- Игмар! Что я говорила об использовании магии дома?

- Прости, случайно, это на автомате происходит! М-м-м, всё очень вкусно мама, большое спасибо, - попытался сменить тему старший лейтенант.

- Да брось, обычная картошка. К сожалению, это всё, что мы можем сейчас себе позволить…

Игмар замер с ложкой у рта.

- Всё настолько плохо? Что вообще происходит в столице? По дороге мы попали в полицейскую облаву, а на пристани на месте расстреляли мальчишку-карманника…

Ответить Грета не успела. Раздался звонок в дверь. Мама тут же метнулась в коридор. А через минуту на кухню влетел отец. Мгновение он смотрел на Игмара, поднявшегося ему навстречу, после чего так же заключил его в крепкие мужские объятия. В отличии от матери, отец сильно сдал с момента их последней встречи и это было отчётливо заметно. В волосах существенно прибавилось седины, морщины на лице стали глубже и гуще. В добавок к этому, никогда не отличавшийся полнотой отец ещё и заметно похудел, истончившись.

Но это всё Игмар разглядел уже потом. Сначала же отец поспешил помыть руки и умыться, мама быстро накрыла ещё одно место на столе, после чего все наконец-то собрались вместе. Игмар представил своего отца, Рейца Цайна, Саиле. Тот смерил её внимательным взглядом, после чего потеплел. Старший лейтенант невольно уловил мыслеобраз «Личико и фигурка что надо». Отец даже порывался на радостях откупорить бутылку хорошего виски, но старший лейтенант жестом остановил его:

- Мне к шести надо снова быть на службе.

- Вот значит как? А я было подумал, что тебе дали отпуск.

- Отпуск? В такое время? Мы что, породнились с императорской семьёй? – криво усмехнулся Игмар.

- Тогда как ты тут оказался? - недоумённо спросил отец, переглянувшись с матерью.

- Меня перебрасывают в Найзир из Картии.

- Вот оно как… Там всё настолько плохо?

- Угу…

Уплетая картошку, Игмар, не вдаваясь в излишние подробности, рассказал, что происходило с ним в последние месяцы, стараясь не акцентировать внимание на том, что он сменил ведомство службы. По мере рассказа родители мрачнели всё сильнее, то и дело с тревогой поглядывая друг на друга.

- Вот такие дела на фронте. А что у вас тут происходит? Мама сказала, что у вас с продуктами проблемы?

- Не только, - буркнул отец, после чего его прорвало:

- Проблемы настали со всем и везде. Поначалу всё ограничивалось небольшим ростом цен и перебоями с некоторыми товарами. Но два месяца назад всё стало резко хуже. Цены выросли абсолютно на всё в разы. Практически все заводы переведены на военные нужды, гражданские товары почти исчезли с прилавков. Рабочие смены на военных предприятиях увеличены до четырнадцати часов. Отменены практически все запреты на детский труд. Де факто, уже отменили запрет на некромантию – трупы теперь приказано не хоронить, а сдавать в спецприёмники. Либо покупай специальное разрешение, если не хочешь, чтобы тело твоего родственника отправили в виде вурдалака воевать на фронт. Стоит дорого. Прошли уже две волны призыва, сейчас идёт третья, ты видел её в трамвае по пути к нам. Все мужчины в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет подлежат призыву. Поговаривают, что за уклонение вот-вот могут ввести смертную казнь.

- А что, много уклоняющихся?

- Пфффф… Полно. Поначалу многие откупались по-разному. Кто-то давал взятки призывной комиссии, кто-то врачам за справки о негодности к военной службе, кто-то полиции, чтобы она «не могла найти» призывника. Кто-то купил поддельные документы и справки у знакомых уголовников. Многие сделали на этом неплохое состояние. А потом всё в одночасье изменилось. Как раз незадолго до того, как ты написал, что тебя переводят обратно в Картию.

- Вот оно как…

Прикинув в уме дату Игмар без труда сложил два и два.

- Наверняка это произошло после захвата «Муравейника». В тот момент до политиков и высших армейских чинов наконец-то дошло, что дело серьёзное.

- Похоже не то. Как бы то ни было, за отлов уклонистов власти взялись всерьёз. Нескольких врачей, военных и полицейских показательно судили и казнили. Военная полиция вместе с солдатами гарнизона устроила несколько обширных ночных облав по рабочим районам. Отловили несколько тысяч уклонистов. Несколько сотен из них демонстративно осудили и отправили в штрафные батальоны. Остальных под конвоем погрузили на корабли и послали на фронт. Так же взяли десяток банд, промышлявших изготовлением фальшивых документов. По законам военного времени всех повесили на центральной площади столицы. Правда, висели они не долго. Очень быстро все тела увезли. Думаю, догадаешься куда. А сумма взятки для откоса выросла в разы и то не факт, что у тебя её возьмут – слишком велик риск.

- Даже тебя могут призвать?

- Меня не тронут, - криво усмехнулся отец.

- Можно сказать, что мне повезло. Фабрика где я работаю поменяла профиль. Теперь, вместо велосипедов мы производим детали для пулемётов. Так что, у меня бронь, как у ценного специалиста военного предприятия. Не поверишь, сколько в последнее время нашлось желающих устроиться к нам на работу на любую должность. Только это теперь не так просто, в отделе кадров у нас теперь сидят двое проверяющих. Один военный, другой из полиции. Все желающие устроиться на работу сначала должны пройти с ними собеседование. И если ты не имеешь опыта работы, то, скорее всего, тебя тут же трудоустроят в другую организацию, - мрачно хмыкнул Рейц.

- У нас тоже самое на фабрике, - вставила Грета.

- Вы же изготавливали женские платья? – удивился Игмар.

- Теперь вместо платьев шьём мундиры, - печально вздохнула Грета.

- И что, к вам тоже пытались устроиться, как на военное предприятие?

- А то, - хмыкнула Грета.

- Несколько работающих на фабрике мамаш пытались пристроить своих дражайших чад себе под бок. Удалось не всем. Только тем, у кого нашлись лишние деньги и ещё парочке шалав, не обделённых фигурой и внешностью.

Последнюю фразу Грета почти выплюнула, скривившись от отвращения.

- Правда, не долго музыка для них играла, - продолжила мама Игмара с явным злорадством.

- Как только дела на фронте пошли плохо и к нам прислали проверяющих из армии, большую часть трусливых маменьких сынков взяли за шиворот и отправили на фронт. Кроме тех немногих, у чьих мамаш нашлись деньги ещё и для кадровиков. Ну и той паре сучек теперь приходится работать сверхурочно на регулярной основе. Интересно, что они будут делать, когда кадровикам надоест их трахать после смены в подсобках?

- Грета, пожалуйста, не начинай…

- Почему это?! Какого дьявола МОЙ сын рискует жизнью на фронте, а их щенки сидят в тепле на ткацкой фабрике, шьют тряпки?! Купили безопасность своих ублюдков своими же телами, шлюхи!

Последнюю фразу Грета уже просто кричала, покраснев от злости. Видно было, что это у неё давно накипело. В таком бешенстве, свою мать Игмар не видел давно. Саила что-то испуганно пискнула и попыталась спрятаться за мужа. К счастью, Грета это увидела и быстро взяла себя в руки. Встав из-за стола она схватила кувшин с водой, дрожащими руками налила себе полный стакан и залпом выпила.

- Прошу прощенья… накипело…

Кое-как успокоившись, Грета вернулась за стол и разговор продолжился. При этом Игмар поспешил сменить больную тему и в дальнейшем разговор шёл в основном на более мирные темы. Говорили о школьных знакомых Игмара, его дворовых друзьях. Большинство уже находились в действующей армии. Несколько работали теперь уже на военных заводах, пара продолжала учёбу в университетах и имела отсрочку от призыва. Ещё несколько несли службу в полиции, в которую теперь так же устроиться ой как не просто. Набор почти прекратили, и чтобы устроиться в полицейское училище курсантом нужно сейчас иметь либо связи, либо большие деньги. Причём поступление не гарантировало, что тебя не выпрут из училища прямиком в действующую армию.

Но были и несколько человек среди его знакомых, которые скрывались от призыва. Где – самой собой неизвестно, но факт остаётся фактом. С началом всеобщей мобилизации они исчезли и в родных дворах их больше не видели. Родители, само собой, ничего не знали о том, куда подевались их чада. Об этом Грета поведала Игмару с не меньшим отвращением, чем о коллегах с работы, спасавших своих детей от фронта своими же телами. На этом Игмар решил, что пора заканчивать разговоры.