– И ещё, пожалуйста, один вопросик… – родители недовольно посмотрели на неё, – Кх, буквально минута!

В свои двадцать (с хвостиком) она вдруг сама почувствовала себя школьницей перед этими важными и серьёзными людьми, которые спешат по своим серьёзным и важным делам, а она ещё их тут смеет задерживать. Хорошо хоть, что это не её родители, а её учеников. Будущих… Завтрашних!

Бабушка, тоже учительница, рассказывала, что раньше родитель и ученик были на одной стороне. Ученик старался, опасаясь жалобы учителя маме или, того хуже, папе. А теперь учителя трясутся, как бы не пришли его «строить» родители: «Почему у нас четверка? У нас всегда было пять!» Как бы не нажаловался кто директору, что учитель помешал на уроке играть в телефоне!

Дети, родители, руководство, которое не помогает, а только заваливает какими-то формальными делами, планы уроков, зарплата… пока против молодого специалиста всё! И диплом твой, хоть и красный, никого не интересуют. А возрастные коллеги только удивляются, мол, зачем ты в школу пришла? «Тут пока адаптируешься – год от детей заражаться будешь!» Наверное, боятся конкуренции. И знакомые крутят у виска…

– На линейке нужно прочитать стих! Стишок, – она судорожно глотнула воздуха, – Если есть желающие, то текст я пришлю на «мэйл».

Немая сцена сменилась неожиданным оживлением – все бросились к ней с криками: «Мой! Моя! Да мы так прочитаем!! Нет, мы!..»

Под натиском добровольцев, на который совсем не рассчитывала, учительница попятилась.

– Мы с пяти лет ходим в театральный кружок!

– А мы выступали в детском саду на выпускном!

– Вот теперь дайте и другим людям… детям выступить! И ваш же картавит!

– Нет, мы ходим к логопеду, нам нужна практика! Театральный кружок, ага! Старшую там ждёт! Постыдились бы!

– Это я бы постыдилась?! У нас с трёх лет языки! Да мой Елисей хоть на английском стих, хоть на немецком!

– А мой заговорил в год!

– Леночка Анатольевна, моя в модельной школе с лета – ей нужно на сцену!

– На панель! На панель ребенка готовит! Ей не стихи читать надо, а Библию!

– Да я вас прокляну!..

– Анатольевна, я в том году на ремонт пятеру сдал – спросите у директора!

– Да потому, что ваш хулиган класс подпалил! Леночка, и младшая у него не лучше…

– Точно – она моего Толика…

– ПОДОЖДИТЕ-ОСТАНОВИТЕСЬ-ХВАТИТ!

То ли второе дыхание открылось, то ли нервы сдали. «По местам! – а может быть, бабушкины гены от стресса проявились:

– Пожалуйста… Гм, тааак. Тут и до драки недалеко… Сейчас решим, – она набрала номер шефа, – решит!

Жаль, что она сама ещё с детьми не знакома, а директор ведь принимал «экзамен»… Ну, то есть, понятно, в первый класс экзаменов нет, это и незаконно, наверное. Но в некоторых школах всё-таки есть. Особенно в гимназиях.

После паузы в трубке, пока босс просматривал файл класса, а родители держали скрещенными пальцы, все услышали ответ: «Стих поделить на три части: Иванов, Петрова, Симукян».

– И тут всё куплено! – отец-меценат хлопнул дверью.

– Мы ещё можем забрать документы!– пригрозила мама модели, уходя, – И в английскую школу! Но её никто не останавливал. – Ладно, господа, сегодня пришлю каждому, – развела руками Елена, – Его две строчки.

***

– Елисей, сюда! Быстрей прыгай! Сюда улыбайся, я сказала! – фото с тегом «первыйразвпервый», прямой фоторепортаж! И всё на лету из-за этой маникюрши! Говорит, что ещё никогда не делала маникюр шестилетнему, тем более, мальчику. Но у ребенка событие – это вам не первый раз во второй класс, – Так, да куда ты прёшь? Дай проехать – ребенок в машине!.. Елисей, давай ещё раз твои строчки.

– Ну, маа! – сегодня у него будто и не праздник. Ему б, конечно, только в покемонов играть! – Сто раз повторяли…

– Это твой звёздный час, понимаешь? От этого момента вся твоя дальнейшая жизнь зависит! Школьная, – кое-как припарковавшись, поправляет искусственные ресницы, – Побежали! Ты же… в театральный этот, чтоб его! Не опозорь, ой! – каблук завяз в грязи. Такой дождь, что линейка проходит в зале. А ведь вчера ещё было настоящее лето, но теперь погода печалится со школьниками.

Боялся Елисей сказать, что терпеть не мог ждать сестру в этом кружке, что только один раз его позвали поиграть – показать эмоцию мимикой и жестами. И никто не мог угадать, что он показывал гнев.

– Лена Анатольевна, – ответила она бодро в сотовый, – Мы уже!..

Впрочем, мама Елисея сама всё время, если не опаздывала, то прибегала впритык. Даже на самолёт. Даже к косметологу!

Они прыгали по вытоптанной дорожке, чтобы срезать путь к школе. Строчки прыгали в голове у Елисея, которая сегодня, как назло, ещё и болела – от волнения почти не спал всю ночь. «Вот бы в следующем году в школу, а не сейчас», – мечтал он о ещё целом годе свободы. Отцовский аргумент «раньше сядешь…» Елисея не утешал.

***

Когда объявляли первоклассников, которые прочитают «полное благодарности и восторга» стихотворение, мама с учительницей втолкнули Елисея в шеренгу выходящих на сцену. Хорошо, хоть ему идти последним… Елисей Симукян – имя для артиста! А папа опять занят на своей строительной фирме – не смог вырваться даже сейчас, всё на супругу свалил.

«Жаль, папы нету», – Елисея вдруг прошиб холодный пот, затошнило. Вокруг возникло ватное облако, сквозь которое он с трудом расслышал от Иванова про альбом и тетрадки, а от Петровой: «…пенал. Я с нетерпением день этот ждал!» (Ей бы, конечно, сказать «ждала», но тогда нарушится рифма. А поменяться строчками нельзя, ведь тогда нарушится директорское указание.) Стараясь не упасть, Елисей понял по тишине в зале и по шику мамы, что очередь его. Откашлялся, глотнул воздуха. Все ведь на него смотрят, все сейчас накинутся на него! Он же никогда не был на сцене. Нечеловеческим усилием он вдруг пробасил: «Первоклассник!» Испугался и пискнул: «Этим горжусь!» Бледное лицо его пошло пятнами и он прошептал: «Стараться буду быть лучшим… лучшим, – заплакал, – во всём».

***

– Конечно, Елисей, ты меня подвёл. Не о такой популярности в инете я для нас мечтала, – мама немного успокоилась… через неделю, – Ну, ничего-ничего. Документы я забрала. Пойдёшь в другую школу. В следующем году… А пока в театральный кружок – каждый день!

Как же меня достал этот офис! Все эти сплетни, интриги… Правильно говорят, мол, банка с пауками. Или уж (с ужами?) со змеями! Гадость… Все стремятся друг друга «подсидеть»! А эти тупые разговоры! Одна везде показуха! Как, вообще, люди могут заниматься какой-то работой (как, в принципе, в этом мире ещё что-то делается), если все заняты только своим эго? Не работой, а самоутверждением через неё. Кто рядом с кем сел, кто-как «здрасте» сказал, в какой одежде пришел… А за всем этим – глобальная неуверенность в себе. Дружим только против кого-то. Если что, то для каждого нож в спину готов. Вооруженный детский сад какой-то!

В общем, достала вся эта муть. Лучше б совсем без людей работать. Конечно, это странно слышать от офис-менеджера (слово-то какое красивое!). Специфика работы у секретаря такая – с людьми. Курсы эти заканчивала – зачем только? Стрессоустойчивость, организация совещаний…

В общем, психанула я – уволилась в пустоту. Уговаривали остаться, но в просьбы слёзные одних – не поверила, а к даже искренним других, которые без меня пропадут практически, не захотела прислушиваться. Пусть пропадают. Незаменимых нет, как известно! Зато, есть неповторимые…

И со всей этой своей скромностью я не согласилась вернуться и через месяц, и через три. Но зарабатывать как-то надо! Может быть, найду фирму с нормальными людьми? С приятными, отзывчивыми. Ходила на собеседования, знакомилась. Даже с приятными и отзывчивыми. И знаете, что?! Бесят.

И когда я почти отчаялась, раздался звонок: «Здравствуйте! Вы меня не знаете, но… зато, я знаю, что Вам нужна работа. Есть прекрасное место в офисе. Нам Вас рекомендовали. Приходите! Работа с идеальными людьми». (Понятно, монолог этот перебивался моими попытками что-то сказать.) Вот эти «идеальные люди» меня и подкупили. Решила пойти, чтобы просто посмотреть на этих инопланетян…