- Можете встать.
Голос Императора был под стать его облику. Уверенный и спокойный, голос человека, привыкшего повелевать бесчисленными людьми и требовать от них беспрекословного подчинения. Поднявшись на ноги, Игмар поспешно придал лицу восторженно-патриотичное выражение и замер по стойке смирно, стараясь особо ни о чём не думать и не смотреть по сторонам. Наверняка за каждым их действием внимательно и пристально следят десятки глаз. Такого чудовищного количества защитных и сканирующих барьеров всех типов и направленностей как здесь, Игмар не встречал нигде в своей жизни. Тем временем Император не произнеся более ни слова, сделал короткий жест левой рукой, и стоявший на пару ступенек ниже трона мужчина в костюме лакея развернул свиток и торжественным голосом зачитал:
- За проявленную верность Империи и героическую службу в борьбе с предателями, личный состав оперативной группы…
В наградную речь Игмар особо не вслушивался, лишь отмечал краем глаза как мимо строя контрразведчиков идут три лакея, двое из которых с серебряными подносами. Один с медалями, другой с новенькими погонами. Остановившись перед очередным контрразведчиком, они вручали ему либо медаль, либо погоны, либо и то и то. Но последних оказалось всего четверо, включая самого Игмара.
- За верную и беззаветную службу Империи, старшему лейтенанту Игмару Цайнру присваивается звание капитана и вручается медаль за заслуги перед Империей первой степени!
Подождав, пока ему приколют к груди горящую золотом медаль с красной лентой и вручат новые капитанские погоны, Игмар щёлкнул каблуками начищенных сапог и громко крикнул:
- Служу Империи!!!
***
- За Императора!
- За Императора!!!
Две десятка мужских глоток поддержали тост подполковника Рейхарда, ах, пардон, с сегодняшнего дня уже генерал-майора Рейхарда. Сам центральный сиял, что его новые погоны с золотыми генеральскими звёздами. Карьерный взлёт Центрального объяснялся просто – после неудавшегося мятежа и последовавших за ним массовых чисток в высших эшелонах имперской власти, появилось множество вакансий. В том числе, освободилось кресло и непосредственного руководителя Центрального. И отличившейся на поприще борьбы с мятежниками Рейхард был замечен, оценён и по достоинству награждён самым высоким начальством. Впрочем, как и вся его команда, хотя последние конечно в намного меньшей степени. Но ту или иную награду получили все оперативники Центрального, об этом он лично позаботился. Впрочем, как подозревал Игмар, дело было не только и не столько в благодарности, сколько в том, что теперь Рейхарду очень будут нужны преданные лично ему люди, так как его карьерный взлёт гарантированно вызовет лютую ненависть и зависть у коллег бывшего подполковника.
Отпив из бокала шампанского, Игмар отправил в рот королевскую креветку в остром соусе. После торжественной церемонии награждения, длившейся ещё два часа, для всех награждённых был устроен торжественный приём. В с невероятной скоростью тронный зал наполнился сотнями столов, которые целая армия слуг и лакеев спешно принялась сервировать и наполнять блюдами. Это был настоящий пир. Такого количества самой разной еды Игмар не видел никогда в жизни, и даже не мог себе представить, если честно. Центральному и его людям был выделен отдельный стол, где они все и расположились.
Сделав ещё один глоток шампанского, Игмар прислушался к тому, что там вещает во главе стола Рейхард. Что-то в духе, что мы много достигли, но расслабляться ещё рано, внутренний мятеж подавлен, но теперь надо подавить мятеж внешний… Дальше Игмар слушать не стал, сосредоточившись на закуске. Мыслями, старший лейтенант, пардон, теперь уже капитан, был далеко отсюда. На другой стороне города. В небольшой квартирке, в далеко не самом богатом районе.
Отвертеться от пьянки и застолья не было никаких шансов. Торжественно затянулось далеко за полночь. А потом был ещё салют. А ещё и танцы. Лишь под самое утро, уже по большей части не держащихся на ногах людей начали буквально разносить по выделенным комнатам или казармам. Игмар, который особо не пил и был вполне себе на ногах, сумел договориться с одним служащих дворца, и капитана подали такси, которое доставило его домой. Была половина седьмого утра, небо уже посветлело, люди как раз начинали собираться на работу, когда капитан буквально влетел в родной подъезд. Несколько томительно долгих секунд на непрерывный звонок в дверь никто не реагировал, потом послышались приглушённые: «иду-иду!» и она резко распахнулась. На пороге стояла заспанная Грета. Несколько секунд она не узнавала сына, одетого в великолепную парадную форму, а потом:
- Игмар?! Ты…
Договорить матери капитан не дал. Кинувшись вперёд, он стиснул женщину в охапку и ввалился на слегка шатающихся ногах в дом.
- Мама…
Дальнейшие слова и объяснения потонули в слезах радости. Сколько он так простоял в коридоре с распахнутой дверью, капитан потом так и не смог сказать. Но вряд ли долго, так как с кухни почти сразу прибежал не менее ошарашенный отец, а следом за ним примчалась и Саила. Несколько минут в коридоре творилась удивлённо-радостная куча-мала, затем немного пришедшее в себя семейство утащило Игмара на кухню. Внешний вид капитана и его внезапное появление, само собой, вызвало у родных море вопросов: что, как, почему? На то чтобы хотя бы общих чертах рассказать им всё, не вдаваясь в подробности, ушло полчаса. Родители слушали внимательно, лишь иногда охали и ахали. А Саила просто сидела рядом с Игмаром, стараясь прижаться к нему как можно плотнее. Эманации её простого счастья, от того, что он вернулся, согревали и радовали душу несоизмеримо больше новых погон и медали. Поглаживая свою молодую жену по волосам, ощущая тепло её тела, капитан и сам испытывал просто физическое удовольствие.
Когда он закончил свой рассказ, отец лишь мрачно покачал головой:
- Дела… Вот же сукины дети, столько людей похоронили ради своей жажды власти… Чтоб им пусто было!
- Не сомневайся, пап, будет.
- И по делом! Алчные сукины, чтоб их всех отправили на каторгу! – поддержала отца Грета.
Игмар уже открыл рот, как внезапно встрепенувшаяся Саила схватила его за руку:
- Забыла! Игмар, пошли скорее!
- Что…
- Скорее, идём!
Под взглядами заулыбавшихся родителей недоумевающего капитана буквально вытащили из-за стола и отволокли в его бывшую комнату. Зайдя внутрь, он несколько секунд ничего не понимал, а потом… Дурак! Идиот! Кретин! Как он мог забыть!? Наблюдая за тем, как подошедшая к стоявшей в углу колыбели Саила бережно достаёт оттуда свёрток одеял, Игмару захотелось разбить себе голову чем-то тяжёлым. Проклятье, с этой чертовой войной, заговором, когда у него даже не было возможности написать родным письмо, он совсем забыл что…
- Девочка. Тебя не было, так что имя ей дал твой отец. Он назвал её Ингрид.
Смущённая Саила осторожно протянула всё ещё мысленно матерящему себя Игмару тихо посапывающий свёрток. Словно завороженный он взял дочь на руки и несколько минут разглядывал спящее детское личико с только начавшими отрастать волосиками. Потом дочка забавно сморщилась, несколько раз моргнула и открыла пару голубых глазиков. Несколько секунд она разглядывала незнакомого ей человека, после чего открыла ротик и издала требовательный писк. Всполошившаяся Саила тут же взяла её на руки и расстегнув рубашку прижала к груди. Найдя материнскую грудь, дочка сразу успокоилась. Обняв жену, Игмар осторожно уселся на диван, посадив её себе на колени и прижав к груди. Только сейчас, оказавшись дома, после всего пережитого, он осознал…
- Как же я по тебе скучал…
***
- Ничего себе! Вот это хоромы!
Прибывавшие в тихом шоке родители стояли на пороге четырёхкомнатной квартиры с трёхметровыми потолками, расположенной на пятом этаже крупного жилого дома в одном из престижных центральных районов столицы. Обставлена она была добротной мебелью одной из лучших фабрик Империи, причём у человека кто занимался её подбором, однозначно был хороший вкус. Переступив порог, отец ещё раз тихо присвистнул и перевёл обалделый взгляд на сына:
