Простите, что потревожила… Нельзя ли купить одежду в вашей деревне?
– А? – Бабка выпрямилась, насколько позволяли ноющие кости, ошарашенно заморгала.
Сто лет она ждала и верила, что жрица терновника из сказаний прошлого возвратится, и вот – незабвенная обращается к ней.
Изольда приблизилась, стараясь двигаться как можно более размеренно, подняла в знак мира ладони кверху. Дыхание предательски участилось: как бы ее снова не сунули в подземелье. Но на морщинистом лице отражалось скорее недоумение, чем испуг или алчный голод.
– Мне нужно мужское облачение, понимаете?
Старушка почесала поясницу и радостно закивала. А затем поплелась в дом, поминутно оглядываясь.
– Похоже, в этой деревне искать помощи без толку, – сокрушенно прошуршал Хёльмвинд над ухом у девушки.
Ощутив незримое присутствие, она задышала ровнее. Если ветер прав, через мгновение-другое они уберутся отсюда. Но, к удивлению обоих, бабка скоро вернулась. С собой она несла небольшой ларец, почерневший от сырости.
– Вот, благостная госпожа… – Новый поклон скрутил ее в три погибели.
Скрипнув калиткой, Изольда медленно вошла во двор, осторожно тронула пальчиками клепаную крышку сундучка. Под ней обнаружилась тонкая кружевная фата, по всей видимости, бережно хранимая не один десяток лет.
– С этим она припозднилась, – хмыкнул ветер ехидно, и принцесса наугад ткнула в пространство локтем.
К счастью, слышала старушка едва ли не хуже, чем видела.
– Вы неверно истолковали, – аккуратно уложив на место невесомую ткань, промолвила Изольда. – Покрывало для замужества мне ни к чему. Раздобыть бы мужской наряд – штаны, рубаху, куртку…
Седая хуторянка восхищенно таращилась на ее точеные кисти. Камни в обручальных перстнях переливались радугой.
– Бессмысленно говорить с ней, – с досадой заворчал Хёльмвинд.
Кроны ближайших деревьев качнуло раздраженным порывом. Зачуяв его, бабка чуть не лишилась чувств.
– Невидаль какая – ветер!
У соседних ворот сонно тявкнула собака. От неожиданности принцесса попятилась. Эдак старуха всю округу переполошит.
– Пойдем. – Верховный мягко потянул колдунью за рукав.
– Не бросай нас, милостивая госпожа! – взвыла бабка вдогонку. – Бери что пожелаешь.
На глазах ее выступили слезы. Этого Изольде было довольно, чтобы позабыть о своих опасениях. Присев рядом со старушкой, она принялась утешать ее.