Но стрельба с корабля в качку показала сильное снижение точности, уверенно попасть в мавну можно только с метров 150–200. Тут еще накладывалось большое время задержки воспламенения заряда от фитиля. Так минометчики придумали хитрость — фитиль у нас мощный, с порохом, огнепроводный шнур, располагают его снизу от мешочка с порохом. Когда мина падает в ствол миномета, фитиль прижимается к заряду и воспламеняет его, задержка получается совсем маленькая — точность стрельбы в качку увеличивается.

А вот наводчики орудий тренируются вкладышами с револьверными патронами, все та же проблема с гильзами. Но каждый по несколько раз настоящим снарядом стрелял, так что представление имеет. Зато они стреляют с тренажера имитатора качки, говорят что уже неплохо приспособились. Минометчики тоже иногда с этих качелей стреляют, но наводчики орудий чаще. Наводчиков шестеро было, но я сказал до десяти увеличить, сейчас как раз новеньких тренируют. Надо будет потом разделить обучение артиллеристов на флотских и армейских, потому как армейским навык стрельбы при качке совершенно не нужен. И дальности стрельбы пока не большие, дальность определяют «на глазок», дальномеры пока не применяем.

Если сделаем пушки калибром побольше, увеличим дальность, то дальномеры понадобятся. Хорошо бы сразу перейти на оптические стереоскопические дальномеры. Но с оптикой у меня пока затык, дисперсию света победить не можем. Подзорные трубы делаем, но изображение там радужное — хроматическая аберрация сильно мешает. А для дальномеров и оптических прицелов совсем не подходит. Оптики, совместно со стеклодувами, получили неплохой флинтглас на основе оксида свинца, за кронглас у нас обычное калиевое стекло. Попробовали теоретически решить построение оптической системы с компенсированной хроматической аберрацией, но у моих оптиков не хватает знаний по тригонометрии, а у меня времени нет на это. Так что сейчас они изучают геометрию и снимают характеристики со стекол — коэффициент преломления и дисперсию. Для нас — прямо научная работа, хотя это уровень лабораторной работы старших школьников.

Артиллеристы еще заметили интересный эффект меленитовых фугасных снарядов. Шимоза имеет очень высокую скорость ударной волны, высокую бризантность, но чугунный корпус к этому плохо приспособлен — хрупкий слишком, при взрыве, крупных осколков образуется очень мало, почти весь корпус превращается в чугунный «песок». При взрыве, этот «песок» с очень высокой энергетикой уничтожает все живое вблизи. Далее, энергия этих мелких осколков резко теряется от сопротивления воздуха, и поражение живой силы редкими крупными осколками маловероятно.

Так что снаряд получился не осколочно-фугасный, а просто фугасный. Сюда бы добавить готовые поражающие элементы, но это сейчас для нас сложно технологически и мало места в снаряде. Да и не сильно нужны осколки, мне главное борт галеры разрушить. Так вот, чугун рассыпается в песок, а медный взрыватель превращается в «пулю» с высокой энергией, которая как бы продолжает траекторию снаряда. Причем пробивная способность этой «пули» выше чем у снаряда, вот в чем парадокс. Потому что начальная скорость снаряда около 350 м/с, а начальная скорость осколков при взрыве шимозы может превышать 1000 м/с. Ставили деревянный щит, изображающий борт судна, в трех метрах за ним ставили второй щит. При попадании 40-мм снаряда, в первом щите образовывалась пробоина от взрыва в 15–20 см, это от маленького снаряда, а во втором щите появлялось отверстие в полтора-два сантиметра, пронизывающее насквозь щит даже тридцать сантиметров толщиной. Почти кумулятивный снаряд, принцип похож, только нет воронки и струя не формируется. Стальную броню не пробьет, а для деревянного борта самое то.

Поскольку снаряд в борт прилетает по нисходящей траектории, при попадании в борт чуть выше ватерлинии, второй борт будет пробит «пулей» уже ниже ватерлинии. Пусть и отверстие небольшое, но начало затоплению будет положено. А там и большая пробоина начнет воду черпать.

Так что шимоза — это большая удача для нашего военного потенциала. Фугасные снаряды на черном порохе в таком маленьком калибре не получились бы, какая там фугасность и бризантность у черного пороха — смех один. А пироксилинового пороха у меня мало производится, только на стрелковку и хватает. А для производства пикриновой кислоты не нужны ни очищенная целлюлоза, ни ацетон. Фенола у меня полно, главное — это расход серной и азотной кислот.

Если бы еще корпуса снарядов делать не из чугуна, а из стали, чтобы формировались крупные осколки. Такие осколки обладают очень большой энергией, во время русско-японской войны даже при близких промахах, осколки от японских снарядов пробивали тонкий стальной борт эсминцев или небронированных оконечностей крейсеров. А русские снаряды начинялись пироксилином, бризантность получалась заметно ниже, хотя фугасность не уступала. Но для разрушения прочных конструкций важна бризантность, которая зависит от скорости детонации ВВ. Эта же бризантность придает большую энергию осколкам. Фугасность, которая зависит от объёма продуктов сгорания, важна для разрушения земляных конструкций и обычных зданий, а также для работы по пехоте в поле. Отсюда и неэффективность 57-мм артиллерии в морском бою.

У меня же ситуация намного легче, снаряд тяжелее процентов на тридцать, высокобризантная взрывчатка, мавна деревянная, а не стальная. Но со стальными корпусами снарядов не получилось. Чугун замечательно льется, а сталь после конвертора как густой кисель, температуры не хватает. Отлить можно наковальню или плиту, но не тонкостенный стакан. Нет, один корпус кузнецы отковали, токари обточили, но на него ушло столько человеко-часов, что было жалко его взрывать. Так и стоит на полочке, как памятник нерешенной технологической задаче.

* * *

А в химии у меня кризис нехватки селитры и чистой целлюлозы. Даже в орудийных выстрелах у меня заряд из черного пороха, пироксилина не хватает. Так что у меня на вооружении три варианта взрывчатых и метательных веществ.

Ну еще и фульминат ртути и хлорат калия в взрывателях и капсюлях. Хотя эксперименты показали, что пикриновая взрывчатка детонирует и от заряда пироксилинового пороха, это хорошо, а то фульминат ртути уж очень опасен. Даже сделали несколько ручных гранат из шимозы. Запал терочный, в длинной ручке — получилась германская «колотушка» времен Великой Отечественной. Рубашка чугунная — тоже мелкие осколки и маленький радиус поражения. Но хорошие осколки — ГПЭ, делать не стал, свои же и пострадают, опыта применения у моих солдат мало. Но для штурма получилась отличная вещь, сделали пятнадцать штук, три потратили на испытания. Штурмовики в восторге, говорят, если бы было много гранат, то даже для штурма помещений карабины и защита не нужны, достаточно гранат и револьверов. А то я не знаю. Хотя карабин лишним не будет.

После обеда устроил «научный семинар» — собрал самых передовых своих специалистов со всех отраслей и, до ночи, разбирали незнакомые слова и понятия из учебников. А то отпустил я это дело на самотек и заметил, что появились случаи создания «ложного знания». Когда неизвестный термин неправильно истолковывали, и так запоминался. Так что для борьбы с научными заблуждениями надо почаще такие семинары проводить. Утром отплыл в Каффу.

* * *

Вернулась дозорная шхуна с запада, говорят, что в Самастро и Ликостомо османов нет. Что же делать с этими городами? Защитить их от турок у меня нет никакой возможности, у меня преимущество только на море, а турки смогут атаковать эти города с суши. А бросать эти города — жалко. Сейчас это лучшие торговые связи с Европой, после закрытия Босфора. Так что надо их формально за собой закрепить, чтобы после войны восстановить за собой там власть. Пошлю-ка я туда Джованни, чтобы подтвердил смену власти, но ни консулов менять, ни войска я там не буду.

Слухи о том что Самастро и Ликостомо свободны, довольно быстро распространились, и со мной захотел встретиться Менгли Гирей.