— Потому что я не отпущу тебя в угоду своего эгоизма. – Прошептала она, снова увлекая брюнета в поцелуй. Алукард понимал, о чём идёт речь, ведь вся суть его освобождения заключалась в том, что его хозяин должен добровольно принять его кровь вместе с проклятьем вампиризма, только тогда Печать «затрещит» по швам и подарит Носферату долгожданную свободу. Но события складываются совсем иначе и только что Интегра чётко дала понять, что продлевает срок службы вампира на остаток её дней, но взамен он получает кое-что другое. Став свидетелем взросления хрупкой девочки и её преображения в настоящую женщину, которая напомнила Носферату о ценностях человеческой жизни, он был совершенно не против. Интегра помогла ему позабыть о жажде смерти и даже изменила его отношение к собственному заточению, хоть он от души развлекался, разбираясь с мелкими сошками, выполняя поручения своей хозяйки.
— Как пожелаешь, Графиня. – Молвит он и девушка замирает, глядя в глаза своего подчинённого. Это…признание? Подсознание быстро проводит параллель между тем ярким и приятным воспоминанием Князя в компании Елизаветы с тем, что происходит сейчас. Сердце дочери Артура уже стучит так быстро, будто птичка мечется в клетке. Она верила, он умеет любить, просто позабыл спустя столько времени скитания в шкуре сильнейшего из тварей ночи. И пусть брюнет не проговорил этого вслух заезженной до одури фразой из трёх слов, зато он сказал это в своей манере. Алукард подаётся вперёд, а Интегра напротив, назад, ложится на кровать и позволяет Носферату расположиться у неё между ног. Теперь для неё каждый его поцелуй словно сладкая пытка и тело предательски выдаёт её, напоминая о том, что это первая связь дочери Артура с мужчиной. Жар его холодных ладоней приносит ей невероятное удовольствие и она уже не сдерживается, выражая похвалу своему любовнику стонами. Вампир целовал её губы, шею, опускался к ключице и возвращался к подбородку. Несмотря на желание девушки воссоединиться с Алукардом, она всё же нервничала и брюнет хорошо это ощущал. Впрочем, Сэр Хеллсинг решительно настроена побороть свой единственный, на данный момент, страх всячески побуждая графа продолжать начатое. И он подчинялся, ласкал грудь Интегры, проводил ладонями по бокам до бёдер, пока не снял со своей госпожи лёгкие одежды, служащие чем-то вроде ночнушки на время её отдыха. Ради этого момента Интегра сняла все ограничения печати и коснувшись ладонью области сердца вампира, ощутила как бьётся его сердце…Вот почему только в этом облике его можно убить, ведь так он не защищён своим прочным панцирем из порабощённых им душ. Её страх постепенно отступал с каждым новым прикосновением Графа к её телу, ведь она буквально тонула в наслаждении от этих ласк и поцелуев. Алукард же избавился от остатка своих одежд и вернулся к столь увлекательному занятию, оставляя дорожку из поцелуев от лодыжки и выше, пока не впился клыками в бедро своей госпожи, вынуждая её вскрикнуть от неожиданности. Испитие крови в такой зоне вовсе вскружило голову девушке, а учитывая, что в её жилах ещё осталась кровь Дракулы, все эти ощущения лишь удваиваются, а эта близость становится похожей на нечто невообразимое. Когда брюнет закончил, ранка от клыков быстро затянулась, а он продолжил свои похождения, одаривая лаской лоно Интегры. Она извивалась, стонала, цеплялась пальчиками в простыню и пребывала просто в невообразимом восторге от того, что с ней вытворяет этот бесстыжий вампир. Наслаждение всё же сменилось болью, когда Интегра и Алукард стали единым целым. Но Граф продолжал двигаться, пока Леди Хеллсинг к нему не привыкла. Это был совершенно новый для неё опыт, сумасшедший коктейль боли и наслаждения, что усиливался из-за их «обмена» кровью, но опыт желанный и головокружительный. Кто бы мог подумать, что этот монстр способен на нежность. Интегра чувствовала его в себе, крепко обнимала, зарывалась пальчиками в его чёрных, словно смола, волосах и искренне желала, чтобы это не заканчивалось. Превозмогая боль, она целиком отдалась возбуждению, забывая обо всём. Только ОН и ОНА, вдвоём, настоящие, растворяющиеся друг в друге.
Когда Уолтер принёс заказанный Интегрой чай, Сэр Хеллсинг встретила дворецкого улыбкой, а Носферату уже покинул покои своей хозяйки. Казалось, что всё было как прежде, но в тоже время совсем иначе. И убедилась в этом Виктория Серас, когда Мастер не откликнулся на её зов, напоминая о себе лишь своим коронным смехом.
========== Хозяйка Чудовища ==========
И была война, да не одна. Организации пришлось столкнуться лбами с Инкогнито, из-за которого Леди Интегра чуть было не погибла, однако её жизнь спас всё тот же верный ей Алукард, когда госпожа сняла с него все ограничения Печати. Был и Максимилиан Монтана, психически неуравновешенный тип, наполовину киборг наполовину человек, цель которого исполнять симфонию войны, как он любил повторять. Глава Организации Миллениум принёс массу неприятностей как Ордену Королевских Протестантских Рыцарей, так и самому Лондону, оставляя ему на память массовые разрушения. Но самый серьёзный удар он нанёс Интегре…потерявшей в тот день своего слугу и Графа. Тридцать долгих лет прошло с тех самых пор… Организация Хеллсинг порядела, но от прежних целей не отказалась, продолжая преследовать нежить по всей территории владений Её Величества. Но время не знает пощады…особенно, если ты человек.
Тяжёлый вздох дочери Артура нарушил напряжённую тишину в зале тренировок. Леди смотрела в зеркало и касалась кончиками пальцев своей глазной повязки. Глаз она, к слову, потеряла всё в той же схватке с Монтаной, когда окончательно наплевала на сдержанность, уничтожая Майора и свершая свою месть за убийство (как она считала) Алукарда.
— Ещё одна. – Говорит Интегра, переводя пальцы на свою кожу. Годы воистину не пощадили её, морщин на её лице стало гораздо больше. Былая величественность, присущая роду Хеллсингов, растаяла со временем, оставляя после себя лишь воспоминания.
— Ну не печальтесь Вы так. Всё не так плохо. – Виктория Серас попыталась оказать поддержку своей Хозяйке, но как-то тщетно, в последние года у Интегры развился пессимизм, какой ещё пойди поищи среди завидных его представителей.
— Тебе легко говорить, ты же вампир. Вечно молодая, энергичная…время тебя не касается.
Кстати о Виктории. Дракулина Алукарда добилась невероятных успехов за время отсутствия её хозяина. Она развила свои навыки до возможного максимума и даже тогда всё ещё находит к чему стремиться. Она буквально стала тенью каждого уголка фамильного особняка Хеллсингов, потому могла ощутить неприятеля сразу, когда бы он не просочился внутрь. Как и её создатель, Виктория внушает страх всем, кто когда-либо о ней слышал, однако…Организация даже при наличии столь сильного вампира, уже не является такой, какой была прежде.
— Ну да. Я никогда не постарею. – Гордо заявила Серас, на что Интегра явно обозлилась, показалось, будто из её единственного глаза искры ярости посыпались.
— Как тебе вообще совести хватает такое говорить! – Проговорила дочь Артура, напирая на свою подчинённую, но шутки шутками, а всё же предел знать всему надо.
— Перестаньте, Леди. Ну что мне сделать, чтобы Вы не грустили? Хотите, я могу облик Хозяина принять, чтобы Вам не было скучно?
В ответ послышался лишь очередной тяжёлый вздох. Разговоры про Алукарда – больная тема для Интегры, как и воспоминания о предавшем её дворецком – Уолтере. Без них жизнь Госпожи стала мрачнее тучи, да и она сама походила на грозовое облако и своим видом оставляла желать лишь лучшего. Она не дала Виктории ответа и покинула зал тренировок молча, отправляясь к себе. Она опустилась на стул у туалетного столика и сняла повязку, что скрывала тяжёлую травму глаза охотницы. Выглядел он, мягко говоря, не очень, но Интегру давно не беспокоит этот вопрос. Балконная дверь была открыта, дул лёгкий ветерок, а дочь Артура закрыла лицо руками и облокотилась локтями о стол. Она была подавлена и расстроена, хотя на публике держалась стойко, будто и не было ни единых потерь. Война с Монтаной клином впилась в память Сэр Хеллсинг и избавиться от этого, увы, не выйдет. Иногда госпожа посещает тот самый подвал, где находится гроб Графа, на его крышке красуется кусок асфальта с кровавым рисунком Печати Кромвеля – это всё, что осталось от её преданного Слуги. Тот день породил множество слухов и теорий, но главная била сильнее всех – безумное чудовище повержено и больше никогда не вернётся. С каждым годом это всё больше походило на правду, ныне и подавно. Хоть и на сердце камень, а Интегра не плакала, больше нет. Было время, когда она позволяла себе проявить слабость, будучи в гордом одиночестве, но ей понадобилось около трёх лет, чтобы свыкнуться с текущим положением и перестать убиваться по погибшим. Но всё же связь с Носферату оказалась в разы крепче, чем ожидалось, вот почему каждый вечер она скучала, сидя на балконе и вспоминая былые времена, что она проводила в его компании. Когда сложилось впечатление, будто кто-то был рядом, Интегра сему не удивилась, поскольку часто представляла себе, что вампир по-прежнему наблюдает за ней и появляется лишь тогда, когда захочет. Но когда прикосновения к плечам ощущались слишком отчётливо, леди резко поднялась со стула, вытащила оружие из кобуры на поясе и выстрелила, не раздумывая. Каков же был её шок, когда «подстрелёнышем» оказался ….
