– На счет три?

– Три, – Кэш выдохнула, сделав движение рукой.

Удар получился ровно таким, как надо, легким и сильным. Его шар врезался и тут же оттолкнулся от дальнего борта, пересек стол и мягко, едва коснувшись ближнего борта, покачнувшись, остановился. Максимум, что могло уместиться в щель между ним и бортом – лезвие столового ножа или кредитной карты.

Рисуется.

Кэш выпрямилась и, проследив за движением своего битка, что остановился у ближнего борта на расстоянии четверти локтя, согласно кивнула. Он начинает фрейм.

– Впечатляет. Я вижу, вы искушенный игрок.

Девушка отступила на шаг назад, опираясь на кий. Она пропустила его к столу, наблюдая за тем, как ловко и споро мужчина устанавливает шары на позиции. Кэш взглянула в сторону барной стойки. Дэна уже не было, и она поискала глазами Хлою, хотела спросить, куда исчез ее «брат», но она тоже исчезла.

– Только не говорите, что внезапно осознали свою ошибку и передумали.

Кэш покачала головой. Вокруг стояла относительная тишина, посетители в баре негромко и вполголоса переговаривались о чем-то, но в основном слушали и следили за ними. Никто не занял соседние свободные столы для пула, предпочитая оставаться среди зрителей.

– Не внезапно, осознание приходит к нам спустя время. Я не передумала, не переживайте вы так.

Ему досталась ее милая улыбка, она кивнула на стол, словно говоря: “Бей уже!” Биток задел красную пирамиду, коснувшись ее справа. Фигура дрогнула, рассыпавшись по полотну зеленого сукна. Тем не менее, самые дорогие, черный и розовый шар, задеты не были.

– Ваш ход, мисс Киннет. Расскажите хоть что-нибудь о себе. Давно это произошло?

Кэш обошла стол по кругу, прошла мимо него и остановилась у левого борта, наклонившись, загнала первый красный шар в «розовую» лузу, затем черный. Брэд достал черный и вновь поставил его на отметку. Коснувшись мелком наклейки, она вновь приблизилась к столу, прежде чем ударить и отправить очередной красный шар в лузу, ответила:

– Года два назад. Неважно, что произошло тогда, дело прошлое и крайне неприятное, но очень поучительное.

Девушка выпрямилась, тут же оценив расположение шаров, и вновь согнулась, сыграв черный шар.

– Все сплошь одни загадки, чувствую, это связано с каким-то преступлением, – пошутил Брэд с весьма серьезным видом.

Эта версия не была придумана им, а была снята «с языка». Чего только не говорили в городе, каких только предположений не делали, и все это на один терзающий всех вопрос. Что она забыла тут?

– Не шутите так, здесь замешаны серьезные люди, политика, большие деньги. – Ему достался ее оценивающий взгляд, прежде чем Кэш сыграла очередной красный шар. – И толстосумы.

Брэд, можно сказать, развлекался за ее счет. Ее появление в Крейге оставалось тайной за семью печатями, как и его когда-то. Сейчас все благополучно забыли о нем, накинувшись на новую жертву.

– Что вы забыли в Крейге?

Кэш загнала последний одноочковый шар в лузу, выпрямившись и взглянув на него.

– Только не говорите, что ваш край для избранных и мне не место тут.

Она не забыла его слов, сказанных из-за двери в тот вечер! Он предлагал ей убираться прочь.

– Не скажу, – пообещал он ей. – И все-таки?

– Решила помочь своим друзьям. Берте нужен отпуск, а мне – новые впечатления.

Девушка обходила его и стол, то с одной, то с другой стороны, иногда приоткрывая ему и присутствующим содержимое легкого джемпера, не забывая отвечать туманными фразами на его вопросы.

– Чем вы занимаетесь?

Красные шары закончились. Его снукер быстро подходил к концу.

– Неужели скрываетесь от кого-то?

Все происходило слишком стремительно. Брэд чувствовал себя рефери³, но никак не игроком, так часто выставляя на позицию черный шар. Удары, сильные и мягкие, обрушились на стол, не дав ему даже крошечной возможности поднять кий с пола.

– Да, скрываюсь от поклонников Ронни О’Салливана⁴.

– Ну, а на самом деле?

– Мистер Пэйн, давайте так, – она взглянула на него снизу вверх, – вы тоже расскажете о себе и ответите на парочку моих вопросов.

Она не хочет говорить о себе и не понимает, зачем это нужно ему. Хочет, чтобы местные прониклись к ней, удовлетворив свое любопытство? Ей все равно. Они бы и так узнали бы обо всем, но не в этот вечер, не сразу, а постепенно. Последний вариант устраивал ее больше прочих.

– Что вы хотите знать?

Кэш дернула плечом, не отрывая взгляд от стола. Она не хочет знать того же, что и он.

– Где вы научились играть в снукер?

Чувство разочарования настигло его, словно он ждал другого вопроса. Какого? Он и сам не знал.

– Я учился в Англии. Эта игра очень популярна там. Я увлекся ей настолько, что стал посещать школу снукера, постоянно мотаясь между городами, затем перевелся в Шеффилдский университет⁵, чтобы не терять время и деньги на дорогу.

– Не думали стать профессиональным игроком?

Кэш подняла на него глаза, прицеливаясь к шару.

– Нет, мои амбиции требовали куда более серьезных свершений, чем победы в турнирах.

– Вероятно, вас не впечатлил призовой фонд?

Тогда, когда учился играть он, призовые в самом деле были мизерными. Сейчас же… Он один из спонсоров, и будет смешно, если станет платить самому себе или бороться за свои же деньги.

– И это тоже. Ваша очередь рассказывать о себе.

– Меня научил мой папа и его друзья.

Он знает, что ее отец был офицером морской пехоты, а мать домохозяйкой. За все время службы Ирвина Кинета закрепляли за множеством военных баз, раскиданных по всему миру, и тот, служа государству, таскал за собой по миру жену и дочь. Лишь на старости лет у него получилось купить крошечный домишко в Аризоне, но Кэш к тому времени уже была взрослой и с родителями не жила. Алекс знал, что она училась в Дартмутском колледже, закончив кафедру социологии и антропологии. Дальше информация о ней терялась, но это было понятно. Очень многое о тех, кто стал бессмертными, в скором времени исчезало из общедоступных источников информации, оседая в хранилищах древних организаций.

– А кем был ваш папа и его друзья? Не чемпионами Мастерс?

Ему достался выразительный взгляд.

– Увы, нет.

Это не его дело. Кэш нахмурилась, вспомнив, что у отца скоро день рождения. Она вновь позвонит им, будет слушать в трубку его или маму. Кэш примерилась, забивая зеленый шар, выводя биток к синему. Она заканчивала игру, эта партия для него потеряна навсегда.

– Мой отец офицер морского флота.

Кэш взвесила все “за” и “против”, прежде чем произнести это. Американцы верят и любят своих солдат, особенно уважают ветеранов и отмеченных звездой героев. Так что пусть Крейг успокоится и перестанет выдумывать шпионские байки, если такие вдруг имеются.

– Мы постоянно мотались по миру с одной военной базы на другую. Иногда развлечений было совсем уж мало, но я преуспела в некоторых из них. Например, в бильярде.

Кэш улыбнулась, вспоминая всех тех людей, что окружали ее.

– Вам бы в женской лиге выступать с такими успехами, – наконец произнес Алекс, впечатленный выверенным и чистым ударом, выведшим биток на идеальную позицию к черному шару.

– Я так не думаю.

Он еще не видел, чтобы так играли! Обычно прекрасную половину человечества подводит тяга к самолюбованию, тревожит их, как они выглядят при том или ином ударе. Кэш это не коснулось, она наклонялась, приседала, нагибалась, ложилась на стол, если это надо, кружила над ним в полусогнутом состоянии, высматривая удачные варианты, совершенно не стесняясь и не обращая внимания на происходящее вокруг, игнорируя возгласы, оценивающие реплики, одобрительные и не очень комментарии.

Брэд, что так и не двинулся с места, имел удовольствие лицезреть ее в самых разнообразных ракурсах, в том числе «познакомиться» с дразнящим кружевом нижнего белья и надоедливостью блестящей подвески, что отвлекала от созерцания загоревших полушарий груди.