Голова закружилась. Прекрасная девушка слишком настойчиво подалась вперёд и сжала его ладонь, будто бы пытаясь намекнуть на что-то.

— Я согласен, — наконец-то выдохнул Лээн. — За вами, прекрасная, хоть на край света!

— Мне не надо на край свете, — пожала плечами Лиррэ. — Мне надо отправиться в Лэвье, вот и всё. Это не настолько далеко. И… Я заплачу.

Фарни хотелось отказаться. У него были определённые накопления после магической академии, потому что это только магички от мужчин-волшебников воротят носы, да и тут он успел немного подзаработать.

Но у Антонио за душой не оказалось ни гроша. Сын Тэзры, как же… Он просто не мог просить у матери денег, потому что считалось, что должен доказать самостоятельность. Ну… Пусть доказывает!

Лээн осознал, что поразительно сильно устал. Он больше не мог спокойно реагировать на эту девушку, не мог смотреть на неё без отчаянного вожделения, что так и вырывалось на свободу в сплошном потоке. Это походило на отчаянное безумие, с которым он боролся, но очень и очень слабо.

— Знаете, — протянула Лиррэ, — мне не к спеху… Если вам нужно подумать…

— Нам не нужно, — уже и не сомневаясь в этом, ответил Лээн. — Мы можем отправляться тогда, когда вы пожелаете. Как вам будет удобно. Да и вообще… Мы не имеем значения.

Антонио уже теперь смотрел на неё неуверенным взглядом. Лиррэ своей красотой и чем-то ещё сводила с ума, и умудриться как-то сдержать порыв было невероятно трудно.

— Хорошо, прелестные. Давайте встретимся тут завтра утром… Соберите вещи, найдите лошадей. И отправимся. Как только, так сразу. Ведь вы знаете, какая дорога в Лэвье самая короткая?

— Конечно! — Антонио не был выдающимся магом, но в картах он разбирался хорошо. Наверное, именно потому вызубривал то, что давалось ему легче всего, чтобы в один определённый момент иметь полное право возглавить процессию.

Лиррэ кивнула. Она уже была уверена в том, что её затея окажется поразительно, неимоверно успешной.

***

Их маленькая комнатушка оказалась внезапно опустевшей. Лээн смотрел тоскливо на картины, что собирался отдать тавернщику. Когда он вернётся, мужчина отдаст ему хотя бы часть денег из выручки, и то уже будет поразительно хорошо. Так или иначе, отказать прекрасной незнакомке он не мог. Не хватало моральных сил, что ли? Удивительно, как просто у хрупкой девушки получилось связать их с Антонио!

Карра выглядел удивительно счастливым. Его глаза лучились счастьем и довольством, словно ехал с Лиррэ он один, да и вообще, апломб главного уже твёрдо закрепился, и теперь Антонио ни за что не расстанется с ролью, что сам для себя придумал. Главный! Самонадеянный, самоуверенный, он словно собирался открыть себя, показать во все красе этой странной девушке.

— Знаешь, зря мы согласились, — наконец-то неуверенно, с тихим сомнением в голосе протянул Лээн. — Сдаётся мне, что это просто не может закончиться добром. Рано или поздно…

— Не будет никакого рано или поздно! — беспечно отмахнулся Антонио. — Разве ты не видишь? Она прекрасна. Идеальна… Волшебна!

— Вот в том-то и дело, что вижу. Волшебна, — кивнул Лээн. — А просто так волшебными не бывают. Это не начинается на ровном месте.

Но Антонио не планировал его слушать. Он уже закрылся в собственных мыслях на тяжёлый висячий замок, а теперь не собирался отпирать, будто бы сокровенное должно было спрятаться где-то в душе.

Это вызывало раздражение. Фарни и себя тоже корил за отчаянную глупость, но всё же старался как-то удержаться на плаву. С этой девушкой что-то было не так. Рядом с нею он забывал о том, как дышать, а самое главное…

Что случится, когда столь отчаянная красавица явится в Лэвье? Может быть, соседнему государству грозила опасность?

Лээн знал, что думать об Элвьенте он тоже не должен. Эта страна его не волнует, есть и есть, пусть себе живёт. Но ему не хотелось думать плохо о Дарнаэле Втором, что поднимал её из падения и завоёвывал земли. Нет, тот слишком многое вложил в свой маленький, новоявленный мирок, чтобы неизвестные вот так легко всё расколотили.

Но Фарни понятия не имел, куда они направлялись.

Он отбросил тёмную прядь со лба, устало вздохнул и выпрямился, будто бы пытаясь понять, что забыл. Краски на месте, карандаш тоже, несколько чистых листов для рисования… холст…

— Ты б одежду взял! — фыркнул недовольно Антонио, старательно упаковывая запасные штаны в свой мешок.

Лээн досадливо ударил себя ладонью по лбу, словно напоминая этим жестом о том, что игнорировать такой важный предмет гардероба нельзя, и грустно вздохнул. Так или иначе, он был неприспособлен к жизни.

Вархва отняла у него шанс стать прославленным художником с дипломом. Зачем он отправился туда и потратил годы своей жизни на бессмысленное обучение, парень понятия не имел, но возвращать течение времени назад не было ни времени, ни смысла. Всё как-то так само пошло, и он не успел оглянуться, когда чудом получил отвратительную бумажку с распределением.

Те таблицы сначала показались приговором. А после он понял, что ничего лучше озера не видел в своей жизни и рисовал его часами, пока наконец-то не увидел второе идеальное существо.

Лиррэ.

Она занимала мысли слишком нагло, будто бы ураган. Выталкивала всё, выгоняла, вышвыривала из головы то, что могло бы ей противоречить. Холодная, с глазами, сотканными из сплошной тьмы, она явно не была доброй, но при этом тянула к себе, словно магнит.

Лиррэ должна была говорить с человеком, чтобы привлечь его к себе. Единственное неидеальное, что было в ней — голос, но именно он завораживал. Конечно, Лээн видел, что она очень красива, но то всё было напускным… Когда таинственная красотка обращалась к нему, сердце переполнялось любовью. Хотелось быть рядом, хотелось ради неё всё рушить, уничтожать на пути каждую преграду, и такой преградой становился Антонио.

Ведь она просто желала добраться до столицы, да и только! Может, у девушки там важные дела или родители? Она бы потянула на жительницу Элвьенты, ведь в Эрроке много светловолосых…

А она — темноглазая брюнетка.

— Знаешь, — вздохнул Антонио, — мне тоже вдруг показалось, что тут что-то не так. Но я потом подумал… Чем может сделать девушка? Они ведь слабы.

— Это мысль элвьентца, а не эрроканца, прошептал Лээн. — Что-то не так, да, но… В общем, мы же уже согласились?

Карра показался Лээну грустным. Больше оттягивать было некуда — им оставалось только взять свои вещи и уйти, вот только… Казалось, опасность дамокловым мечом зависла над головой и отчаянно пыталась её отрубить — поспешно, грубо, нагло. И как бы из всего этого не получилось ничего плохого…

***

Лиррэ стояла на улице. Со стороны озера доносился лёгкий ветерок, и она вдыхала приятный, влажный воздух, словно пыталась пропитаться им. Настроение было отличным — уловка работала.

Она отдала свою магию когда-то давно, но в этой ипостаси умела колдовать. Да, чары Лиары остались только в голосе, вот только Лиррэ прекрасно знала, что способна заставить своими словами любого мужчину подчиниться. Или почти любого.

Брюнетка плохо помнила собственное прошлое. Ей казалось, что оно растворилось в далёкой пустоте и теперь только осторожно касалось её сознания будто бы пером, щекотало издалека и отступало.

Как её звали в прошлой жизни? Лиррэ не знала. Вторая ипостась со всеми её личностными переживаниями отступила на задний план.

Девушка помнила, что она собиралась завоевать для кого-то трон и уничтожить короля Дарнаэла. Что же, это она сделает, но потом… Наверное, потом изменит тактику. Ей тоже хотелось власти, но пока что Лиррэ не могла определиться со своими целями до конца.

Она попыталась ухватиться за нитку мыслей, вытащить прошлое на свободу. Почему-то казалось, что в другой жизни она тоже была кем-то интересным, но кем? Девушка не знала, да и вникнуть не особо получалось.

Додумать ей не дали. Откуда-то из домишки за углом появились два её кавалера — две пешки, которых она превратит в ферзей, а после воспользуется, как разменной монетой. Впрочем, Лиррэ до конца не понимала, что именно должна сделать для достижения цели, вот только это не имело никакого значения… Пока что.