— То бишь, искать ты меня не намерен, так?

Он вздрогнул и обернулся:

— Галочка?

— Слышать — слышим, а видеть — не видим, — констатировала я его пустой взгляд, который мало того, что скользнул сквозь меня, так еще и уперся куда-то вправо. — Тебе вообще, плевать на меня, так?

— Галочка, нежная моя, ты где? — он сделал несколько шагов навстречу.

— Прямо перед твоим носом, еще чуть-чуть и поцелуешь.

И что чельд делает? Вытягивает губы и целует предположительно в лоб:

— Я не вижу тебя, малыш.

— А я тебя не чувствую. И сплю, кажется.

— Так… где ты?

— Хрен его знает где. У вурдалаков! Меня тут решено инициировать на скорую руку… И…, я понять не могу, ты хоть что-то предпринять собираешься?

— Собираюсь. Ты у каких вурдалаков?

— Я у…

Мягкое скольжение дьявольской ладони вверх по изящной ножке демонессы было прервано грохотом на дальней заставе дворца Темного Повелителя.

Люциус досадливо поморщился — их нашли. Немыслимо, и это после того, как он отключил все варианты сообщения с поданными, удалил всевозможные источники информации, закрыл целый континент 129 мира и тайно увез в свой дивный дворец Олимпию. И все это, чтобы прикоснуться к ней, к самой нежной и ненаглядной. Ведь разрешение есть, договор между семьями спешно заключен, да и первая часть брачного ритуала была совершена сразу же после обряда между Нардо и Галей. Так зачем оставлять такую радость на потом? Он и не оставил, спонтанно спланировал побег и исчез. Как оказалось, совсем ненадолго.

Когда грохот раздался уже и на внутренней заставе, стало понятно — визитер не только силен и нагл, он еще и не отступится. Дьявол, сжав девичьи ножки в своих руках, ткнулся лицом в долгожданные коленки, которых, судя по всему, он не получит.

Олимпия с улыбкой запустила пальчики в его волосы:

— Знаешь, прихожу к мнению, что Галя была права, говоря об излишней спешке.

От Темного повелителя послышался протяжный вздох.

— Сам посуди, только мы решаемся на новый шаг, все оборачивается против.

— О… эта Галя… — он медленно поцеловал коленки демонессы. — Иногда я очень сожалею, что связался с ней.

— Да, неужели? — голос демонессы сочился веселой иронией. — В таком случае ты бы не понял, кто тебе я.

— Нет, я не о том, что… — он поднял к ней лицо и искренне заверил, — милая, ради тебя я готов еще раз пройти через все это. А зная, что ты существуешь и ждешь меня, даже не раз… много-много раз. Но Галя!

— Понимаю. Выводит из себя?

— Дерзит, хамит и наглеет, прекрасно зная, насколько я заинтересован в ее помощи, — улыбнулся и поправил сам себя. — Был заинтересован.

— А сейчас?

— Сейчас у меня другие увлечения, — он потерся щекой о колени водной демонессы, и медленно поднял ладони от тонких лодыжек к икрам.

— Дорогой, я понимаю, что судьба бывшей жертвенницы теперь мало интересна для тебя. Но все же, узнай, что у нее случилось.

— С чего ты взяла, что вопрос визита неизвестного связан с ней? — пробурчал Темнейший.

— Это Нардо, и он ждет тебя внизу в холле.

— Как он вошел во дворец? — удивился дьявол.

— По-видимому, молча.

Темный Повелитель исчез, и Олимпия, накинув халат, так же поспешила спуститься вниз. К тому моменту, когда она вошла в залу, бледный Нардо срывающимся голосом рассказывал о Гале.

— Она не просто пропала, как только пояс чести был снят. Я ее не чувствую! Простите, Повелитель, за то, что потревожил, но я бы… — он запнулся, увидев сестру, — я бы не рискнул явиться и пройти через магические барьеры, если бы предварительно не просканировал все подвластные Вам миры. Ее в них нет.

— Занятно, — поймав демонессу за руку, Люциус занял вместе с ней небольшой диванчик. — Но если Галя не в моих мирах, почему ты здесь? Следовало связаться с моими родственниками.

— Она явилась ко мне… Рассказала, что находится у вурдалаков и ее вот-вот инициируют. А миры серых были изгнаны из покровительства Вашей семьи многие века назад. И… я не знаю, как ее вызволить.

В зале повисло гнетущее молчание. Мир кровопийц не лучшее место для человека и им это было доподлинно известно.

— Явилась осязаемой?

— В том-то и дело — нет, — прорычал его помощник. — Я различил только голос и холод. При этом она меня видит. Шпунько подтвердил — это из-за его кулона Галя не осязаема и невидима. Но не смог заверить, что ее не тронут.

— И где инкуб?

— Застрял на первой заставе.

— Хоть кого-то она остановила, — дьявол сердито прищурился, обратившись к черту. — А как прошел ты?

— Он участвовал в разработке магических барьеров этого мира, — быстро ответила за брата Олимпия, несомненно, умолчав о том, что об их местоположении предупредила родных.

— Да? — Люциус удивился такому объяснению, но тему не развил. — Что ж ты правильно сделал, что пришел сюда, 129 мир либерален к перемещениям из менее преуспевших цивилизаций.

Дьявол повел рукой в воздухе и на полу, покрытом деревянной мозаикой, проступили очертания огненной пентаграммы. Вслед за этим пространство наполнилось темнотой, вначале сгустившейся под потолком, затем, словно смерч, спустившейся к центру пентаграммы.

— Итак, в чем была Галя?

Нардо не смог ответить:

— Я…

— Платье, белье, чулки, перчатки, ночнушка, пеньюар? — спросила вслух Олимпия.

«Наручники, кляп, кандалы, веревка, маска?» — мысленно поинтересовался дьявол.

«Люциус?!» — окрик возмущенной демонессы услышал и ее брат.

— Нет, — ответил он. — Без этого…

— Не успели? — ехидный голос Повелителя звучал, как издевка.

— Я не… Исчезая, она захватила с собой коробочку с кулоном от инкуба и подушку.

— Интересное решение. Неужели она сбежала, чтобы всласть поспать в мире серых? — слова дьявола прозвучали издевательски.

Нардо промолчал и, зажмурившись, все же вспомнил:

— Она была в платье. Чулок не помню, но белье, кажется, тоже было.

«Даже в белье? — опять ухмыльнулся Люциус по себя. — Чем же ты все это время занимался?»

«Проводил наш обряд» — хмуро напомнила Олимпия.

«Только первую его часть…» — не менее хмуро ответил дьявол, чем вызвал ее смущение. Знает, чего он желает и строит из себя скромницу. Погоди, синеглазая моя, мы с тобой наедине еще останемся.

«Как знать», — ответила она его мыслям и продолжила серьезным тоном вслух: — Если вурдалаки намерены ее инициировать, то вам следует поторопиться с перемещением Гали сюда.

Светлейший из Темнейших с иронией заметил:

— Поверь мне, если они попытаются сделать что-то против ее воли, они об этом крупно пожалеют.

— Я уничтожу их! — сжав кулаки, прорычал черт. — Камня на камне не оставлю!

Люциус поднялся со своего места и вальяжно прошел в центр залы:

— Чтобы отомстить, тебе придется их мирок по частям собрать и всех воскресить. Потому что первым делом им отплатит наша Галя.

Очухиваюсь с трудом, несмотря на наглый голос, требующий моего пробуждения.

Именно очухиваюсь, потому что пробуждением это не назвать. Да и чувства почти те же, что были после расставания с Глебом. Когда я впервые, имея за пазухой, типа разбитое сердце, обратилась не к сладкому и сопливо-романтичным фильмам, а к неразбавленному алкоголю. И спиртное, на радостях от такого доверия, чуть не отправило меня на тот свет. Спасибо, от тоски отошла, как только меня врачи скорой откачали. А вот потом было четыре незабываемых дня неподвижного возлежания на собственной кровати, и каждый раз, как встану по нужде или к телефону, накрывало такое неприятное чувство дезориентации и вертолетиков, что жить не хотелось — вот как сейчас.

— Эй! Человечешка, просыпайся! — прогремел незнакомый голос.

Открываю вначале один глаз, затем второй, прищуриваюсь. Я все еще одета и все еще в себе, это радует. Не радует другое. Обстановка, как в круглом храме жертвоприношений: колонны явно из берцовых костей, стены выложены черепами, свод из цельных скелетонов неизвестных существ, их ребра удивительным образом сочетаются с огромными кожистыми крыльями, которые образуют купол со звездчатым отверстием в центре. Через отверстие в храм проникает сиреневый луч света и бьет он прямо на жертву. А кто у нас жертва? Правильный ответ — Галя.