— Как? — спросил он.

Ремус осмотрел ногу: киберхирург потрудился на славу.

— Полный порядок, — он сел и огляделся. — А где остальные?

— Вышли вперед, нагоним их ночью.

Ремус заметил, что под глазами у Блэка залегли темные круги.

— Давно отдыхали? — спросил он. — У вас неважный вид.

Блэк хмыкнул, пальцами зачесал волосы назад и повернулся в профиль.

— А так? — он покосился на Ремуса.

— Еще хуже, — буркнул тот.

Блэк фыркнул. Похоже, Поттер сумел поднять ему настроение настолько, что даже Ремусу не под силу было его испортить.

— Кофе хотите? — Блэк поднял с земли объемный термос.

— Да, — признался Ремус. — Кофе и сигарету.

— Зачем вы курите, доктор? Это ведь отвратительная привычка, вокруг такой воздух, дышать не надышаться, а вы…

— Именно поэтому, — сказал Ремус и закурил. — Восстанавливаю привычный баланс газообмена.

Блэк подал ему кружку и сел с наветренной стороны.

— Пейте и станем выдвигаться. Вы продрыхли четыре часа, надо нагонять.

— Почему вы меня не разбудили?

— Пожалел, — просто ответил Блэк.

— Не думал, что вы умеете, — огрызнулся Ремус.

— Вы плохо меня знаете, док, — сказал Блэк и лег на землю. — Я бы тоже сейчас с удовольствием поспал часок-другой… И третий… И пятый… И вообще, проспал бы часов восемь.

Он замолчал. Сейчас захрапит, — подумал Ремус, но Блэк резко поднялся.

— Что за ткань у вас на костюме? Надо нарастить латку. — Он полез в рюкзак и вытащил оттуда несколько пакетов с протомассой. — Состав должен быть на ярлычке.

Ремус полез за шиворот.

— Посмотрите, если вам не трудно, — попросил он, отогнул ворот и подставил Блэку. Тот подошел ближе и взялся за воротник, нечаянно коснувшись горячими пальцами загривка Ремуса.

— Нормально, — сказал Блэк через секунду, — держите.

Ремус надорвал упаковку и, соединив края штанины, выдавил из пакета волокнистую пасту. Через минуту на разрезе красовалась черная полоска свежей ткани.

— Собирайте вещи, пойдем.

— Может, хотите немного отдохнуть? — предложил Ремус. — Я постерегу.

— Обойдусь, — зевнул Блэк. — Отдохнем после смерти.

Ремус пожал плечами и стал упаковывать кофр.

Темнело довольно быстро. Они шли через поле между перелесками, трава доходила до пояса, ноги путались в ней, и Ремус начал отставать. Блэк замедлил шаг.

— Вы давно не ходили пешком? — спросил он.

— Да, — Ремус перевел дух. — Я вообще редко хожу пешком.

— Капитан Поттер просил вам кое-что передать, — ни с того ни с сего Блэк протянул Ремусу микрокарту.

— Что здесь?

— Небольшая вводная. Мы кое-что насобирали… В общих чертах это даст вам понять, с чем вы имеете дело.

— Ментограммы? — догадался Ремус.

Блэк кивнул.

— Почему именно сейчас, в чистом поле? Почему не раньше, пока мы пили кофе, например?

— Там довольно много, — с некоторой неохотой пояснил Блэк. — Я бы удалил кое-какие моменты, но капитан Поттер…

— Он мне больше доверяет, — подсказал Ремус.

— Вроде того. С одной стороны — мне все равно, я уже поделился с вами своими планами относительно вашей персоны. Но с другой — кем бы вы ни были — на кой черт давать вам понимание каких-то подробностей?

Он остановился и внимательно поглядел Ремусу в глаза. Ремус выдержал взгляд.

— Я не смогу идти и одновременно погружаться в чужие ментограммы, — сказал он, когда Блэк отвернулся и продолжил путь.

— Вам и не придется этого делать, — сказал Блэк через плечо. — Сейчас мы дойдем до конца поля и остановимся на ночлег. Я буду отдыхать, а вам хватит времени и сил, чтобы основательно проникнуться.

— Нам ведь нужно нагнать капитана Поттера и капрала, — напомнил Ремус.

— Нет, — ответил Блэк. — Я вас обманул. Мне просто надоело отжиматься.

Прежде чем лечь, Блэк снял верхний комбинезон, скатал его в валик и уложил в капюшон спальника. Затем он основательно вытер влажным антибактериальным полотенцем лицо, шею и руки и лишь потом забрался под одеяло. Ремус исподтишка наблюдал за этой странной блажью, а Блэк, испытывая, по-видимому, просто нечеловеческое удовольствие от предвкушения долгожданного отдыха, повозился еще некоторое время, устраиваясь поудобнее, — как собака, — подумалось Ремусу, — закрыл глаза и блаженно улыбнулся.

— Приятных погружений, доктор, — сказал он.

Ремус отошел в сторону и закурил. Блэк действительно вымотался, это было заметно и по кругам под глазами, и по осунувшемуся лицу; когда они выбирали место для ночлега, тот ходил между деревьями, едва волоча ноги, но держался, не присаживался, не вздыхал, нашел в себе силы умыться на ночь и, только соблюдя все свои ритуалы, успокоился и лег. Да, он очевидно спал, дышал размеренно и глубоко. Выносливый, — подумал Ремус. Такой красивый и такой урод!

Он бросил окурок и растер его подошвой по влажному опаду. Вытащив спальник и накрывшись им, как одеялом, Ремус уселся под деревом и удобно оперся о него спиной. Какое-то время он возился с инструкцией к шлему, наконец нашел гнездо под микрокарту памяти, подключился к ней через коннектор шлема и начал погружение.

Перья на лице и голове Дамблдора отливали серебром. Под подбородком они были такими длинными, что походили на бороду. Это делало премьера похожим на древнего старца с какой-нибудь антикварной картины.

— Я получил результат исследований профессора Трелони, — сказал Дамблдор. — Она полностью уверена, что Гарри носитель абсолютного кода, Джеймс.

Комната дрогнула. Это Поттер кивнул головой. Ремус не видел его, так как смотрел на происходящее из памяти ментотела самого капитана.

Дамблдор грустно улыбнулся.

— Он — сама жизнь…

Поттер молчал. Ментотело Ремуса, похоже, с небольшой задержкой подгружало эмоции, поэтому, когда его охватило состояние счастья, гордости и одновременно невероятной тревоги, визуальная часть воспоминания изменилась.

Теперь в кабинете Дамблдора присутствовал еще и Блэк.

— …слишком много страха. Слишком много мы взяли у природы, зная о ней слишком мало! — Дамблдор прошелся по кабинету. — Я лишь хочу объяснить вам всю серьезность ситуации. Мне стало известно, что Волдеморт все-таки заключил соглашение с Чистыми. Они давно выставили свои условия подписания мирного договора, где главный пункт — проведение Особой Республикой самостоятельной внутренней зачистки граждан, чей индекс выше пятнадцати процентов, а это, к слову, больше восьмидесяти процентов населения. Министерство никогда не согласится на такие условия. Более того, я вообще против каких-либо зачисток, даже если у родителей рождаются дети с индексом девяносто девять и девять десятых!

Жизнь — вот самое ценное на земле. И никто не вправе отнимать ее у других. Триумвират, толерантность, тождественность — вот три точки соприкосновения, которые приведут этот мир к гармонии. Но Волдеморт преследует совершенно другие цели. А потому он согласился, но выставил встречное требование: он произведет полную зачистку в случае, если Чистые помогут ему найти Избранного. Чистые, на тот момент не до конца еще понимавшие уникальность и ценность Избранного, согласились. Волдеморт и раньше демонстрировал им свою лояльность, прежде чем заключить договор, он уже совершал массовые убийства особых.

— Он убил моих родителей. — сказал Джеймс. — И родителей Лили.

Дамблдор печально покачал головой.

— Да, это были страшные времена, но тогда у Волдеморта были данные только о тех, чей индекс выше семидесяти. Сейчас у него есть полная база данных, и ситуация чрезвычайно обострилась. В любой момент она может выйти из-под контроля. И самое неприятное, что, несмотря на ту кровавую бойню, несмотря на все зверства Пожирателей Смерти, некоторые особые встали на защиту Волдеморта. Это как раз те самые, чей индекс менее пятнадцати процентов.

— Не может быть!

— Да, Джеймс. И их немало. Все тот же отвратительный страх смерти толкает людей на ужасные поступки.

Поттер посмотрел на Блэка. Тот сидел с совершенно каменным лицом.