В один из дней След явился в Академию. Медведь, который как Рихтер, всегда знал, где находится Мира, быстро отыскал ее в оранжерее, за большой кадкой с папоротником, она там рассаживала поросль волшебной мяты для продажи.

След ждал ее в кабинете ректора.

- А без «Личины безличия» тебе гораздо лучше, - проговорил он при встрече. – Рихтер оберегает тебя чрезмерно, пришлось мне самому прийти в Академию.

«А сам сбежал и оставил меня нянькам» - со злостью подумала Мира.

- У вас есть что-то о моем отце? – вместо этого спросила девушка.

- И да, и нет, - сыщик сел у чайного столика.

Волшебница к нему присоединилась, заварила обоим чай, принялась слушать.

– М-м-м, вкусно, - сказал След, отпив напиток. – Итак, дом на фото с тобой находится в городке под названием Предгорье. Слышала о таком?

Мира кивнула, конечно, она слышала. Это город где-то на Урале, где жили только волшебники, которые скрывают поселение от назойливых немагов. Те часто осаждают магов с просьбами о помощи или, что более страшно, тайком пытаются залезть в дома волшебников, чтобы украсть что-нибудь, не страшат их даже защитные заклинания.

След протянул цветное фото дома. Девушка постепенно узнавала его, в памяти всплыло сразу несколько картинок: как они с мамой и папой гуляют в саду рядом с домом, качели на яблоне, как она упросила родителей перекрасить дом в розовый и белый цвет, чтобы он походил на зефир, ее любимое лакомство. Дом был двухэтажный, но небольшой. На первом этаже стояло пианино, и папа с Мирой часто играли маленькие пьески в четыре руки.

При доме была небольшая конюшня, там жил Геркулес, ее пони. Мира хотела назвать его Зефиром, но папа настоял, чтобы конь носил кличку в честь героя мифов. В саду, кроме яблонь, росли еще груши, сливы, вишня, клубника, и мама делала из всего этого фруктово-ягодного великолепия вкуснейшее варенье.

А рядом с домом лес, именно туда они сбежали от преследователей и пожара.

- Последние примерно 16 лет дом выглядит так, - След протянул еще одно фото, на нем не дом, а его черные ребра. Все верно, так он сейчас и должен выглядеть.

- Кому принадлежит дом? – спросила Мира, не выпуская из рук оба фото.

- Ивану Юрьевичу Хрусталеву. Среди магов он больше известен как Иван Хруст, - сообщил След.

- Это мой отец? – почему-то спросила студентка.

- По моим данным у него не было семьи, - ответил детектив.

- Но он ведь может быть моим отцом, - уже уверенно сказал Мира.

- Почему ты так уверена?

- Я помню, как мы с мамой и папой гуляли по саду, как мы с отцом играли на пианино в этом доме. Мой отец мог жить под чужой фамилией.

- Нет, я бы не был так уверен. Вы могли снимать у Хрусталева этот дом. Нет никаких данных, что он твой отец. Говорю же, у него не было семьи, – сыщик не сдавался.

- У вас есть его фото?

- Нет, нигде и ничего. Возможно, что сейчас у него другая фамилия.

- Почему? – все это казалось девушке очень странным.

- Хрусталева обвинили в крушении здания вокзала в Предгорье в день его открытия. История давняя, запутанная, но известная. Вот подобрал газетные статьи, почитай, - детектив протянул Мире папку.

Девушка решила, что так и сделает вечером. И тут ее осенило.

- Хрусталева могли преследовать из-за того обрушения вокзала? – спросила она.

- Вполне возможно. Сейчас собираю информацию о его окружении и жизни после того случая. Если это все-таки твой отец, то он, скорее всего, решил спрятать вас от тех, кто хотел ему отомстить. Во время обрушения вокзала погибло много людей, их родственники требовали наказать виновного. Хрусталев был архитектором вокзала, поэтому его и признали виновным. Следствие по этому делу было закрыто из-за недостаточности улик, да и главный подозреваемый внезапно пропал. Все материалы дела засекречены. Если кто-то нашел его и решил отомстить, а вы в тот момент жили в его доме, то стали мишенью для расправы. Я думаю, что твой отец, спасая вас с мамой, наложил на тебя «личину безличия», чтобы скрыть от разного рода слежки и магических поисков.

- А тот, кто напал на нас с мамой, может быть Хрусталевым?

- Не знаю. Единственная примета, которая нас интересует в том происшествии на крыльце школы – черные пальцы. Это магический ожог, он плохо скрывается при помощи магии же. В своих базах я не смог найти мага с такими приметами. Но у меня есть еще один вариант, где поискать, - уклончиво ответил След.

- Как вы думаете, покушение на меня на реке может тоже связано с тем делом и Хрусталевым, которого могли принять за моего отца? – спросила Мира.

- Я не исключаю эту версию, однако больше склоняюсь к другой. Сейчас не буду ничего озвучивать. Рихтер дал мне строгие указания на этот счет: говорить с тобой об этом  только в его присутствии. Он скоро вернется?

Если ректор вообще соизволит вернуться. Что все-таки с ним произошло? И даже След не в курсе. И спросить не у кого.

- Я не знаю, - честно ответила Мира.

- Если сказать в общем, по поводу покушения на тебя, то ничего конкретного пока у меня нет, но есть пара зацепок. Не волнуйся, тебя тут хорошо охраняют, - заверил След.

- А фото с мамой удалось восстановить? Понятно, кто рядом с ней? - вспомнила девушка.

 - Еще нет, процесс занимает больше времени, чем я рассчитывал. Единственное, что могу сказать уверенно – это мужчина. На этом пока все. Мирослава, еще раз тебе говорю: Хрусталев не твой отец, но ваша семья как-то была с ним связана. Прежде чем говорить об этом с Рихтером, ознакомься с информацией, которую я подготовил, - детектив засобирался, - если что-то еще появится, дам знать.

Они попрощались, а Мира задержалась в кабинете Главы Академии, чтобы убрать грязную посуду. Сначала она сплела над чашками очищающее заклинание, потом поставила их на место.

После внезапного отъезда Рихтера владычица приемной, Роза, тоже взяла отпуск. В кабинет, скорее всего, никто не заходил. Граф Орлов-Вышеславцев, который в отсутствие ректора исполнял его обязанности, занимался документами в своем кабинете, поэтому плану Миры ничего не должно было помешать.

Девушка решила воспользоваться моментом и посмотреть на дом, где они жили в Предгорье, через магический глобус. Это был сложный артефакт, пользоваться которым можно было только с разрешения его хозяина. В противном случае, увидишь только земной рельеф. Еще тогда, в ее первый день в Академии, Рихтер такое разрешение Мире дал и обратно не забирал, а значит, артефакт должен подчиниться.

Так и получилось. Девушка увидела, что глобус стоит в режиме «Ученики и преподаватели Академии магии (Глазовский филиал)» - вот как сначала Рихтер, а потом и Медведь ее быстро находят - и переключила его в режим «Карта магии», потому что искать она собиралась скрытый от людей городок волшебников.

- Россия, Урал, Предгорье, дом Хрусталева, - четко произнесла девушка.

Глобус послушался, повернулся одним из боков, а Мира стала всматриваться. Сначала изображение было немного размытым, но волшебница сосредоточилась, тогда появилась резкость.

Артефакт показал дом, точнее то, что от него осталось. Почерневшие остатки зефирного домика. Снег в Предгорье сошел уже давно, но сад вокруг дома был белым от цветущих деревьев. Он зарос, но Мира все равно узнала яблоню, на которой висели качели. Дерево стояло ближе других к дому, но не сгорело во время пожара. Или яблоня так быстро восстановилась? Нет, она должна была сгореть, потому что папа специально сделал углубление в стене, чтобы дереву было просторно расти, то есть оно росло очень близко к дому. Как так может получиться? Или на доме стояли какие-нибудь чары нераспространения огня. Мира о таких не знала, но она еще очень многого не знала.

Еще девушка рассмотрела конюшню Геркулеса, та без должного ухода покосилась от старости и походила на параллелепипед. Но она тоже не сгорела. Почему так? Вопросов много, а ответов пока нет.

Девушка вынырнула из глобуса и вернула его в режим «Ученики и преподаватели Академии магии (Глазовский филиал)». Постояла немного, а потом четко произнесла: «Андрей Вильгельмович Рихтер».