– Ты знаешь, почему я уехала, – не спрашивала, а утверждала.

– И почему же? – шепотом спросил, озираясь на смотрительницу музея, которая ходила за нами по пятам, видно, думая, что мы хотим что-то стянуть.

– Из-за тебя, – ответила, не лукавя.

А чего скрывать? Я люблю этого человека. Всегда любила. С первого же мгновения, когда увидела, поняла, что «пропала». Поэтому так безрассудно себя с ним вела. Наверное, только с ним и могла себе такое позволить…

Потирая подбородок, Паша молчал. Он наломал дров, наломала их и я. За эти несколько лет у нас кардинально сменилась жизнь. Говорят ведь, в одну воду дважды не войдешь. Но мне так хотелось…

Воспоминания играли перед глазами разными красками. Паша развернул меня на спину и «присосался» к губам, неистово целуя. А потом через мгновение «отпустил» мой рот и прильнул к груди. Она его фетиш. Чуть что всегда пощупает, погладит, слегка тронет. В день по сотне раз. Да и для меня фетиш его прикосновения. Целуя ореолу соска, постанывал.

– Как же я тебя люблю, Леночка! – немного отвлекаясь от груди, произнес.

А потом стал спускаться ниже… Голова от эмоций, которые меня переполняли, кружилась. Чувства били через край.

Злость, даже ярость, граничила с невероятным желанием. Несколько недель мы с ним «ни-ни», сдерживали себя, стараясь «перебздеть», но вот он пришел подшофе, каким я его никогда не видела, и нас, словно, сдернуло с катушек. Позволяя ему ласкать себя там, смотрела высокомерно, невероятно наслаждаясь и получая удовольствие от одного лишь осознания, насколько сильно он меня хочет.

Нет, ну не ту же девицу. А меня. Ревность, собственничество бурлили в крови, заставляя погружать пальцы в его волосы, чтобы дернуть за них. Но я каким-то чудом сдерживалась. Его умелые и опытные ласки отправляли в нирвану.

Люблю этого самодовольного гада. Но будет ли он всю жизнь моим? Или так даст немного понаслаждаться своим присутствием, а потом умчит покорять новые горизонты?! Вдруг я подумала о его молодой жене… Той самой, которую он год назад бросил из-за меня. Да, у них не было детей, но она, явно, пострадала от развода. Паша купил ей квартиру вместо «отступных», хотя и не должен был. В тот момент, когда я приехала из Москвы, то ни на секунду не задумывалась о том, что могу причинить кому-то боль. А ведь причинила.

Стыдно ли мне сейчас? Нет… Плохо ли это? Наверное, не есть хорошо. Но будь у них дети, я говорила бы иначе. Детей у них не было, были лишь чувства с ее стороны, и с его – любовь к молоденьким девушкам. Правильно мне Аня говорила, что этот его «грешок» может аукнуться. Станешь, мол, «дамой за 30» и уже не будешь вызывать в нем такого интереса, как когда тебе было 22. А ведь она эту мудрую мысль озвучила, еще будучи чуть за 20.

Наверное, Паша именно того поля ягода. Он не стареет ни телом, ни душой, поэтому его избранница всегда должна выглядеть на 25 максимум. Есть такой сорт людей. К ним я всегда относилась как-то предвзято. Хотя интерес Паши ко мне заводил меня лучше любой женской виагры. А теперь… теперь, когда я приближаюсь к рубежу в 30 лет, меня этот его фетиш пугает…

Да и дыма без огня не бывает. Не просто так он «щеголял» с юной девицей. Ну не для того же, чтобы «кидать понты» перед своими «корешами», как он их сам называет. Не для того. Не в том они возрасте, чтобы вести себя как прыщавые подростки, которым «понты дороже денег». Хотя… Не зря ведь бытует мнение: «седина в бороду, бес в ребро». Может, у него кризис. Обязательно нужно доказать, что ты крутой мужик и чего-то стоишь. Молодая дама сердца для мужчин в годах прекрасное доказательство сего факта. Только вот и меня со счетов нельзя списывать. Я ведь не его ровесница, а гораздо моложе. Почему тогда он зажимался с девицей на пять лет младше меня. Неужто это так критично. То есть, если жене под 30, а тебе полтос, то это она старая, а не ты. Так?

Как же мне хотелось сказать ему какую-то колкость касательно возраста, один Бог лишь знал! Но я зажала язык зубами, понимая, что один мой ляп может стоить многого. Паша обидится. В плане возраста он крайне въедливый. У него комплекс. Впрочем, этот чертов комплекс и у меня. Но теперь я почему-то чувствую вину не за то, что он меня гораздо старше, а за то, что я уже не так молода…

Видно, совсем с катушек слетела…

Схватив его за волосы, потянула, отвлекая от моего самого сокровенного местечка.

– Что за баба была с тобой на дне рождения Виталика? – превозмогая себя, произнесла.

Казалось, Паша молниеносно протрезвел. Во всяком случае, даже в полумраке было видно, насколько сильно посерьезнело его лицо…

– Какая еще баба? – говорил очень правдиво.

Что? Он так складно умеет врать? Я-то всегда думала, что Паша для меня открытая книга. А тут оказывается вся его правдивость не более чем игра… Я знаю, что баба точно была. У меня даже фото есть.

– Та, что младше меня. В короткой юбке, – сверлила его глазами.

– Леночка, не знаю, о чем ты, – усмехнувшись, продолжая ласки ТАМ.

– Погоди, – сдвигая колени, пыталась его оттолкнуть.

– О, милая, дай мне поговорить с моей кисочкой.

– Ты настоящий фигляр[1]! – оттолкнув, укрылась одеялом.

– Кто? – засмеялся.

– Ты!

– А что такое фигляр? – не переставал смеяться.

– Не что, а кто. Это ты! – рассвирепела.

Паша, продолжая смеяться, взял свой телефон.

– Марфуша, – обратился к языковому помощнику. – Кто такой фигляр?

– Шут, кривляка, позер, человек, лишенный чувства собственного достоинства и стремящийся различными выходками заслужить чье-либо расположение.

– Ты обо мне так думаешь? – резко сменил тактику.

Он прекрасно понимал, о чем я и почему взбешена. Определение «фигляра» идеально ему подходило, только Марфуша выбрала почему-то самые колкие синонимы… Извиняться не было желания. Да и с чего вдруг? Он таскался с какой-то малолеткой, а на прямой вопрос начал лгать. Поэтому и получил такое абсолютно верное определение.

– Лена, ты что реально обо мне так думаешь? – изображал обиду.

– Паша, мне поступила информация, что ты был с бабой. Нет бы с женой пойти на день рождения друга. Ну в таком случае не было бы возможности с девчонкой обжиматься. Так?

– Ты же сама не хотела идти.

– А ты меня спрашивал? – удивилась тому, как он лихо «переобувается», чтобы сменить гнев на милость. – Я не хотела, чтобы ты шел один. Можно было попросить мою маму посидеть с ребятами. А я бы пошла с тобой. Но тебе же даже в голову не пришел такой вариант. Жена же должна сидеть дома, пока муж развлекается. Не для ее глаз его развлечения, – говорила, чувствуя как жгучие слезы щипят лицо.

– Мне кажется, это все гормоны. Беременность. Поэтому ты так реагируешь. Милая, давай завтра поговорим.

– Гормоны? Ты меня обвиняешь в том, что я как-то не так реагирую на то, что ты с бабой зажимался? – еле сдерживалась, чтобы не закричать.

Ночь. Дети спят и я, «орущая» на мужа тихим шепотом. Чувствуя, что давление вновь подскакивает, а моя головушка начинает раскалываться, легла на кровать.

– Пожалуйста, выйди. Ложись спать в зале. Я хочу спать.

Паша не стал спорить и доказывать, что он имеет право спать в спальне. Он встал с кровати и вышел, не произнося ни слова. Я же осталась одна гордая и неприступная…

Всю оставшуюся ночь мне снились кошмары. Дом, в котором находилась наша квартира, разваливался после того, как в него попал самолет.

Проснувшись в холодном поту, смотрела на открытую в спальню дверь. На пороге стоял мой так горячо любимый и ненавистный мной муж. Он меня предал. Не знаю, изменил ли или только собирался. Но он поехал к другу на днюху и зажимался с девицей, пока я осталась сидеть дома… Беременная от него…