Джон встал с кровати, покопался в сумке и нашел свой запас особенно сильных никотиновых пластырей. Он бросил упаковку Шерлоку, который поймал ее, почти не глядя.

- О, ты и правда любишь меня! - удивленно воскликнул он.

- Да, - ответил Джон. - И да поможет мне Бог.

Он сел на кровать и принялся изучать меню, улыбаясь своим мыслям. Он запомнит эти удивительные выходные на всю свою жизнь. Джон не любил быть в долгу перед кем-то, но все же чувствовал, что должен поспособствовать перемирию между братьями Холмс.

Ох, Майкрофт. Наглый ты ублюдок.

========== Глава 11 ==========

— Ну а потом она сказала, что если я не хочу жить с ними, то мне это устроят. Они так сердились, что на неделю отправили меня пожить с тетей Джин, а после этого запрещали выходить из дома без разрешения, — вспоминал Джон, заливаясь смехом.

— Просто за то, что тебя не было всего несколько часов?

— Она подняла на уши всех соседей и полицию, Шерлок. Бедняжка была в ужасе! Она же думала, что меня похитили.

— А ты все это время спал под кустом.

Джон кивнул.

— Да, я так долго плакал, что меня сморило.

Шерлок улыбнулся. Падающий от камина свет мягко очерчивал его скулы. Они с Джоном заказали себе роскошный ужин, проговорили за ним до темноты, и теперь чувствовали, что больше не смогут съесть ни кусочка жаркого из баранины под соусом из маракуйи, картофельной запеканки или лимонно-лавандового суфле.

Шерлок жаловался, что на переваривание всей этой пищи уйдет неделя, а Джон открыл бутылку виски, и они уселись в мягкие кресла у камина, который, хоть и был газовым, наполнял комнату теплом, золотистым светом и домашним уютом. Как будто они были дома на Бейкер-стрит, лишь с тем отличием что их кресла стояли ближе друг к другу, Шерлок сидел в халате на голое тело, а Джон — в майке и пижамных штанах. Шерлок настоял, что теперь очередь Джона рассказать какую-нибудь смешную историю из детства, поэтому тот порадовал его сагой о своем неудавшемся побеге из дома. В их семье ее очень любили вспоминать во время рождественского ужина.

— Джон Хэмиш Ватсон. Приговорен к недельному заключению в доме своей невыносимой тетушки за отказ прибраться в комнате.

— Скорее за то, что перепугал всех до смерти. Мне было всего шесть.

— И все же, — Шерлок сделал глоток виски из своего стакана, прокатывая янтарную жидкость по языку. Джон только раз или два видел, как его друг пьет спиртное. Как правило тот избегал алкоголя, хоть и отменно в нем разбирался, мотивируя это тем, что спиртное разрушает клетки мозга и замедляет мыслительный процесс. Но сегодня он залпом опрокинул свой первый стакан, а сейчас смаковал уже третий.

— Сомневаюсь, что мои родители заметили бы, если б я вдруг исчез, — сказал он. — В отличие от Майкрофта.

— Он всегда приглядывал за тобой?

Шерлок смерил Джона нечитаемым взглядом.

— Он считает, что защищать меня от меня самого — его обязанность. Но я думаю, в последнее время он ослабил хватку.

— Передумал?

— Нет, Джон. Просто в моей жизни появился ты.

Джон почему-то почувствовал прилив гордости. Защищать Шерлока от него самого было тяжело, а иногда бесило до невозможности. И все же Джон отлично помнил их встречу и то, как он, не задумываясь, пристрелил человека, который угрожал Шерлоку.

«Ты идиот», — сказал он другу тогда. Джон сразу понял, что Шерлок готов был рискнуть жизнью, лишь бы блеснуть умом. Но сам он тоже не раз рисковал жизнью, доказывая собственную храбрость, преданность и сноровку, так что они были два сапога пара.

И ведь Джону нравилось защищать Шерлока. Может он и не будет держать его за руку на людях или покупать ему цветы, но зато он готов ввязаться за него в драку, если будет нужно. А еще Джон прекрасно понимал, какое воздействие он оказывает на любовника. Тот иногда бывал слишком инфантильным и безрассудным, но теперь он гораздо реже страдал от приступов тоски, стал легче переносить их, чем когда они с Джоном только познакомились. И, хоть он все еще был высокомерным и безразличным к чужим чувствам, но все же научился держать себя в руках. Джон уверенно мог сказать, что Шерлок никогда не будет страдать излишним альтруизмом и вряд ли когда-нибудь сможет поддерживать с людьми отношения, но что-то в нем все-таки… первым порывом было бы сказать, что в нем что-то изменилось, но нет. Он просто немного повзрослел.

— Я здесь не для твоей защиты. И не для того, чтобы тебя изменить, если уж на то пошло. Когда я впервые встретился с Майкрофтом, то четко дал ему это понять. Ты тот, кто ты есть.

— И все же недавно я вдруг осознал, что задумываюсь о твоей возможной реакции на мои слова и поступки. Много лет я просто не мог позволить себе беспокоиться о том, что другие люди думают обо мне. Наверное, это семейное. Мы с братом нелегко заводим друзей, для нас это почти невыполнимая задача. Забота о других — помехи. Они затуманивают разум, прячут за собой истину и размывают границы. Но теперь я начинаю понимать, что, как ты красноречиво выразился ранее, эмоции — не патология.

— Именно. Знание — сила, Шерлок. Этого я отрицать не буду. Но также и любовь. Спроси Елену Прекрасную.

— Отсылки к эпосу, Джон?

— Ты ведь понял, что я пытаюсь сказать.

— Да.

Джон поставил стакан с виски на стол. Ему не следовало больше пить, иначе его начнет клонить в сон. А он очень хотел, чтобы они с Шерлоком хорошо запомнили свою так называемую «брачную ночь».

— Можешь мне честно ответить на один вопрос?

— Я ведь уже дал тебе слово.

— Ты вообще можешь любить? В смысле, ты на это способен? Я знаю, что ты… э-э-э… чувствуешь что-то, но… — Джон замолк. Ужасный вопрос, ему не следовало его задавать, и он тут же пожалел, что вообще открыл рот. Чертов виски.

Какое-то время Шерлок просто задумчиво смотрел в огонь, а затем опустил и свой стакан. Он медленно поднялся, позволив халату соскользнуть с плеч на пол. Джон судорожно сглотнул, любуясь телом Шерлока, которое в тусклом свете камина казалось угловатым. Он походил на чертову статую.

Затем Шерлок опустился перед ним на колени, будто моля о пощаде.

— Беззаветно, — уверенно произнес он, глядя в лицо Джону своими бледными прекрасными глазами, а затем положил голову на его колени. Джон, не задумываясь, тут же погладил рукой темные кудри.

Он шумно выдохнул, только сейчас осознав, что сидел, затаив дыхание. Член, который весь вечер и так был наполовину вставший, дернулся. Шерлок довольно что-то промычал, почувствовав это.

— С тобой я хочу идти до конца.

— Всегда.

Джон содрогнулся, когда Шерлок обдал обтянутый тканью пижамных штанов член горячим дыханием.

— Кроме того случая с массажем.

Шерлок фыркнул и потерся щекой о твердую выпуклость на трусах Джона, заставив того окончательно протрезветь и от дорогого виски, и от эмоционального потрясения.

— Жаль, что ты не сходил на тот массаж. То, что парень вытворял с моими ногами… Уф-ф. И кстати, я думал о тебе, идиот ты эдакий, когда… ну, ты знаешь.

— О, да, знаю, — ответил Шерлок, лаская губами член Джона сквозь ткань.

— Если бы у меня было масло, я бы сделал тебе массаж. Жаль, что… — Джон запнулся, когда Шерлок поднял голову и посмотрел на него.

— Джон! — воскликнул он, а затем вскочил (Джон подумал, что зрелище мечущегося по комнате голого и возбужденного Шерлока никогда ему не надоест) и исчез в ванной комнате. Он вернулся со знакомой коричневой бутылочкой и сунул ее в руки Джону.

— С тобой, — произнес он. — Лишь с тобой.

*

Обдумав несколько возможных вариантов, Джон решил, что для массажа удобней всего будет уложить Шерлока на живот и сесть ему на ноги. Куда удобней, чем стоять у кровати и нависать над ним. Одежда показалась неуместной, так что Джон все снял, заставил Шерлока лечь и забрался на него, как вдруг был сражен внезапным приступом рефлексии.

Неужели так будет всегда? Неужели ему нужно будет каждый раз щипать себя, чтобы проверить, не сон ли это? Вправду ли он находился в этой комнате, обнаженный и возбужденный, с шумом в ушах и заполошно бьющимся сердцем? С нетерпеливым уязвимым Шерлоком, распростертым под ним?