— Убьют всех?

— Не сразу. Тех, кто будет оказывать сопротивление — и обязательно Дарнаэла и Эрри. Я верю, что они боги, пусть и без дара, но они…

— Ближе к делу.

— Шэйрана принесут в жертву, когда Луна будет пересекать на небесах только Мастеру видимую черту. Он думает, что это позволит его силе перейти к тому, кто призвал Грету и Нэмиару. Послушай, я не желаю им зла, но сражаться с эльфами — это чистое безумие! Я пытался уговорить их подождать, но…

Моника презрительно фыркнула и, взвесив в руках кинжал, вернула его в маленькие потайные ножны, а после протянула Тэру руку.

— Вставай, — промолвила она. — Вставай, быстрее, я не знаю, где тут храм!

— Там…

— Опасно? О да, я понимаю! Ты ведь до такой степени боишься, что и носа не покажешь около храма до утра! Пока не придётся оценить, кто умер, а кто выжил. Но я не собираюсь просто торчать тут. Им надо помочь, и сделать это следует как можно быстрее.

— Мы не успеем, — возразил Са. — Слишком поздно. Я не знаю, насколько скоро, но ещё минут двадцать — и они на них обязательно нападут. Мы поспеем как раз на середину боя!

— Значит, на середину. Окажемся неожиданной поддержкой.

— Но…

Она рванулась куда-то по вытоптанной дорожке, отчаянно надеясь на то, что сумеет сориентироваться с помощью шагов неизвестного ей Мастера.

— Стой! — окликнул девушку Тэр. — Нам в другую сторону. Я проведу. Я не хочу участвовать в битве, понимаешь? Они запретят мне посещать Ньевидд…

— Если ты так боишься, — усмехнулась Моника, — то просто укажи мне направление. Больше ничего не нужно. Можешь спрятаться тут, обернуться остатками змей, сидеть и дрожать. Наколдовать тебе иголки, чтобы они выглядели правдоподобно к утру?

Тэр побледнел, но ничего не ответил, только как-то медленно и неуверенно двинулся в сторону храма. Мон последовала за ним — то и дело обгоняя и убыстряя шаг.

Времени медлить не было.

***

Она не успела. Это было понятно уже по яркой, короткой вспышке света, осветившей почти почерневшее ночное небо. Храм будто бы окутал странный, невообразимый волшебный ореол, всё быстрее и быстрее распространявшийся во все стороны. Казалось, в этом сиянии было что-то и вправду физическое, будто бы волшебная пыльца пыталась отравить весь окружающий мир. Желтоватая пыль падала на листья кустов и деревьев, на идеальную зелёную траву, окрашивала почерневшие небеса оранжевым.

Дверь была открыта нараспашку. Оттуда, изнутри, доносились чьи-то громкие, возмущённые крики, кто-то вопил от боли, ещё кто-то умолял пощадить. Всё это смешалось в дикую, безмерную какофонию, но Мон понимала, что, так или иначе, против десяти и больше эльфов двум волшебникам-недоучкам не устоять.

А Боги… Боги, как шептал по пути Тэр, не имели ни капельки магии. Даже их собственный Зов, к которому они так привыкли, которым звали к себе Змей, уже не работал. Потому их и подозревали — потому Са кричал ей в спину, что стоит остановиться.

Но эрроканки не останавливаются. Замирают, как столбы, мужчины — лёгкая мишень! Полуэльф — тому слишком яркое подтверждение. Может быть, она и чувствовала что-то к Рэю, но, пожалуй, религия права, раз уж даже представители лучшей расы останавливаются перед малейшим дуновением ветра, что приносит трудности в их жизнь.

…Моника не остановилась. Короткая вспышка волшебного купола прорезала золотую пыльцу, пропуская её в храм, и она едва успела пригнуться, чтобы атакующее заклинание пролетело над головой.

Их было слишком много. Не один, не два, больше десяти, наверное — вооружены. И большинство из них — Мон чувствовала это, — владели магией куда более сильной и легко управляемой, чем то, что она смогла получить в Вархве.

Она метнула простое боевое заклинание практически наугад, не зная, куда оно попадёт. Понять, где свои, а где чужие, можно было разве что по ушам — Тэравальд остался снаружи, а богов… Богов перепутать было трудно.

Эрри — вопреки тому, что женщина, стройная, пусть и не слишком хрупкая, — уверенно, с каким-то диким выражением лица, что можно было рассмотреть даже на таком расстоянии, швырнула в противника кинжалом. Тот рухнул на спину — ручка кинжала торчала из его груди, и даже бессмертные эльфы не могли бы пережить подобное нападение.

Богиня была будто бы в своей стихии. Оружие, что подворачивалось ей под руки, было моментально задействовано — она ни разу не промахнулась.

Но Дарнаэлу нужна была магия. Это было заметно — Моника видела, как он то и дело вскидывает руку, ожидая, когда на кончиках пальцев зажжётся пламя, а после опускает её, замирает на мгновение в растерянности.

Где-то там, в гуще событий, громко вскрикнула Мизель — ранена?

Мелькнуло светлое. Зазвенела стрела — явно эльфийская, но не долетевшая до своей цели. Врезавшись в какую-то невидимую преграду, она описала в воздухе странную петлю и вернулась обратно, к тому, кто стрелял.

Мелькнули светлые волосы — вновь её однокурсница, — но Моника уже не слушала её воплей. Она только видела, как в неравной борьбе, сдаваясь под давлением троих соперников, отступала к стене Эрри, как её собственные заклинания растворялись в чужих щитах, как четверо окружили Дарнаэла, а Мастер — она узнала по голосу, — с длинным, очевидно, ритуальным кинжалом подступал к Шэйрану. За спиной элвьентского принца виднелся алтарь — тот самый, где эльфы планировали приносить жертвы.

И она во всём этом безумии и бесконечной какофонии смогла расслышать только одно — громкое “назад”.

Мон даже не успела понять, кто это говорил. Вспыхнуло пламя — и огромная расширяющаяся сфера ринулась к стенам храма, сметая на своём пути практически всё.

Кто-то с силой дёрнул её за руку — Лэгаррэ успела только отступить назад, и несколько камней свалилось на неё, оставляя длинные порезы на спине. Эпицентр огня будто бы смещался — казалось, из храма вылетал настоящий клубок.

…Из эльфов, как ей показалось, не выбрался никто.

Эрри склонилась над Дарнаэлом — тот шипел от боли, но коротким, отрывистым тоном ещё говорил что-то женщине. В её руках не осталось совершенно никакого оружия, он всё ещё сжимал меч — умения бога уступали его возлюбленной, но в сравнении с остальными он был просто непревзойдённым.

Мизель картинно рухнула в обморок — но поднимать её было некому. Моника сама не могла пошевелиться — спину будто бы парализовало, и она только краем глаза увидела пятна крови на траве, но подумала, что и они сейчас не имеют значения.

Стоял только Шэйран — ближе всего к храму, с одурелым взглядом, будто бы только что совершил нечто невозможное. А за его спиной с громким, отчётливым грохотом рушилось огромное здание, и только фреска, поддерживаемая магией, висела в воздухе. Стена за нею давно уже осыпалась пылью.

Среди всех этих камней трудно было рассмотреть тела погибших. Где-то виднелись чужие пальцы, где-то — волосы, лица, и было ясно, что такой взрыв никто пережить не способен. Они все были обожжёнными — обрушившееся здание оказалось лишь последствием.

Моника о таком только читала — давно, в тайных книгах, которые только могла отыскать в Вархве. Стихийные сферы выборочного влияния — невероятно затратные чары, куда легче воспользоваться отдельными, точечными заклинаниями. И, если учитывать то, как всё невообразимо быстро развалилось, эта магия, страшной силы, была абсолютно неконтролируемой. Будто бы в мире могут и вправду существовать люди, обладающие таким могуществом, но не умеющие им пользоваться.

И у неё не было вариантов относительно того, кто воспользовался этим заклинанием.

— Сзади, — только и выдохнула девушка. — Рэй. Сзади.

Перед глазами всё поплыло. Она видела, как над нею самой склонился Тэравальд — его задело взрывной волной, обожгло нос, а на остальных, оказавшихся в эпицентре взрыва, не осталось и следа. Всё это было не просто странным или подозрительным — страшным.

Один — выжил.

На пальцах Мастера больше не плясало волшебство. Он не мог больше колдовать, не смог отыскать в своём сердце ни капельки чар, вот только кинжал всё ещё сжимал в руках. Он едва-едва стоял на ногах, пошатывался, и одежда на нём свисала горелыми клочьями. Лэгаррэ было трудно даже предположить, что именно случилось с его кожей — человек жил на последнем выдохе, едва-едва хватался за последние секунды, отмеренные ему вечностью.