— Даша, да послушай же ты… — тяжело вздохнув проговорил он, оказавшись прямо рядом со мной и обхватывая руками мое лицо.

Я замерла, приоткрыв губы, когда вновь окунулась в этот взгляд. Вот только быстро дала себе пинок и тут же вывернулась из такого захвата.

— Хватит! — вскрикнула я, посмотрев на него, когда эта глупая слеза, вдруг снова начала скатываться по моей щеке.

Он снова хотел было что-то сказать мне, вот только в этот же миг дверь наконец-таки отворилась, а я последний раз окинув его взглядом быстро выбежала из аудитории.

Казалось бы, я неслась даже, не оглядываясь по сторонам, не боясь кого-то толкнуть или же врезаться в кого-то самой. Слёзы больше не могли оставаться в моих глазах и словно потоком обрушились на моё лицо, стекая вовсю мокрыми дорожками по щекам.

Я выбежала на крыльцо здания, снова пытаясь привести дыхание в ровное и спокойное. Вот только горло, словно сжали тисками, не давая свободно делать вдохи и выдохи.

Как же я сейчас была зла! На него, на всю эту ситуацию, да даже на гребаный университет, но больше всего эта злость распространялась к самой себе. Потому что я чувствовала то, что не должна, потому что я позволила себе что-то неправильное и невозможное, а что самое главное так это то, что я ничего — ничего не могла с этим поделать. Хотелось бы вырвать все эти неописуемые чувства к нему с корнем, чтобы не испытывать даже и капельки того, что так сводит с ума, но это были всего лишь отчаянные желания, которым было тоже не суждено исполниться.

Оставшиеся дни до выходных пролетели так, словно их растягивали, как можно дольше. Или это для меня время так тянулось необычайно долго, в особенности на парах Дмитрия Александровича. Он кажется не раз пытался со мной поговорить после того случая, но я отчайанно его избегала, правда сидеть на его парах было нестерпимой мукой. Постоянно слушать его голос, смотреть как он улыбается, когда кому-то что-то поясняет, как вечно переводит свой взгляд на меня, словно невзначай обводит взглядом всю аудиторию, но все равно замирает на мне, что сводит с ума еще больше. Все время этот его глубокий, казалось бы, печальный взгляд, словно он сам мучился, вот только от чего было не понятно!

Когда я чуть ли не в слезах просила Мари ничего подобного больше не устраивать и вообще забыть о всей этой ерунде, то она так отчаянно пыталась мне что-то сказать о том, что видите ли я ему тоже не безразлична, вот только я не была склонна к такому мнению.

Мне хотелось оставить все эти глупости позади и полностью погрузиться в свою учебу. Которая за последнее время итак стала лучше прежнего, что несомненно удивляло преподавателей. Я конечно не была отличницей в университете, но кажется сейчас статус "ботаника" был полностью про меня.

И вот настали те самые выходные, когда мы должны идти в традиционный поход.

В начале я правда не собиралась идти. Вот только Маринка сказала, если я и правда так поступлю, то она лично потащит меня туда на себе, через всякие «не хочу».

Мой разум просто кричал мне, чтобы я даже не думала идти в этот поход, ведь тогда я снова увижу его, да еще и не в принужденной и такой свободной обстановке. А там и снова не далеко до безумия. Сердце же наоборот как-то отчаянно толкало меня туда, словно это было поистине чем-то важным. И вот как тут решить, когда твоя голова и сердце борется между собой, от чего душа разрывается еще больше.

Правда мое сердце все же одержало вверх. Вот только я решила, что больше не хочу страдать и навеивать себе какие-то розоватые мечты. Ничего не было и не будет! Так чего я так убиваюсь?

Ох, если бы можно было еще точно так же все объяснить своему глупому, но такому нежному и чувствительному сердцу.

«Глупое, глупое, сердце — как ты не понимаешь, что он не для нас» — хотелось выкрикнуть громко-громко, чтобы хоть немного унять этот башенный ритм и трепет, когда оставались считанные минуты до выхода.

— Ну, все взяла?! — уперев руки в бока и уставившись на меня прямым взглядом, произнесла Мари.

— Да вроде… — пожав плечами ответила я, обводя взглядом комнату.

— Тогда вперед! А то все наши уже небось собрались. — пробурчала она, выходя из комнаты.

Я закинула портфель на плечо и поплелась за ней, когда, казалось бы, предчувствие чего-то нехорошего засело у меня внутри.

***

Как и говорила Мари, все ребята уже стояли возле крыльца в ожидание нашего преподавателя. Я внутренне поежилась, пытаясь оставаться холодной. И лишний раз себя накручивать.

Мы подошли ко всей этой толпе и поздоровались с одногруппниками. Все стояли с такими предвкушающими и радостными лицами, словно они только и ждали этого похода.

Не прошло и пары минут, как из здания вышел и сам Дмитрий Александрович. Я мельком посмотрела него, пока он что-то внимательно изучал в своём телефоне. На нём была тёмно-синяя куртка чуть расстёгнутая, потёрты джинсы и кроссовки. Если бы он не был нашим преподавателем, то я бы сочла его за ровесника, ну или же за старшекурсника.

Сердце снова невольно начало биться сильней, словно радуясь только одному виду этого мужчины. Мне же так и хотелось прижать руку к своему сердцу, чтобы унять этот пыл, разрастающийся по всему телу.

— Так, ребята, все здесь? — оторвавшись от телефона спросил он, как тут же заметил меня. От чего я закусила губу, и перевела свой взгляд на Мари, которая кажется всё и без слов поняла. Уже в следующую минуту меня крепко зажали в объятьях тем самым отвлекая и убирая от этого пристального взгляда нашего преподавателя.

УХ-Х… а ведь поход только начался…

Дойдя до остановки в лёгком гвалте, потому что все переговаривались между собой, обсуждая уже чем мы займёмся — мы сели в одну из маршруток. Народу оказалось не так уж и много, и все ребята почти уселись. Вот только по иронии или же злой шутке судьбы мне не досталось места. Наверное, потому что со всеми своими мыслями я растерялась и не сразу вообще сориентировалась.

— Садитесь, Дарья. — заметив меня, Дмитрий Александрович по-джентельменски уступил мне место, на что я как можно сдержаннее поблагодарила его, но снова его странный взгляд не укрылся от меня. Тот инцидент до сих пор стоял у меня перед глазами, вернее слова… его слова, которые были, словно острое лезвие.

Он встал напротив меня, правда это длилось недолго. Спустя три остановки мужчина, сидевший рядом со мной, вышел и его место занял кончено же Дмитрий Александрович. Я снова попыталась сглотнуть образовавшийся ком в горле. Но вот внутренняя дрожь меня не покидала, в особенности, когда мы соприкасались коленями.

Как же мне хотелось на всё забить и просто выйти прямо на следующей остановке, но я понимала, что это будет выглядеть по истине глупо, поэтому просто терпела. Терпела снова те чувства, так мучительно разрывающие меня изнутри.

Порой мне казалось, что я чувствую на себе его взгляд, который прям-таки прожигал меня, словно пытался проникнуть прямиком в мою душу. Я видела, как он сам начинал отворачиваться стоило мне лишь пошевелиться или мельком посмотреть на него. Даже казалось, словно моё присутствие его напрягало, ведь он то и дело хмурился, как и вся его поза говорила о том, что он испытывал напряжение.

Тяжело быть психологом, ведь иногда ты невольно сама начинаешь замечать больше, чем следует. И из этого точно так же накручиваешь все подходящие варианты такого поведения у человека. Но увы, в моём случае в голову лезло только то, что ему действительно некомфортно находится в моём присутствие.

Может быть он думает, что я пойду к ректору и что-нибудь ему расскажу, например, о домогательствах преподавателя? Вот только эта была бы неправда, ведь домогательством кажется занималась я, правда немного и иного рода…

Спустя час мы выехали за город, и теперь молча шагали по тропинке, ведущей в лес, где мы уже выйдем на нашу привычную поляну.

Мари ничего не спрашивала, только каждый раз ободряюще улыбалась, за что я была ей благодарна, ведь нового разговора с её бурными репликами я бы не вынесла… Не сейчас точно.