— Что такое? Я только дал тебе то, что ты хотела. — В попытках отстраниться от него я рыдала, слыша его дыхание у самого уха. — Думаешь, это извращение? Тебе надо зарабатывать деньги на колледж, Рей, поэтому перестань реветь, или я предоставлю тебе реальный повод для слез.

Бен запечатал мне рот противным слюнявым поцелуем и застегнул подгузник. Он размазал смесь из спермы и лубриканта по моему лицу и засмеялся при неудачной попытке укусить его за руку. Ответкой послужила меткая пощечина, встряхнувшая мне мозг. Он переплел свои пальцы с моими. Едва оправившись от удара, я почувствовала, как что-то тычется мне в губы.

— Оближи папин член начисто, — он стиснул мне руки так, что я чуть не взвыла. — Это тебе наказание за непослушание. И не кусайся, иначе на ужин получишь слабительное.

— Пожалуйста! — взмолилась я, захлебываясь рыданиями. — Мне очень жаль! Я испугалась… Я никогда раньше не делала ничего подобного! — Из моего горла вырвался крик, я была слишком напугана, чтобы предпринять хоть что-то. — Ты ДЕЛАЕШЬ МНЕ БОЛЬНО!

Бен помолчал с минуту. Я почти ничего не видела сквозь слезы, но хватка на руках ослабла, и он отпустил меня. Кисти горели от боли, но я не могла перестать благодарить его, повторяя «спасибо» раз за разом.

Бен встал с кровати и, приведя в порядок брюки и рубашку, поднял перила с громким щелчком.

— Спи, — холодно проинструктировал он. — Если мне придется вернуться, чтобы выговаривать тебе, наказание будет таким же.

Я вся тряслась и согласно кивала, пока он не покинул комнату.

Оставшись одна, я чувствовала его остывающую сперму на лице и половых органах, бессильная что-либо сделать. Прикусив губу — без всякой жалости, до крови — я зажмурилась.

Не плачь… не кричи… не издавай ни звука…

========== Delirium ==========

— С добрым утром, любимый малыш.

Первое, что я увидела, открыв глаза — Бен, склонившийся над моей кроватью. Сжимая руками перила, он улыбался мне. На нем была серая футболка и черные штаны, волосы собраны в неаккуратный пучок, и он выглядел… усталым. Я застонала и робко поежилась. Из-за отвратительного подгузника, который я не могла снять, меня не покидало ощущение мерзкой липкой влажности.

Что-то кольнуло меня в плечо. Повернув голову, я успела заметить шприц в руке Бена, и это вызвало у меня новые слезы. Бросив иглу на тумбочку, он утешительно заворковал и опустил перила. Мне оставалось лишь беспомощно смотреть, как он бережно берет меня на руки. Я содрогалась всем телом и прижимала руки к груди, обхватив дрожащими бедрами его поясницу.

Бен поцеловал меня в самую макушку.

— Ночью ты вела себя так хорошо. Я не услышал из монитора ни звука. — Он вздохнул, зарывшись лицом в мои волосы. — Прости, что я вышел из себя. Давай попробуем провести этот день получше?

Дурман быстро распространялся по крови. Бен отнес меня в ванную — я безвольно повисла в его руках, с трудом заставляя себя не закрывать глаза. От него приятно пахло — лосьоном после бритья и зубной пастой.

В ванной было влажно и жарко, я слышала шум воды. Бен осторожно опустил меня на одеяло, разложенное на холодной плитке, и встал на колени между моих бедер. Он улыбнулся, расстегнул ползунки, с максимальной осторожностью извлекая мои конечности, а потом уже улыбнулась я, когда он снял с меня проклятый подгузник. Больной ублюдок.

Выбросив подгузник в мусорку, Бен окинул взглядом мое ослабевшее обнаженное тело. У меня пока хватало сил моргать… но вряд ли их хватило бы на большее. Препарат убаюкивал меня, принуждая к безмолвной покорности, и я почувствовала, как Бен повел пальцами вниз по моему животу.

— Красавица, — прошептал он, достигнув лобка и уставившись на мою щель. — Папа любит тебя, принцесса.

Ага. Точно.

Он снял футболку, взявшись за ее нижний край, и выпрямился, избавляясь от всего остального. Бен был большим: широкоплечим, каким-то бледным, его кожу испещряли мелкие шрамы и родинки. Бормоча что-то себе под нос, он перенес меня в ванну и устроился вместе со мной в горячей воде. Стало так хорошо… ведь вода должна была смыть его с меня.

Я боялась говорить. Просто сидела между его ног — покрытая водой по плечи, упираясь спиной в его мощную грудь — и он с чувством целовал мою макушку. Вдруг, если я не буду мешать ему, кто-нибудь успеет вернуться домой?..

Бен мурлыкал какую-то мелодию, его рука потянулась куда-то назад. Вскоре раздался щелчок крышки, и я услышала, как он выдавливает из бутылки гель.

— Моя принцесса не принесла ни одного ночного сюрприза. — Вода заплескалась, когда он пошевелился, проводя мочалкой по моей спине, и шепнул мне на ухо: — Подгузники смущают тебя, малышка?

— Д-да, — мой голос дрогнул, я хлюпнула носом. — Пожалуйста, не заставляй меня носить их… Пожалуйста…

— Ш-ш-ш… Тише, тише. Не перевозбуждайся. — Он размашисто намыливал мне спину, то и дело касаясь губами моей щеки. — Моя милая Рей хочет быть большой девочкой. Я понимаю. Но большие девочки должны уметь слушаться папочку, чтобы заслужить поощрение.

Я тихо плакала, пока Бен мыл меня, накаченная неизвестным веществом и эмоционально вымотанная этой игрой. Он не торопился, тщательно натирая мне подмышки, местечки за ушами и ополаскивая волосы. Когда результат его удовлетворил, мочалка скользнула к моей промежности и заработала бережными круговыми движениями. У меня перехватило дыхание.

Он прижался щекой к моему лицу.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне… хорошо…

— Хм-м. Умница. — Рука Бена сжала мою грудь, большой палец начал теребить сосок. — Большие девочки должны уметь признавать правду: говорить то, о чем думают. Вот почему маленьким девочкам нельзя доверять без подгузника. Ты это понимаешь?

Я торопливо кивнула. Бен тоже согласно кивнул и продолжил тереть мочалкой мою промежность, а свободной рукой тискать мои сиськи. Я извивалась, дергая ногами и сопя, и пыталась перехватить его руки. Вода перехлестывала через край ванны.

— Как думаешь, ты скоро кончишь для меня? — проворковал он.

— Я… думаю, да, — из-за того, что я крутила бедрами, моя спина терлась об его член.

— Хм. Ты была такой непослушной. Может, не следует так тебя поощрять.

Жажда достичь разрядки перекрывала все остальное. Жалобно заныв, я приникла к Бену, удваивая усилия, чтобы достичь желаемого прежде, чем он пресечет это. Но он засмеялся и убрал руку, я, однако, вцепилась в нее, не давая ему отстраниться. Внизу живота пульсировало от неудовлетворенности — мне просто хотелось кончить!

Глотая слезы, я уткнулась лицом в его бицепс.

— Пожалуйста, не останавливайся, папа. Пожалуйста?..

— Рей, — строго произнес Бен, — что я говорил о послушании?

Наверное, то, чем он накачивал меня, вызывало во мне непривычные, расшатанные эмоции, и я, дрожа и всхлипывая, отпустила руку своего похитителя.

— Очень хорошо, — пробормотал он и поцеловал меня в висок. Бен спустил воду, поднял меня и вышел из ванной, после чего принялся вытирать меня полотенцем, приговаривая, какая я хорошая девочка. Моя промежность ныла от тоски, и я представляла, как наскоро трусь об его ногу.

Он улыбнулся и надел на меня розовую ночнушку, доходившую мне до колен. На нетвердых ногах я покачивалась и цеплялась за его плечи, неловко переступая ногами, чтобы попасть в предложенные белые трусики. Бен держал меня за бедра и приник к моему животу, сквозь тонкую ткань целуя под пупком. Впившись ногтями в его плечи, я предприняла попытку задеть лобком его подбородок, но мое неуклюжее движение вызвало у него новый смешок.

Он выпрямился, возвышаясь надо мной, и невозмутимо облачился в свои штаны и футболку. Он продел ремень в петли, натянул носки и обулся. Я в смятении наблюдала за ним из-под отяжелевших век. Почему он оделся? Решил уйти?

— Это для тебя последнее предупреждение о непослушании, в следующий раз ты будешь наказана, — он поднял брови, закатывая рукава. — Понятно?

— О’кей, — пробормотала я. На глаза снова навернулись слезы. — Но там ноет, папочка.