Начали прочесывать остров. Остров большой, а солдат мало. Сначала пошли по берегу, с моря эти три отделения поддерживал корвет. Вечером грузились на корвет и ночевали в море, утром продолжали с той же точки.
За неделю силами семидесяти человек такой остров тщательно не осмотреть, но больших групп пиратов не нашли, может отдельный берберы еще где-то прячутся. Зато нашли полтора десятка жителей Рабата и рыбаков. Они прятались в пещере на берегу и были сильно истощены. Главной проблемой была не еда, а пресная вода. Рыбаки ловили рыбу в достатке, а вода на острове была только в нескольких колодцах и небольших озерах-лужах среди скал, наполняемых дождями.
Пираты взяли под контроль все колодцы и лужи, так что эта группа выжила только за счет совсем маленьких луж, которые еще не пересохли. Людей напоили и накормили, медик оказал необходимую помощь. Предложили им переехать на Лампедузу, и там работать. Услыхав про пиратский остров те сначала испугались, но их заверили, что пиратов там уже нет, а под охраной солдат будет строиться форт, и работа будет всем — и рыбакам и строителям. Поселили их на нефе, пока отлеживаются.
С «Архимеда» сообщили что приближаются, и завтра к вечеру будут на Мальте. Все ценное уже погрузили на неф, к нему прицепили фелюку получше. От затонувшего нефа остались только шпангоуты, торчащие из воды. Корвет перетащил неф и фелюку в маленькую бухту, с которой начинали штурм Мдины.
Арагонцы прибыли на двух галерах, высадили на берег сотню солдат, нефы с еще двумя сотнями на подходе. На шхуне прибыл Еремей Гусев, он теперь еще и посланник Таврии в Арагоне. «Архимед» держался в стороне, незачем посторонним знать подробности устройства парохода. Для этого и брали шхуну, чтобы «Архимед» к причалу не подходил.
Почти двое суток арагонцы осматривали остров — в первую очередь крепость Мдину и форт в пиратской бухте, но кроме двух солдат гарнизона, что приходили в себя в импровизированном госпитале, на острове больше никого не было. В Мдине на площади почти торжественно обменяли договор продажи острова, подписанный принцем Арагона в присутствии римского и венецианского нотариусов еще в Барселоне, на рубин. Еремей и солдаты быстро покинули город через южные ворота, и бодро зашагали под горку к маленькой бухте. Уже через час они грузились на «Архимед», который только что обогнул остров. Корвет тянул на буксире неф и фелюку, шхуны ловили ветер — вся разномастная наша эскадра двинулась осваивать новое приобретение — остров.
* * *
На пляж Лампедузы сначала высадился минер и отделение солдат. Он проверил свои мины — обе мины сработали. Около одной из них в хижине лежал труп пирата, около другой только обрывки плоти, скорее всего ноги другого неудачника. Так что пираты в наше отсутствие сюда наведывались, и, как видно, неудачно для них. Интересно, записку они прочитали?
Затем на берег сошли почти все, только на кораблях остались вахтенные. К ближайшему дереву привязали шест, и торжественно подняли флаг Республики Таврия — сиреневый косой крест на белом фоне. Отсалютовали выстрелом из малой пушки фугасным выстрелом в сторону моря. Надо заводить холостые выстрелы.
Два отделения солдат пошли осматривать остров, а то вдруг пираты забыли кого-нибудь. Остальные принялись обустраивать лагерь. Вечером устроили праздник, купить остров — не шутка.
Ночью переписывались телеграммами с Адлером, там тоже шло празднование. «Зевс» подойти к причалу не мог, осадка мешала, стоял на якорях метрах в пятнадцати от конца причала. Так что обмен телеграммами выглядел так: Ереме или Василий с бронзовым рупором выбегал на конец причала и диктовал радисту текст, в это время кочегары разводили пары и поднимали давление в котле. Радист забегал в радиорубку и на переднюю машину давали пар. Обороты нужны довольно высокие, чтобы генератор дал нужное напряжение. Хотя нагрузка от него небольшая, холостой ход, можно сказать, обходились одним котлом.
Кочегары уже примерно знают, сколько будет идти передача, и угля в топку кидают соответственно, чтобы потом лишний пар не сбрасывать. Но если таковой оставался, сбрасывали гудком. Тоже весело — гудит так, что слышно и на Мальте, и на африканском берегу. Пусть удивляются.
Телеграмма идет на Родос, оттуда в Адлер. Там Командор зачитывает здравицы народу, все радуются, потом сочиняют ответ. Телеграммы проделывают обратный путь. Приемник работает от аккумулятора, тут проще. Записав текст, радист выбегает на бак со свои бронзовым рупором и зачитывает поздравления из Адлера. Теперь на острове бурные крики радости. И все ощущали чувство особого единения — вот такая у них республика, две тысячи верст от столицы, а празднуют вместе. Командор о них знает и помнит, телеграмма к нему доходит за считанные минуты, и если понадобится помощь, то он сразу же вышлет.
А тут еще пришла приветственная телеграмма из Воронежа, который еще в тысяче верстах от Адлера, и здравицы зазвучали с новой силой.
Но каждый на празднике выпил только по кружке вина, все помнят про черные баллы. Если выпить не более одной кружки, а потом не пить две недели, то черные баллы за выпивку снимаются. Кружки поднимали с отварами — иван-чая тут нет, но есть много других отваров — из сушеных абрикос и сушеных яблок, и еще из сушеных листьев особого куста. Эти листья привозят мамлюки из индийских земель. Так что утром все встали поздно, кроме караульных и вахтенных, но никто здоровьем не страдал, с кружки вина-то.
Встали и принялись за работу — дел тут много, столько всего строить и обустраивать. Нанятые на Мальте люди пришли в себя, и потихоньку тоже принялись за работу. Рыбаки на трофейной фелюке вышли в море на промысел, а остальные разгрузили доски и начали строить рядом с хижинами дом и навес для кухни и столовой.
Но мы хотим построить на мысу у входа в бухту каменный форт, и десятка рабочих для этого совершенно недостаточно. Для этих целей Командор сказал нанять рабочих, выделили серебро. И Еремей на «Архимеде» и шхуне отправился на Сицилию искать рабочих.
* * *
Получили первый цемент, как я думал, но это не совсем цемент. Или совсем не цемент. Из домны мы взяли слой шлака, в котором больше всего глинозема, и резко охладили водой. Получились серые гранулы. Взяли еще пережженной извести и немного гипса — все по рецепту. Перемололи на мельнице — получился тонкий порошок. Но цвет не как у цемента. Затворил раствор, сделал несколько образцов бетона с разными пропорциями. А он не особо и твердеет. Видно, что известь твердеет сама по себе, медленно, и что-то там еще густеет. Но никакого быстрого роста кристаллогидратов не наблюдается. Значит дело не только в составе. Эти вещества надо обжигать вместе, видимо там еще какие-то реакции идут. Я-то думал, глинозем уже обожженный, и его можно просто перемолоть, но нет, фокус не прошел. А обжигать все вместе при высокой температуре — это же какие расходы угля! Ладно, решил пока продолжить эксперименты в лабораторных масштабах.
* * *
Из-за субтропического климата картошку можно сажать чуть ли не круглый год, мы и сажали тут разные поля в разное время. Первые поля на этих берегах мы уже собрали, но тут созрело самое большое поле — в Поти.
Сельским хозяйством у нас занимаются греки. У них плавучий дом, сделанный из мавны, перевозим его то в Сухуми, то в Батуми — то вспахать поле, то убрать урожай надо. А из Поти сообщают, что не справятся, поле большое. Как это? Их там полсотни мужиков! Поеду, посмотрю, как они работают.
В Поти жарко и душно, несмотря на сентябрь. Только ночью чувствуется, что скоро осень. А в Воронеже скоро морозы начнутся, такие вот контрасты.
Посмотрел я на своих греков — неправильно они картошку убирают. Один человек идет и с лопатой и с корзиной. Копает лопатой, набирает в корзину. Потом тащит полную корзину на склад, берет там пустую. А ведь телега рядом стоит, и лошади, и волы, и плуг есть.
