По этому поводу я предпринял несколько обычных действий: ругался, толкал ее сзади, просил помощи у других водителей… Поймав «Волгу» с сидевшей за рулем дамой, я уговорил ее меня дернуть. Привязывал трос еще, идиот… Дергала она меня несколько раз. Дотянула таким образом до угла. Ничего не помогало… (Скажу по секрету — теперь уже можно, — когда я спустя несколько дней выбрал-таки время заехать за починенной машиной, автомеханики чуть животики не надорвали. Оказывается, у меня просто элементарно кончился бензин, я, дурак, забыл с утра заправиться… Все-таки алкоголь — это яд. Даже в небольших количествах.)
Ругаясь на чем свет стоит, я оттолкал машину к оказавшейся, по счастью, рядом мастерской, договорился с двумя хмурыми мужиками о ремонте, распростился со своим «жигуленком» и пошел ловить тачку.
Что за гнусное место это Бутово, как можно жить там, куда метро еще не провели? Не все же тут с машинами…
На мое счастье, Рожкин часть захваченных мною из дому денег все же мне оставил, поэтому я мог позволить себе поймать такси.
Такси, как ни странно, подоспело почти мгновенно. Вот так не знаешь, за каким углом подстерегает тебя судьба… Таксист, усатый мужичок среднего возраста, включил счетчик, который сразу же принялся приятно и успокаивающе тикать, считая мои кровные денежки…
— На Таганку, шеф, — сказал я. Таксист согласно кивнул.
Мне показалось, что счетчик крутится что-то уж слишком быстро. Таксист, проследив за моим взглядом, подмигнул мне:
— Ничего, не бойтесь, у нас все по-честному. Мы люди деловые…
Я машинально покосился на удостоверение водителя, болтавшееся у меня перед носом. На нем был проставлен номер таксопарка.
— Приватизировать хотим, — поделился словоохотливый водитель. — Такие сейчас времена. Все заработать стараются, и все можно. Что ж сидеть-то? Когда ремесло в руках. Шуршать надо.
— А не боитесь? Приватизировать-то? Крыша есть у вас?
— Крыша? — помрачнел почему-то водитель. — М-да… крыша, говорите… — И на этом наглухо замолчал. Уж не обидел ли я его чем, подумал я. Кто их там знает… И чего я лезу не в свое дело всегда. Проклятый профессионализм — сразу хочется из людей всю подноготную добыть. Вопросы начинаешь задавать первому встречному, и все с подковыркой, а люди настораживаются…
Миновали мы отдаленные районы и уже начинали подъезжать к долгожданному центру. Я как раз радовался, что хоть одно дело провернул, но мне очень хотелось спать, и представить себе целый длинный рабочий день в учреждении было страшно… Ну не могу я рано вставать.
— А вы во сколько на работу встаете? — решил я поинтересоваться у водителя.
— А я еще и не ложился, — усмехнулся он. — Мы по сменам работаем… Вот я как раз домой хотел ехать… Счас вот вас отвезу — и к жене под крылышко…
Произошло это все внезапно. Мы стояли на светофоре, как вдруг к нашей машине подбежали два лица явно кавказской национальности и, рванув незапертую заднюю дверь, один из них полез в салон.
— Э-э! Занято! — удивленно заорал водитель.
— Занято нэ занято — виходи! — сказал второй, пытаясь вытащить меня с переднего сиденья. — Гаварить будем! — устрашающе шевеля усами, предупредил второй, обращаясь к водителю. Мы от Саламбека. Пусть пассажир выйдет! Ми его нэ тронем.
Я поглядел на притихшего и напряженного водителя и вдруг совершенно озверел. Что это такое, в конце концов, долго можно надо мной издеваться?! Я вообще-то тихий, но есть предел моему терпению.
— Э, генацвале, — сказал я, отдирая толстые волосатые пальцы от своего воротника, — пусти, а то бо-бо будет.
— Что? Что ты сказал? — удивился тот.
— Щас я сам выйду, — пообещал я и выполнил свое обещание в полной мере. Оттолкнув кавказца (грузина, армянина, азербайджанца — черт их всех разберет, для меня все на одно лицо), я вылез из машины, потянулся для разминки и изо всех сил засветил не ожидавшему нападения кавказцу ногой в челюсть. Даже сам удивился. Это меня надо здорово разозлить, чтобы я был способен на такие акробатические трюки.
— Сволочь! — крикнул тот и, добавив еще что-то, отлетел к стене дома.
Но этим я не ограничился. Я, честно говоря, был даже рад — я зол с утра, в плохом настроении, и раз уж подвернулся случай все это дело выплеснуть, упускать такое нельзя. Тем более когда начал…
Сначала я догнал первого кавказца и нанес ему еще несколько ударов: в челюсть, по шее и в промежность. Оставив его валяться и ругаться сквозь стоны на родном языке — интересно, какие именно он проклятия на меня насылает? — я вернулся к машине и выволок оттуда второго грузина, армянина либо азербайджанца. С ним было еще проще. Он, правда, не хотел отпускать горло водителя, а когда я отодрал его от водителя, он даже попытался неожиданно меня укусить. Я очень удивился, а потом дал ему изо всех сил по загривку и, когда он упал, еще пнул ногой. Не знаю, куда попал, не посмотрел. Обычно я этого не делаю — не бью лежачих, но тут разрешил себе. Слегка. Короче, выступил неожиданно и сверх программы в роли эдакого Рембо…
Я запрыгнул в машину, хлопнул дверью, не забыв запереть ее, и крикнул одуревшему водителю что-то удалое типа:
— Трогай! Шевели поршнями!..
Водитель рванул машину с места, и мы помчались по улицам города с максимальной дозволенной скоростью. В зеркальце я видел радостные глаза водителя.
— Ай спасибо! — сказал он, очухавшись и решив, видимо, после всего, что с нами было, перейти на «ты». — Браток, как ты меня выручил! Вот спасибо! Век не забуду! А ты говорил — крыша! Слушай, а ты не хочешь к нам охранником устроиться, а? Как ты их раскидал!..
— Не хочу, — сказал я гордо.
— Сам-то кем работаешь?
— Я адвокат.
— Адвока-ат… — протянул с уважением водитель. — Да, тогда конечно… И много зарабатываете? — Он опять почувствовал классовую разницу.
— Много, — соврал я.
— Ну и я много, — примирительно сказал водитель. — Так что денег я с вас по такому случаю не возьму. Приехали!..
Действительно приехали, а я и не заметил.
— Ну ладно, браток, бывай! — сказал я ему, невольно подделываясь под его разговор. Людям так больше нравится. И понимают они тебя легче, когда ты с ними говоришь на одном языке…
— Спасибо. И вам того же… — И машина с вежливым водителем, развернувшись, укатила в неизвестном направлении.
Вздохнув, я начал подниматься по ступеням. Работа, работа… Теперь еще несколько часов не расслабишься. У меня же после такой гимнастики все тело болело, и хотелось развалиться в кресле, закрыть глаза и принять кофе с сигареткой. Вздохнув, я отложил это на после обеда… В приемной меня уже ждали несколько посетителей. Начался рабочий день.
Глава 3
«Тихонов Вячеслав Карпович. Генеральный директор таксопарка», — бежали по экрану компьютера строчки. Строчки увеличились в размере, стали жирнее, толще. «Бизнесмен», — добавилось через секунду на экране. Визитная карточка была готова.
Экран компьютера вспыхнул, замигал разноцветными звездочками, погас. На экране появилось красивое лицо пятидесятилетнего мужчины. Это и был директор таксопарка Тихонов. Горизонтальные морщинки над самой его переносицей приняли сливообразную форму, похожую на плоский глаз без зрачка — Тихонов нахмурился: судя по всему, визитная карточка его не устраивала.
Сигарета легла на край фарфоровой пепельницы, сделанной в виде полулежащей обнаженной женщины. На фарфоровую женщину упал пепел. Пальцы Тихонова с золотой печаткой на мизинце постукивали о край стола. Покачивалась начищенная до блеска изящная черная туфля.
Вячеслав Карпович Тихонов сидел в своем кабинете. Настроение, прямо-таки, скажем, было у него неважнецкое. Вчера вечером жена закатила истерику: «Хочу в Италию! Ленка вон уже третий раз ездила. А я…»
Ленка — это соседка по даче, ее муж — одноклассник Тихонова, директор шиноподшипникового завода. Тихонов, конечно, понимал, что поездка жены в Италию не повлияет существенным образом на его семейный бюджет, но какая-то часть его мужского самолюбия протестовала. Протест вылился в семейный скандал приблизительно такого содержания:
