Все эти ощущения – уютного дома, бабушкиной любви и собственных забот о новой школе – вернулись к нему во сне. Но сейчас бабушка не говорила ему о том, что всё к лучшему. Она хмурилась и смотрела в книгу, а Тору, вновь почувствовавший себя маленьким, смотрел на неё и напряжённо ждал того, что должен услышать. Он не сомневался – этот сон, как и предыдущий, был знаковым. Оставалось только разгадать эти знаки.
Но бабушка так ничего и не сказала.
Тору проснулся, резко сел на постели, вытирая пот со лба. Сны о бабушке, странное предсказание Мейлин, таинственная поездка брата – всё спуталось в мыслях, наслаиваясь друг на друга. Что общего может быть у всех этих вещей?
Уснуть заново так и не получилось. Наутро Тору решил позвонить родителям, чтобы поведать им сон. Мама тут же решила, что нужно провести поминальный обряд, и собралась идти в буддийский храм.
Москва, май 2010 г.
Алина
Неизвестный свёрток светился. Не слишком ярко. Гораздо бледнее, нежели фонарик в мобильном телефоне, который Алина крепко сжимала в повлажневшей от волнения и внезапного страха ладони. Казалось, будто в бумагу завернули маленькую аромалампу, и огонь свечи в ней продолжал ровно гореть в темноте пустой комнаты. Это и пугало, и притягивало одновременно. Дыхание перехватило, а пальцы задрожали, и она едва не выронила телефон. Уже сделала шаг вперёд, когда позади раздался громкий стук в дверь.
– Эй, соседи, вы не в курсе, что здесь творится? Почему электричество отключилось? У меня срочная работа, а на ноутбуке зарядки не хватает, чёрт бы их всех побрал… – произнёс незнакомый голос за спиной.
Алина отвела взгляд от свёртка и снова открыла дверь, за которой обнаружился незнакомый бородатый мужчина в чёрной майке. Одной рукой он крепко прижимал к себе ноутбук с зачем-то прилепленной на крышку полоской пластыря, в другой держал туристический фонарик старой модели. От незнакомца исходил насыщенный запах одеколона «Хвойный лес». Она узнала его, потому что однажды подарила точно такой же дяде. О чём, впрочем, в тот же день успела пожалеть, поскольку этот, если можно так выразиться, мужской парфюм вызывал у неё аллергию, что обнаружилось сразу после того, как только родственник воспользовался подарком.
Вот и сейчас у неё немедленно защипало в носу. Алина растерянно перевела взгляд с круглощёкого лица соседа по комнате на его ноутбук. Затем пожала плечами и, не выдержав, громко чихнула.
– Понятия не имею, что случилось, – ответила она на его вопросы. – Наверное, надо к администратору спуститься. На первый этаж.
– Да на этой лестнице чёрт ногу сломит, – снова чертыхнулся собеседник. – Ладно, пойду схожу. Если вдруг упаду, приходите на подмогу.
– Удачи, – напутствовала его Алина, стараясь даже не представлять, как и чем она сможет помочь человеку, который не только выше её сантиметров на двадцать пять, но и тяжелее раза в два.
Когда сосед, даже не подумав занести ноутбук в свой номер, загрохотал тяжёлыми ботинками по направлению к лестнице, Алина с замиранием сердца обернулась. Загадочный свёрток больше не светился. Комнату окутывала темнота, и единственным источником света по-прежнему оставался только её фонарик.
«Может, показалось? – вдруг отчаянно пожелав саму себя убедить, предположила она. – Но не фосфор же там, в самом-то деле!». Очевидно, другие соседи уже спали, отсутствовали либо просто не пожелали отправиться на разведку, потому что в коридоре снова царила тишина. Теперь оставалось только надеяться, что соседу всё же удастся не свалиться с лестницы, добраться до администрации и поспособствовать возвращению электричества. Тогда не придётся собирать чемодан в темноте.
Свет загорелся спустя несколько минут. Дожидаться возвращения соседа Алина не стала. Заперла дверь в номер и бросила взгляд на чемодан, сборы которого следовало довести до конца.
Но сначала предстояло сделать кое-что другое.
Маленькие ножницы не слишком подходили для разрезания плотной бумаги, но за неимением лучшего могли послужить. Алина ожидала обнаружить на свёртке следы её крови, но их не оказалось. Подивившись этой странности, она принялась резать бечёвку, а за ней и бумажные слои.
Эта вещь попала к ней случайно и, должно быть, предназначалась кому-то другому, но любопытство стало куда сильнее и осторожности, и накрепко усвоенного с детства правила не трогать чужие вещи.
«Мне померещилось. Померещилось!» – снова твёрдо сказала себе Алина, вспомнив непонятное свечение. Отодвинула обрывки бумаги, под которыми оказался светлый полотняный мешочек с вышитыми иероглифами, заглянула в него и аккуратно извлекла спрятанный там предмет.
В её ладони лежал флакон из зелёного стекла. Небольшой, очень изящный, но довольно тяжёлый. Его плотно запечатывала крышка из тёмно-зелёного камня в металлической оправе. На плоских сторонах флакона два изображения. С одного из них смотрело странное существо, напоминающее крупную собаку с львиной головой, на другом взмывал в небо опасный на вид дракон. Спрятанная в свёртке вещь выглядела очень красивой, необычной и наверняка довольно старинной. Словно музейный экспонат, с которого бережно вытирали пыль и хранили с соблюдением всех правил.
Алина робко погладила изображение дракона и задумалась.
Мегуми
Этой ночью Мегуми спала некрепко и беспокойно. Поначалу пережитые днём волнения давали о себе знать сновидениями – быстрыми, путаными и лишёнными всякого смысла. Но уже под утро ей приснился совсем другой сон. Рядом с небольшим домом в традиционном японском стиле стояла незнакомая пожилая женщина. Всё выглядело чётким и ясным, как наяву, – ровные складки кимоно, лёгкая улыбка на бледных губах, медленно, как снег, падающие лепестки сакуры. Умиротворяющая и тёплая картина, похожая на акварельный рисунок талантливого художника. Во сне хотелось остаться навсегда.
– Кто вы? – спросила Мегуми. Она не сомневалась, что никогда не встречала эту женщину. Но почему-то лицо немолодой японки вдруг напомнило о чём-то далёком, почти стёртом из памяти.
– У нас мало времени, не уверена, что мы ещё сможем поговорить, – произнесла та. Мегуми не успела удивиться странной фразе, когда собеседница вдруг взяла её за руку. Даже во сне ощущалось, какая мягкая и прохладная у неё ладонь. – Послушай меня внимательно. Ты должна быть сильной и больше не сомневаться в том, во что не желала верить прежде. Твоя вера даст надежду и остальным. Не забывай об этом, когда проснёшься.
– Остальным? Кому? Скажите!
Почему-то ей показалось очень важным узнать ответ на этот вопрос. Но женщина только покачала головой и промолчала. Не захотела говорить?
– Я долго думала, почему всё сложилось именно так, – сказала она спустя несколько мгновений. – Не знала, да и сейчас не уверена, можно ли всё исправить. Но у вас есть шанс. Пока вы молоды, пока живы… Мы свою возможность упустили.
– О чём вы говорите?
– Верь только своему сердцу, девочка. Тот, кто перестаёт слушать собственную душу и теряет изначальную чистоту, впускает в себя зло. Помоги потерявшейся душе обрести покой!
Незнакомка ласково улыбнулась и вдруг растаяла в воздухе. Мегуми отчего-то ничуть не испугалась, лишь пожалела о том, что сон, должно быть, скоро закончится. Запрокинув голову, посмотрела вверх. Над ней раскинулось чистое синее небо – ни облачка! Она зажмурилась и почувствовала тепло весеннего солнца. На душе стало легко. Мегуми глубоко вздохнула и проснулась.
Стрелки настенных часов приближались к пяти. За окном шёл дождь. Шелестел и нашёптывал, заглушал все прочие звуки большого города и пел свою утреннюю колыбельную тем, кто ещё досматривал сны…
Дождь не прекратился и днём. Пасмурное небо заволокло унылыми серыми тучами, и было темно, словно поздним вечером. Мегуми сидела в аудитории, положив перед собой учебник, но никак не могла сосредоточиться на занятиях. Хорошо ещё, что преподаватели её сегодня не замечали. Соседка по квартире оказалась более наблюдательной.