… ты сама знаешь, что тебе нужно… ложишься на спинку… приподнимаешь ноги, раздвигаешь их в стороны и ждешь моих поцелуев… я осыпаю ими твою горячую возбужденную промежность… погружаю свой язык туда, откуда только что вынул свое негнущееся орудие любви… несколько вращательных и поступательных движений языком… еще… еще… и ты задыхаешься от всепоглощающего тебя оргазма… На моем языке – аромат твоей женственности, сладковато-терпкая амброзия, которая полностью отключает мое сознание от всего, что не связано с тобой…
То, что происходит дальше – это повторный минет, такой жадный… такой ненасытный… Ты просто не даешь мне опомниться, укладываешь меня на спину, открываешь ротик и заглатываешь мой слегка обмягший пенис, так глубоко и так по-свойски, что от наслаждения меня снова всего натягивает как тетиву… я в трансе… мои глаза закрыты… мне хочется рычать и петь… и я не то плыву, не то лечу среди каких-то сверкающих водопадов, блистающих молний, волшебных деревьев, бездонных пропастей и фантастических цветов…
В этот вечер, ты и я, мужчина и женщина, подарили друг другу самих себя без остатка…
Почему я выбрал тебя?
Наверное, потому, что ты любишь любить. У тебя ко всему творческий подход, обнаженные чувства, наивная душа.
Почему я выбрал тебя? Ты сразу же дала мне понять, что можешь быть развратной и похотливой. Тебе нравится, когда мужские пальчики глядят тебя между ног, проникают во все твои дырочки, покручивают твои сосочки. Нравится наблюдать, как возбуждается мужской член. Ты готова экспериментировать, скука – твой враг.
В твоей гостиной висит картина… завораживающее буйство красок и линий. Она многим по вкусу. Но мало кто знает, как появился этот шедевр. Стоя у стены, я вонзал в тебя сзади свой инструмент… звучала волшебная музыка… ты взялась за кисть…
Самый кайф – заниматься сексом во время киносеанса. Я беру билеты на последний ряд. Поначалу, скрестив наши руки, мы гладим друг друга сквозь одежду. Затем пальчики проникают все глубже, я хозяйничаю в твоих трусиках, а ты вытаскиваешь моего ромео из брюк, ритмичные движения, и вскоре струя моей спермы выстреливает едва ли не выше кресел…
Мне нравится, когда ты трешься об меня своим пахом. Зубами стаскиваешь с меня плавки, ловишь ртом моего друга, поднимаешь ногу, закидываешь ее мне за спину, и насаживаешь себя на мой торчащий фаллос…
Тратить время на пустяки – не в твоих правилах. Как только появляется возможность, я должен, даже обязан задрать тебе платье или юбку и засадить в тебя своего шалуна. Таков наш уговор.
Когда я сплю и у меня утренняя эрекция, ты тихонько берешь фотоаппарат, откидываешь в сторону одеяло. И вот оно – фото недели: спящий мужчина и его эрегированный двадцатисантиметровый пенис. Лучшие фотоснимки ты размещаешь в интернете на своей личной страничке под рубрикой «То, что я люблю»…
Когда у тебя критические дни, и совокупляться не совсем удобно, ты ставишь для меня свой любимый порнофильм. Мой перламутровый йогурт пачкает твои пальчики, и мы засыпаем, чтобы утром проснуться, выпить кофе и продолжить нашу любовную историю…
Секс – терапия
Что говорить? Конечно, я был влюблен. В эту чудачку. Истеричку. Фантазерку. В ее густые черные волосы, роскошную грудь, безумно красивый зад. Я встретил ее, и потерял голову. Ее улыбка, напоминающая улыбку Моны Лизы, меня просто заворожила. На следующий вечер после нашего знакомства она забросала меня такими фривольными и откровенными sms, что у меня стоял без перерыва несколько часов. Я отсылал ей ответные сообщения, в которых признавался в своих желаниях и переживаниях, метался по постели, словно в бреду, окруженный интимными фантазиями, как туманом.
Через несколько дней я купил букет белых роз, поймал такси, и рванул к ней на работу. Сыпал снег, снежинки таяли на белых лепестках. Моя любовь работала медсестрой в областной больнице, она заступила на ночное дежурство и была в белом халатике. Увидела меня, удивленно улыбнулась. Приняла цветы. Мы прошли в комнату для персонала. Кушетка. Стол. Журнал «Космополитен». Конфеты. Печенье.
– Располагайся, я скоро буду…
Она вернулась минут через двадцать. Я сразу же понял, что в трусиках у нее сыро, и она готова к прыжку. Наши губы слились в сумасшедшем поцелуе. В комнату мог войти кто угодно, но нам уже было все равно. Под халатиком у нее были только трусики и бюстгальтер, я легко освободил ее тело от них, и увлек ее на кушетку. Раздвинул полные бедра, и с одного толчка проник в ее горячее гнездышко…
На ресницах моей подруги плавилась тушь, ярко накрашенный рот был так близко, и мне так хотелось поработать в нем своим членом. Я откинулся на кушетке. Без всякой паузы мой доктор села предо мной на корточки, и так искусно стала ублажать мою вздыбленную плоть, что я почти совсем оглох и ослеп… Такого кайфа я еще не испытывал! Эмма крепко держала меня за член, водила язычком вокруг головки, слизывала с отверстия капельки влаги, целовала мои яички, обсасывала мою штуку так, что я готов был любить и трахать ее всю жизнь, всегда, везде и во все ее прекрасные отверстия!
Когда она повернулась ко мне задом, я задвинул ей так, что она охнула и едва не рухнула на кушетку…. Я ее не просто трахал. Она была продолжением моего тела, вершиной моего члена, прекрасной цветущей веточкой на моем зрелом стволе… Мне казалось, что я, голый и святой, брожу в райском саду… вокруг меня вьются бабочки и стрекозы… и я готов жить вечно, только бы смотреть в ее подернутые влагой глаза, ласкать своим большим ромео ее маленькую джульетту, купаться среди ее грудей и волос, лежать на траве, испачканным чем-то женским и невероятно приятным, от чего улыбка сама цветет на лице, и на душе легко и радостно…
– Меня еще никто так не трахал…
– Это потому, что мне еще никто так не нравился…
Я ласкал ладошками роскошные груди моей черноволосой искусительницы… кушетка стучала о стенку, как метроном… розы в банке источали пьянящий аромат… мы были счастливы… за окном в темноте падал снег…
«Я буду твоей звездой…»
…Я никогда не забуду ее криков и стонов… сияния ее влажных фиалковых глаз… высоко поднятых ног… разметавшихся на подушке темных волос… попки, в которую, раздвигая ягодички ладонями, я долго и небезуспешно пытался войти языком… Все, что есть в любви развратного, мы тогда реализовали с нею за одну ночь. Это было попирание всего и вся, всех устоев, норм и правил…
Ее звали Инной. Мне хотелось посадить ее себе на колени, целовать ее губки-вишенки, шептать на ушко ласковые и запретные слова… Она была совсем еще птенчиком, но мечтала о больших крыльях, о настоящих взрослых отношениях, о мужских и женских секретах.
Я принял душ, тщательно вымыл своего красавца и вышел в комнату уже в полной боевой готовности. Инна с интересом оглядела мой инструмент, покорно легла навзничь в ожидании моих похотливых поглаживаний и поцелуев… неуверенно раздвинула стройные ножки, закрыла глазки… Поначалу мне было туговато в ее почти еще девственном гнездышке. Я улегся на спину. Инна нежно взяла моего красавца в ротик, осыпала его легкими поцелуями, провела по нему ярко-розовым языком снизу вверх. Мне было так приятно, и так хотелось, чтобы Инну охватило настоящее женское сладострастие, что я велел ей снова лечь на спину и широко раздвинуть ноги. Она сжала мою голову бедрами и отдалась еще мало знакомым ощущениям.
Чередуя куннилингус и минет, мы очень скоро довели друг друга до оргазма…
Проснулся я оттого, что Инна юркнула ко мне под одеяло и начала стаскивать с меня трусы. Менее, чем через минуту, ее горячие ласки превратили моего маленького и сморщенного друга в мощного буй тур молодца… Мне снова захотелось засадить моей пленнице все равно куда… Закрыв глаза и страстно двигая ягодицами вверх-вниз, Инна оседлала мой раскалившийся мехирь и понеслась на нем вскачь. Я любовался ее красивым юным телом, ласкал ее небольшие еще нерасцветшие сосочки, и гордился тем, что доставляю ей приятные ощущения, возможно даже удовольствие… Через полчаса я уложил ее на спинку, высоко задрал ее ножки и еще раз вонзил в нее свой сказочный уд… Инна кричала и извивалась, принимая его удары, гладила ступнями ног мое лицо, трогала ими мои губы.
