Придёт, несмотря на то, что у неё проблемы с учёбой. Несмотря на то, что не была на последних двух вечеринках, и Крису буквально хочется кричать: «Мне срочно нужны твои губы!».

Мне настолько нужны твои губы, что я медленно превращаюсь в маньяка-преследователя.

Это уже не первый раз. Не первый раз он стоит вот так и провожает взглядом Эву, которая почему-то внезапно решила взяться за голову.

В то время как он решительно теряет свою.

Крис не знает, как это называется, и тем более не имеет понятия, как это лечить. Сраная зависимость.

От алкоголизма можно закодироваться. Курить бросают с никотиновыми пластырями и всякими глупыми книжками. Недавно он видел такую на витрине. «Можете курить, сколько вам влезет, пока читаете мою книгу, но уверяю вас, что к концу вы бросите». Теперь ему интересно, нет ли в магазинах книги, рассказывающей о том, как избавиться от зависимости от поцелуев.

Вильям называет это влюблённостью. Он говорит, что Крису просто нравится Эва. Говорит, что надо пригласить её на свидание.

А потом трахнуть, добавляет про себя Шистад.

А лучше просто трахнуть. Без бесполезной траты времени и денег.

Он не думает, что тогда всё сразу пройдёт и снимет как рукой. Крис думает, что он просто сексоголик и что это не лечится.

В среду он проходит мимо одного из кабинетов и, заглянув в него мимоходом, видит Эву, так удачно завозившуюся и складывающую учебники в сумку. Притаившись у выхода, Крис ждёт, пока она выйдет. Сразу становится ясно, почему именно Эва тут одна, она жуткая капуша.

Услышав шаги, Шистад готовится и резко преграждает путь первокурснице и тут же вталкивает её обратно в кабинет.

Эва громко и судорожно вздыхает, испугавшись, уткнувшись носом ему в шею, а потом почти что отскакивает назад и шипит из-за того, что врезается в парту.

Крис улыбается, а она говорит, усердно потирая ногу:

— Не смешно. Наверняка будет синяк.

— Видимо, мне придётся тебя пугать, пока ты не согласишься прийти в пятницу.

— Или я просто поседею, — недовольно бормочет она.

Крис снова усмехается. Это всё так знакомо и так привычно, что улыбка сама налезает на лицо.

Господи, просто согласись, иначе ты не отделаешься синяком на ноге.

Крис помнит, как Эва заматывала шею платком после той самой ночи.

Он не может не улыбаться. Кажется, будто лицо сейчас треснет, порвётся пополам от этой идиотской улыбки, которая так надоела ему и так бесит её.

— Отвали, Крис, — говорит Эва и уходит.

У неё такое недовольное лицо, что Крис решает, что не стоит её больше трогать сейчас. Он выходит из кабинета и натыкается на Вильяма, до этого говорившего что-то Нуре. Магнуссон подходит к нему, бросив взгляд на недовольную Мун, спешно удаляющуюся по коридору. Крис понимает, что сейчас Вильям скажет что-то жутко правильное.

Он говорит, что Крис только злит Эву. Говорит, что Крису надо вести себя нормально. Дальше Шистад не слушает. До него краем доносится только последнее высказывание. На которое ему нечего ответить.

— … Я даже не буду спрашивать, чем ты думаешь.

Потому что он не думает. Он уже разучился.

Как объяснить человеку, чем ты руководствуешься в своих поступках, если ты абсолютно не можешь думать и размышлять и всё происходит где-то на уровне инстинктов?

Крис даже сам себе не может этого объяснить. Не в этой жизни.

Комментарий к Не в этой жизни

* Не в этой жизни, девочка (исп.).

Все новости здесь: https://vk.com/holymash

========== Наедине с собой ==========

The Neighbourhood – Baby Came Home

Эва отворачивается от Вильде, матерясь сквозь зубы. Она бы решила, что ситуация довольно забавна, и даже посмеялась бы над этим, но, чёрт, кажется, и вовсе-то не смешно. Кажется, её обдурили, кажется, над ней решили посмеяться, иначе, зачем Крису было приглашать её на эту вечеринку и не приходить самому?

Ты снова попалась, глупая.

Ты снова в пролёте.

Вильде весело, Вильде смеётся. Вильде не видит, что её, Эвы, жизнь идёт по пизде. Именно поэтому Эва молчит. Молчит и глотает тёплое пиво, молчит и пялится в экран телефона, на котором не высвечивается никаких уведомлений. Забавно, что иногда мы думаем, будто всё изменится. Потому что нет. Потому что всё будет как прежде. Или хуже. А люди не меняются в одночасье, ей стоило бы усвоить этот урок.

Мун до последнего не соглашалась, а теперь жалеет, что в итоге поменяла своё решение. Её учили стоять на своём, стоять до конца и не менять собственное мнение в угоду кому-то.

Эва уже сотню раз успела спросить себя, зачем делает это. Зачем она снова сдаётся, каждый раз запутываясь всё больше? Ведь всё становится только хуже и непонятней.

Она вспоминает детство. Когда мама приезжала на прошлой неделе, они достали старый видак и полночи смотрели кассеты. Свадьба родителей, мама с огромным животом, но такая подвижная, счастливая, буквально светящаяся. Маленькая Эва, доверчиво тянущая ручки к камере, голос отца на заднем фоне. Какая-то необъяснимая и давно потерянная и забытая атмосфера счастья и умиротворения. Все улыбаются, родители молоды, бабушка ещё жива, мама и папа ещё не делают вид, что любят друг друга, для спокойствия дочери, тут они ещё влюблены по-настоящему.

Эва смотрит на зажатый в руках телефон и понимает, что ничего из этого не осталось. Ни-че-го. Только пустота вперемешку с теплотой от воспоминаний.

Теперь окончательно ясно, что Шистада здесь нет, а последней каплей становится полудружеский (на самом деле просто пьяный) тычок какого-то парня с приглашением выпить вместе. После этого он тянет Эву за куртку, приглашая с ним потанцевать. Она лишь отмахивается, ставит недопитое пиво на первую попавшуюся горизонтальную поверхность на уровне груди и спешно покидает душное помещение.

Кислород ударяет в голову слишком резко, так, что при первых шагах её еле заметно покачивает. Привыкнув к свежему воздуху, Мун глубоко вдыхает и оглядывается вокруг. Слишком хорошая погода, чтобы заказывать такси или изводить себя ненужными мыслями.

Всё, что ни делается, — к лучшему. Значит, и у неё всё скоро наладится. Так ведь?

Идти нужно долго, но сегодня Эве не кажется это проблемой. Этот вечер слишком хорош. Воздух свежий из-за лёгкого ветерка, но при этом достаточно тёплый, чтобы не ёжиться в ожидании дома и кружки горячего зелёного чая с имбирём, сидя перед телевизором. Эва так любит такие вечера, тихие, безмолвные, не_напрягающе_одинокие, чтобы побыть наедине с собой, выпить чаю или глинтвейна, который её научила делать мама, посидеть перед телевизором, смотря «Сплетницу» или «Как я встретил вашу маму». В такие моменты можно не думать и не помнить о чём-то важном, таком, что слишком часто занимает мысли, не давая покоя.

В такие вечера тепло, но не жарко. В такие вечера звёзды рассыпаны по небу, а луна светит так ярко, что всё видно. В такие вечера хочется гулять и вернуться домой лишь под утро, свалившись в постель от усталости прямо в одежде.

В такие вечера домой совсем и не хочется.

Но в конце концов Эва всё-таки подходит к своему участку с низким заборчиком и кучей растительности, которая непонятно как ещё не погибла.

Подходит, застывает недалеко от порога (ещё чуть-чуть и разинет рот от удивления, но как-то держится) и вздыхает.

— Ва-а-а-ау.

Всё-таки не каждый день её пороги обивают Пенетраторы.

Крис оборачивается на удивлённый возглас и медленно, немного устало говорит:

— Мун, ты где была так долго?

Ей хочется сказать что-то вроде:

«У тебя память, как у зубочистки, Шистад!»

Или:

«Это даже не смешно».

Но она тихо произносит:

— На вечеринке, на которую ты меня позвал и не пришёл.

(Логика не твоя сильная сторона, увы).

Крис пытается сказать что-то, но Эва перебивает, дав понять, что ещё не закончила.

— Обычно я не меняю решения, — говорит она. — А знаешь, и правильно делаю.

Девушка проходит мимо него, чувствуя одновременно так много всего и ничего. Наверное, просто пора действительно заканчивать. Пусть ничего и не начиналось, но Эве надо сделать перерыв во всём, что плотно вошло в её жизнь за последнее время. И Крис, видимо, входит в список.