Обычно татарская конница атакует слабого противника довольно ровной лавой, сейчас же, некогда плотное построение войска, стало рваться и вытягиваться. Оказалось, что ранено около сотни лошадей, они начали останавливаться, а некоторые — падать. Сотники стали пытаться выровнять строй — конная лава несколько замедлилась, только несколько десятков молодых и горячих всадников вырвались вперед. Строй выровнять было необходимо, потому как ситуация стала походить на типичное заманивание в ловушку.

В этот момент одна из боковых колесниц стала замедляться и остановилась. Группа всадников, что вырвалась вперед, взяла правее, видя легкую добычу. Из колесницы полетела граната, и взорвалась над основной частью войска. Колесница рванула вперед, но татары стали приближаться на расстояние выстрела из лука, стрелы легли на тетиву.

С отставшей колесницы раздались частые выстрелы и пули стали попадать в лошадей, для стрел же дальность была предельной, и пока ни одна стрела не попала в колесницу. Ранения получили более десятка лошадей, и группа на уставших лошадях вернулась в общий строй.

Теперь остановились две колесницы слева, и запустили по одной гранате в конную лаву. Одна взорвалась в воздухе, а другая упала на землю и взорвалась прямо среди скачущих всадников. Тысяцкий заорал «Вперед!», и татарская конница ускорилась. Но колесницы катились легко, и расстояние сокращалось слабо. А когда для выстрела остановилась четвертая колесница, большинство татар вжалось в гривы своих лошадей, ожидая взрыва и свиста осколков.

Тысяцкий и сотники заорали на своих воинов, подгоняя их вперед — расстояние до колесниц немного сократилось, скоро можно будет стрелять из луков. Надо скорее нагнать, пока кони не устали.

В этот момент выстрелил гранатометчик правой колесницы на ходу. Хитрость в том, что стрелял он не назад, а по противоположному флангу, под углом, и реактивная струя в лошадей не попала. Сократившееся расстояние до врага это позволяло. Правда, вознице пришлось извернуться — одной рукой правя лошадьми, а другой — поджигать фитиль гранаты. Через полминуты этот трюк повторила левая колесница — взвыли раненые, а тысяцкий зарычал и стал нахлестывать, своего коня, и коня сотника, что скакал справа, досталось и сотнику. Расстояние сократилось еще, но стрелять из луков было еще рано.

Тут начали стрелять из карабинов две средние колесницы, расстояние было более ста пятидесяти метров, попасть в цель на таком расстоянии, да еще на ходу сложно, но по такой толпе можно стрелять почти не целясь. Энергии у пули на таком расстоянии еще много, если нет брони или кольчуги — пуля входит довольно глубоко. Опять досталось лошадям — пули попадали в шею и грудь, ранения были не смертельными, но очень болезненными, и лошади замедлялись, а то и останавливались. Досталось сотникам — они скакали в первом ряду, и плотный строй войска теперь стал походить на комету с длинным шлейфом, раненых лошадей уже было несколько десятков, но гораздо больше было отставших всадников, которым приходилось успокаивать испуганных коней. Если бы атака конницы была запланирована, татары смогли бы настроить коней скакать вперед не замечая небольших ран. Но к громким взрывам лошади были непривычны.

Еще гранаты справа и слева, у коней слетает пена с губ, кони устали. Тысяцкий посмотрел на заводного коня, скакавшего рядом. Но на ходу не пересесть, доспех тяжелый. Да и сам уже не легок, не то что в молодости. Некоторые воины уже начали стрелять из луков, но попаданий нет, большинство стрел не долетает. Конница замедлилась, но и колесницы замедлились тоже.

Опять взрывы в воздухе. Осколок пробил шею лошади сотника, скакавшего слева, капли крови брызнули в лицо. Лошадь вместе с сотником кувыркнулась на землю, чуть не сбив тысяцкого. Он огляделся — большинство сотников продолжало держать строй, но их сотни растянулись на много сотен шагов. Погоня продолжается слишком долго, эти повозки никак не догнать. У сотников кони хорошие, а у простых воинов кони могут двигаться долго, но не с такой скоростью. И гвардия хана Менгли в этой погоне не стала участвовать, а это двенадцать сотен.

Колесницы оторвались на двойной полет стрелы, и продолжали держать эту дистанцию, стрелять из карабинов прекратили. Еще дымный хвост от правой колесницы, потом от левой, взрывы, опять кого-то ранило. Тысяцкий перешел на шаг, другие последовали его примеру. Колесницы отъехали еще и стали останавливаться с поворотом. «Будут стрелять!» Конь под тысяцким уловил желание наездника и почти остановился, тяжело дыша и роняя пену.

Вдруг тысяцкий заметил, что далеко за колесницами двигается небольшое конное войско, несколько сотен. Причем двигается от них, удаляется. Точнее — удалялось, теперь встало. «Надо сменить коня!» Тысяцкий спрыгнул на землю, и взялся за седло заводного. В этот момент вспухло облачко дыма над колесницей. Тут же вспомнилась пробитая шея лошади сотника и брызги крови. Тысяцкий непроизвольно присел.

В воздухе раздались взрывы. Тут заводной конь вырвался, встал на дыбы, заскакал взбрыкивая, и опустился на колени. Из раны на его правом боку текла кровь. «Шайтан!» Вернулся к первому коню, закинул уздечку на шею и взялся за седло. Конь обернулся на хозяина, глаза его были полны горького удивления — «Как?! Опять?!» Тысяцкий запрыгнул в седло и сказал коню — «Шагом пойдем».

Впереди приближалось войско, огибая вставшие колесницы. «Сотен семь или восемь». Он огляделся — вокруг него было около четырех сотен всадников в седле. Немного позади — около двух десятков спешенных, под которыми ранило лошадей. Все остальное войско было растянуто по степи позади него.

Всадники стали выстраиваться в привычный строй позади тысяцкого, пешие отошли за спину всадников. Наложили стрелы, приготовились стрелять. И тут из-за вражеского войска опять взвились дымные хвосты и взрывы раздались в разнобой и довольно далеко, но один взрыв произошел в воздухе довольно близко. Заржали кони, закричали раненые.

Кусочек железа больно ударил тысяцкого в левую руку ниже локтя. Лук выпал из безвольной руки. «Лук мне теперь не нужен». Тысяцкий просунул левую руку в уздечку до локтя и прижал ее к телу. Если навалиться на шею коня, то можно держаться. Он вытащил саблю и скомандовал «Вперед!» Но за ним поскакало только около сотни, остальные стали разворачивать коней.

Бесстрашную атаку тысяцкого сначала накрыли облаком стрел, оставшихся срубили встречным ударом.

Семь сотен Кушемеза шли рысью, плотным строем, легко преодолевая разрозненное сопротивление. Безлошадные воины Менгли сразу сдавались. Часть конных ушло, загоняя лошадей, других догнали. Рубить убегающих — любимое занятие всадников с саблями.

Менгли ушел с гвардией и остатком спасшегося войска — всего тысячу шестьсот человек. Не стал рисковать против неизвестного оружия. Около четырех сотен сдалось в плен, более шестисот было убито, в основном — воинами Нур-Девлета под командованием Кушемеза. Они потеряли около полутора сотен. У нас один гранатометчик ранен, одна стрела все-таки попала в цель.

Нур-Девлет праздновал победу, при этом даже из крепости не выходил. Еще и большую часть трофеев забрал. Хотя основной урон войску Менгли нанесли его люди, гранатами убило не более полусотни татар. Но ролики и пули ранили не менее двух сотен лошадей, которых пришлось добить.

Так что в реальном бою реактивные гранты проявили себя не очень удачно. Если относительно точного срабатывания дистанционной трубки удалось добиться, то стабильного полета — нет. Некоторые гранаты летели с большим недолетом, хотя двигатели делали совершенно одинаковыми. И наибольший урон гранаты смогли нанести в первые моменты боя, когда все войско стояло скучено. Когда же войско вытянулось, было только несколько удачных попаданий.

Когда посчитал расход пороха — то получилось, что выгоднее было бы просто кидать гранаты-колотушки с колесниц на землю с задержкой. В них хоть и тол, но расход селитры был бы намного меньше. И это можно было бы делать без остановок. Но какой знатный бардак мы устроили в войске Менгли Гирея! С простыми гранатами так бы не получилось. Все-таки военная дисциплина у них намного хуже, чем в Большой Орде, там яса хана Чингиза до сих пор выполняется.