Вскоре на шум в палату прибежала медсестра, следом прискакал доктор, начал орать, требуя принести шприц с успокоительным.

– У него припадок, да держите вы его.

– Крепче держите.

Думаете, легко осознать, что ты находишься в другом теле? Как бы не так. Удар по психике колоссальный. Причем конкретный такой, как будто тебе врезал под дых со всей дури чемпион по боксу в супертяжелом весе.

– Укол!

И снова погружение в беспамятство.

Следующий приход в сознание ознаменовался появлением двух новых действующих лиц. Мужчина и женщина средних лет смотрели на меня с теплотой и заботой во взглядах, щедро приправленных неприкрытой тревогой.

– Кирюшенька, сынок, как ты?

– Кирилл?

Я смотрел на них и ни черта не понимал. Кто эти люди, зачем они здесь и что вообще происходит? Хорошо еще, что желание опять нырнуть в пучину безумного веселья куда-то исчезло, заменив собой вполне объяснимую жажду разобраться в происходящем.

Поняв, что «сыночек» их абсолютно не узнает, оба родителя враз погрустнели. Отец с суровой решимостью нахмурил кустистые брови, а мать громко всхлипнула. Стоящий чуть позади доктор ободряюще положил ей на плечо руку и что-то негромко прошептал.

А я лежал и совершенно не представлял, что мне делать дальше. Как-то сразу стало понятным, что дальнейшие попытки убедить окружающих людей в собственной личности ни к чему хорошему не приведут. Меня или отправят к мозгоправу, или вовсе запрут в психушку, не забыв напоследок одарить смирительной рубашкой.

Не слишком обнадеживающие перспективы, если подумать. Прослыть двинутым по фазе как-то совершенно не улыбалось.

Значит, оставался единственно возможный выход из сложившейся ситуации: косить под потерявшего память. Все пробелы и незнание родственников списать на обширную амнезию. Не бог весть какой способ, но ничего другого путного в голову не приходило.

Чем я в общем-то и занялся, активно симулируя полную потерю памяти. Находясь в совершенно обалдевшем состоянии после пробуждения в теле какого-то пацана, делать это в общем-то было не так уж и сложно.

Где-то на задворках легкой тенью промелькнуло облегчение, что не занесло в женскую особь или, того хуже, в грудного младенца. В этих условиях я бы точно долго не продержался и, скорее всего, быстро сошел с ума.

Меня продержали в стационаре три дня. Брали анализы, возили на МРТ. Фиг знает, откуда в небольшой вроде больнице оказался вполне себе современный томограф. Проводили опросы, психологические тестирования, отслеживали реакции на фото с изображениями совершенно незнакомых мест.

Я китайским болванчиком повторял одно и то же: ничего не знаю, ничего не помню, сплошной туман и забвение. Постепенно привыкал к новому телу и, чего уж скрывать, радовался тому, что все-таки не погиб.

К этому времени, за счет нескольких оговорок и парочки подслушанных разговоров, стало понятно, что меня действительно занесло куда-то очень далеко и что мир здесь отличается от старой доброй матушки Земли начала двадцать первого века. Однако любые расспросы я решил отложить на потом, справедливо опасаясь вызвать у личностей в белых халатах ненужные подозрения.

В конечном итоге меня все-таки отпустили домой, передав родителям на руки и поставив диагноз, на который в общем-то я и рассчитывал.

Улица встретила приятным теплом летнего вечера. Садясь в необычного вида пикап, я вдруг замер перед открытой дверью. Меня накрыло странным чувством тревоги и беспокойства. Я неожиданно осознал, что действительно умер, там в своем родном мире, и это событие отнюдь не осталось для меня без последствий.

Российская империя.

Костромская губерния. Плесский уезд.

Ферма Мечниковых.

29 августа 2018 года

Теперь меня звали Кириллом Всеволодовичем Мечниковым. Четырнадцати лет от роду, младший сын в семье добропорядочных фермеров. Характер тихий, спокойный, не хулиган, благодаря почти ежедневной помощи родителям по хозяйству хорошо физически развит, близкий друзей не имел, в школе предпочитал избегать компаний и прослыл одиночкой.

Послушный – с точки зрения предков, не рохля – по мнению двух старших братьев. В каверзах не участвовал, но всегда готов помочь и прикрыть спину в случае необходимости, в том числе смело вступить в драку, защищая своих.

Все эти сведения я узнал за один вечер, когда большая и дружная семья собралась на совместный ужин. По большей части я отмалчивался, чутко прислушиваясь к беседе, особенно касательно парня, в чье тело меня занесло.

Стали известны изначальные обстоятельства причины пробуждения в больнице. Дело в том, что Кирилл в тот роковой день тоже попал в аварию. И какое странное совпадение – слетел с квадроцикла и ударился головой о лежащий на земле камень.

Выяснив подробности, к своему безмерному удивлению, я понял, что места происшествия, если брать географические координаты, должны вроде как совпадать в обоих мирах, как и время несчастного случая. То есть мы с ним одновременно попали в очень похожие друг на друга аварии.

Естественно, сразу же возникла идея о параллельных вселенных. Я долго обдумывал эту мысль, катал ее так и этак, пытаясь что-то придумать для возвращения обратно. В конечном счете все закончилось сильной головной болью и сном. Ничего толкового придумать так и не вышло.

Первая ночевка прошла на ура, дрых как убитый. Утром ввиду постельного режима был после весьма плотного завтрака отправлен в свою комнату со строгим наказом отдыхать и не появляться на улице.

Вернувшись обратно, плюхнулся на кровать, бездумно уставился в потолок. Стоило отметить, довольно высокий. Вообще, весь дом еще по приезде на меня произвел сильное впечатление. В первую очередь своими размерами (похоже, фермеры тут не бедствовали), а во-вторых, странным дизайном.

Трудно это описать в словах, но двухэтажное широкое здание, предназначенное для проживания семьи из пяти человек, выглядело, на мой взгляд, как-то необычно. Не в смысле ужасно и уродливо, а именно необычно. Точнее – непривычно для взгляда.

Никогда и нигде ничего похожего я не видел. Архитектурный стиль отличался от всего виденного мной ранее.

Похожая ерунда творилась с машиной, на которой мы приехали из больницы. Вроде пикап пикапом, те, что можно увидеть почти в любом фильме об американской глубинке, но – нет, начнешь приглядываться, сразу становится понятым, что модель небольшого грузовичка совершенно не похожа на своих собратьев из Штатов.

И что самое любопытное, надпись марки на заднике выполнена на чисто русском. Во времена, когда в России даже на «уазике» последней модели писали латиницей – «PATRIOT», подобные мелочи сильно бросались в глаза.

– М-да, это определенно не наша Russia, – протянул я задумчиво, еще раз вспомнив четкую надпись на круто выглядевшем пикапе – «Бизон».

Повалялся еще, бездумно пялясь в никуда и пытаясь составить план на ближайшее будущее. Бесполезно. В голову категорически не лезло ничего путного. Шок после пробуждения в чужом теле все еще давал о себе знать.

Встал, послонялся из угла в угол, стараясь настроиться на серьезный лад. Случайно увидал на самом краю стола, стоящего у правой стены, некий прибор, чем-то напоминающий планшет.

– Надеюсь, у них тут уже дошли до интуитивно-понятного интерфейса, – пробормотал я, беря в руки незнакомый девайс.

И опять же, первое, на что обратил свое внимание: надпись на русском языке под заковыристой эмблемой фирмы-производителя – «Элпром». Никакой забугорной тарабарщины, ставшей почти незаметной в старой доброй РФ.

Портативный компьютер выглядел более чем современно, имел тонкие рамки и включался одной-единственной кнопкой. Никаких паролей для входа и начала работы устройство не требовало, автоматически запустило какое-то приложение и замерло в ожидании дальнейших команд.

– Ладно, посмотрим, – я плюхнулся в потертое кресло на колесиках и положил планшет на колени.