Конец был близок, Виктория всё понимала, но просить вампира о пощаде не собиралась. Она решительно настроена бороться против него всеми доступными методами, до последнего вздоха…

— Все вы одинаковы. – Вдруг послышался голос, который Серас уже где-то слышала…на горизонте появилась фигура в развивающемся на ветру красном плаще. Алукард учуял запах чистейшей крови полицейской и уже прибыл на место для зачистки.

— Ты ещё кто такой?! – Прошипел «священник».

— Моё имя Алукард, я сотрудник специальной организации «Хеллсинг», а ты? Что за жалкая попытка выдать себя за богослужителя? И что это на тебе за обноски? Такое даже на дешёвой ярмарке не увидишь. – Носферату вышел из тени деревьев показываясь вампиру и его жертве во всей красе: элегантность викторианского стиля в примеси с аристократичностью, харизмой и всей привлекательностью современности, а завершала образ смертоносность оружия, что покоилось в кобуре под плащом-крылаткой.

— Да как ты смеешь?! – Вампир, похоже, попался весьма впечатлительный, так как его серьёзно задело подобное заявление. Алукард улыбнулся и, прикрыв ненадолго глаза, вобрал носом сладчайший аромат девственной крови. Прекрасно.

— Что такое? Неужто я задел твоё самолюбие? Ты ведь не рассчитываешь на извинения, правда?

Носферату продолжал насмехаться над своей жертвой, но тот не был намерен продолжать всё это терпеть, а потому дал команду упырям атаковать обидчика и те явились по первому же зову, окружив Алукарда со всех сторон. Не медля, они открыли огонь, не жалея боеприпасов на нахала, позволившего себе оскорбить честь «святого отца». Бедная Виктория успела и обрадоваться и откровенно расстроиться, когда увидела, во что упыри превратили её возможного спасителя. Однако, прежде всего, она горевала не по утерянной возможности спастись, а именно потому, что на её глазах столь чудовищно отняли жизнь…как она думала.

— На чём мы остановились? – Самодовольно заговорил «священник». – Ах да…

Сервантес схватил Викторию за руки и развернул к себе спиной.

— Не страшись греховности, дитя моё, под крылом последователя божьего кара тебе не грозит. – Расплывшись в улыбке, вампир был готов прибегнуть к насилию, однако, был вынужден остановиться, так как услышал смех. Луна не тёмном небесном полотне вдруг окрасилась в кровавый, к месту, где были останки поверженного Носферату слетелись летучие мыши и за рекордно короткое время Алукард полностью восстановил своё тело.

— Что…? Этого…не может быть! – Сервантесу поплохело, казалось, будто он стал ещё бледнее, чем был.

— Стрельба по мне напрасная трата сил. – Пояснил Алукард, облизнувшись.

Виктория, недавно выпущенная из хватки ошарашенного недовампира, была в не меньшем шоке. Она сама не могла пояснить, что конкретно испытывала: сущий ужас, восхищение, или, быть может, радость? Расправа с упырями не заставила себя долго ждать, ведь Граф воспользовался «Кассулом», дабы избавиться от мелких сошек, стоявших у него на пути. Бедный «священник», кажется, вовсе наделал в штаны.

— Они все…мертвы… - Похоже, он не уведомлён о том, что освящённое оружие – наиболее эффективный способ борьбы с нечистью, но это уже не важно.

— Из священного креста Манчестерского собора были сделаны эти пули, благословлённые на охоту моей Хозяйкой Леди Хеллсинг. Ты растерял достоинство называть себя человеком и не имеешь права звать себя бессмертным, тебе нет места ни в этом мире, ни в ином. Так упокойся же навечно.

Ради выживания, Сервантес решил прикрыться Викторией, как живым щитом, уповая на то, что его преследователь оставит его в покое.

— Стой! Если убьёшь меня – её убьёшь тоже, а ведь она единственная выжившая! Мы ведь оба вампиры, верно? Так помоги мне! Мне неведомы причины, по которым ты служишь людям, но ведь ты не убьёшь невинную, да?

Священник пытался использовать свой единственный козырь против того, кто значительно превосходил его по силам, но Алукард не слушал его, для него судьба мясника из Чедара уже решена, чего не скажешь о юной девушке, которая была у покойника в заложницах.

— Ты ведь не хочешь умирать сейчас? – Носферату смотрел прямо в глаза малышки Виктории, общаясь с ней на телепатическом уровне. Светловолосая же не растерялась, хотя в её положении это невероятно странно. – Я чую в твоей душе непоколебимый дух борьбы. Не готова сдаться?

— Если я умру, то только в борьбе за свою жизнь! – Проговорила Виктория вслух, от чего её пленитель немного растерялся. Граф улыбнулся, эта девушка вызывает восхищение у старого вампира.

— Пришло время сделать выбор: ты можешь пойти со мной, шагнув в ночь, либо…

— Я пойду.

Какая-то нездоровая улыбка озарила лицо Носферату, когда тот получил ответ, даже не успев довести свою речь до конца.

— Мне придётся стрелять в твоё лёгкое, чтобы попасть в сердце этого поганого вампира. – Предупредил он её, в следующий же момент Серас закрывает глаза. Её решение окончательное. Сервантес даже не успел среагировать, а Алукард уже нажал на курок. Раздался выстрел, цель повержена.

Говорят…смерть – это конец всему. Говорят, что в момент её прихода человеку невообразимо больно и страшно. Но эта юная девушка, решившая вступить на путь тьмы осознанно, совсем не боялась. Нет, она тянулась за жизнью, боролась, даже превозмогая адскую боль. Увидев приближение Алукарда, Виктория потянулась к нему рукой, слёзы стекали по её щекам, но уже не осталось времени на сомнения. Силы покидали её слишком стремительно и девушка уже не могла управлять своим телом, рука её почти коснулась земли, но Граф поймал её, присев перед светловолосой на колени.

— А…лу…кард. – Она потратила остаток своих сил лишь на то, чтобы произнести его имя, а он улыбнулся.

— Ты сделала свой выбор, полицейская. – Тихо промолвил он, посоветовав закрыть глаза. Но даже тогда она встречала неведомое ей без страха и сомнений. Белоснежные клыки впиваются в юную плоть, и Граф ощущает сладость девственной крови. Она попадает в организм, придаёт сил…но, несмотря на сильное желание продолжить трапезу и довести её до конца, у Носферату совсем иная цель. Брюнет отрывается от шеи Виктории и надкусывает своё запястье, чтобы поделиться с девушкой своей древней кровью и она принимает этот дар.

Интегра ожидала своего Слугу слишком долго. Зная как быстро её ручной вампир справляется с врагами, она уже начала переживать не на шутку, хотя ей доложили, что выживших эвакуировали, а из нечисти больше никого не осталось.

«Где же ты?» - Думала она, упорно продолжая глазеть по сторонам. Кажется, нетерпение и переживания берут верх, и она вот-вот отправится искать Графа лично. Но стоило только подумать об этом, как вскоре Алукард показался на горизонте. Сэр Хеллсинг улыбнулась, но радость её была недолгой, поскольку стоило Носферату приблизиться, как она разглядела хрупкую девушку у него на руках, от улыбки и след простыл. Стараясь не высыпать на непутёвого целую тонну неловких вопросов, Интегра проявила сдержанность.

— Снятие ограничения завершено, цель устранена. – Отчитался брюнет.

— Слишком много времени ушло на единственную цель. – Но всё же задание было выполнено, так что стоило бы проявить снисходительность, учитывая многочисленные потери. – Я позову врачей.

— Нет. – Тут же проговорил Граф. – В этом нет нужды.

Интегра непонимающе взглянула на своего Слугу, а после на девушку, чьи глаза пусть и были открыты, но казалось, будто она находится в какой-то…прострации.

— Я хотел бы, чтобы этот офицер полиции была переведена в Организацию «Хеллсинг».

У Леди Хеллсинг, кажется, сердце ёкнуло. Это сравнимо с моментами полной неожиданности и шока, будто молнией внезапно ударило. Тогда-то Интегра и увидела столь знакомую «красноту» в глазах юной девушки, которая кивала на сказанное Алукардом.

— Здесь не ты принимаешь решения. – Процедила она, разворачиваясь и уходя прочь, отдавая распоряжение сотрудникам «Хеллсинга» возвращаться в особняк. Алукард же остался, по-прежнему держа на руках Викторию, рана которой уже не ныла, будто её и вовсе не было.