– Вот и всё. Принимайте работу, хозяйка, – сказал Давид.

Женщина по-детски обрадовалась, когда на приборе загорелась красная лампочка, а из глубин обогревателя через металлическую решётку обильным потоком начал выходить тёплый воздух, заполняя собой всё пространство клиники. Стало заметно теплее.

– Я удивлена, – ответила Ясмин, – мне казалось, что установка займёт гораздо больше времени.

– Это я специально торопился. Надеялся, что останется какое-то время и вы согласитесь посидеть со мной в кафешке здесь рядом.

– Должна признать, что за такую оперативность вам полагается вознаграждение, – сказала Ясмин.

Большой бокал горячего кофе с молоком хорошо согревал в холодный вечер. Ясмин и Давид сидели за столом напротив друг друга и молчали. В маленьком кафе под названием «Авокадо» кроме них находились ещё два официанта и бармен за стойкой рядом с кассовым аппаратом. Оформление помещения ничем особенным не отличалось от сотен подобных кафешек. Только в самом центре небольшого зала стоял красивый белый рояль с поднятой крышкой, словно к нему вот-вот должен был вернуться пианист. Женщина первой прервала молчание.

– Мне кажется, зима в этом году выдалась необычно холодной и дождливой для Израиля. Все попрятались по квартирам.

– Так оно и есть, – согласился мужчина.

– Вы знаете, я несколько раз пыталась поговорить с кем-нибудь из руководства муниципалитета, но мне так и не удалось. Все очень заняты. Может, это не вовремя и не к месту, но раз уж мы сидим за одним столом, я спрошу у главного архитектора – когда прекратится это безобразие, это издевательство над нашим городом и природой?

– О чём вы говорите? – не понял Давид.

– О жуткой, чёрной свалке, которая растёт и приближается к нашим домам. Скоро не только чайки, а все мы окажемся под этой страшной горой.

– Через месяц всё закончится, – уверенно ответил Давид.

– Свалки не будет? – не поверила Ясмин.

– Не будет. Даю вам честное слово.

– Вы шутите?

– Нет, совершенно серьёзно. Вы спросили, я ответил.

– Значит, чудеса случаются? – женщина заметно повеселела, не ожидая такого скорого и положительного результата.

– Чудеса не только случаются, – ответил главный архитектор, – они постоянно вокруг нас. Просто мы давно привыкли к ним.

В эту минуту к роялю подошёл пианист и заиграл мелодию на все времена:

– Besame besame mucho…

– А вот вам и очередное чудо – замечательная мелодия, – сказал Давид и встал из-за стола, чтобы пригласить на танец Ясмин. Он принял в свою руку её маленькую ладонь, другую руку опустил ей на талию и привлёк к себе значительно ближе, чем это требовалось в танце. Но так он легко вдыхал манящий аромат её духов и всем телом ощущал соблазнительную полноту её женственных форм и упругость груди. Пианист продолжал играть волшебную мелодию. Официанты откровенно скучали, наблюдая за единственной танцующей парой в зале. Дождь всё стучал и стучал по оконному стеклу. Медленно двигаясь в танце вместе с Давидом, Ясмин всё время смотрела ему в глаза. Потом сказала:

– Ты ни о чём не спрашиваешь меня, ты всегда такой неразговорчивый?

– Я уже знаю главное, а всё остальное не так уж и важно. Ты сама расскажешь, если посчитаешь нужным.

– И что ты знаешь?

– Ты добрая. Рядом с тобой очень тепло. Ты мне нравишься.

Они опять замолчали. Этот медленный танец лучше всяких слов помогал мужчине и женщине найти друг друга и уже никогда не терять. Ясмин молча обняла Давида обеими руками и прижалась щекой к его груди.

Besame besame mucho… – чудесная мелодия продолжалась.

Утро следующего дня. Зима заканчивалась. Но пасмурные и прохладные дни всё ещё сопротивлялись приходу весны. Босс позвонил Давиду на мобильник и, как обычно, начал свой разговор издалека:

– Сегодня такой пронизывающий холод и на душе тоскливо. Я сижу сейчас в кресле у моря, укутался в плед и дышу свежим воздухом. Ты не хочешь присоединиться и прогуляться со мной по берегу моря?

Давид понял, что это не просьба, а приказ.

– Куда мне подъехать? – спросил он.

– К бульвару Лидо.

Потом они медленно пошли по песчаному берегу в сторону далёкой избушки спасателей, пустовавшей зимой. Двое молодых парней в строгих костюмах шли позади, метрах в двадцати от Босса и главного архитектора. На этом участке берега больше никого не было, даже птицы не летали. А море и небо потеряли линию горизонта и слились в одно серое унылое марево. Давид понял, что разговор будет серьёзный, потому и происходит не в кабинете.

– Я доволен тобой, – начал беседу Босс, – ты вовремя убрал этого весёлого засранца. Теперь рядом с тобой всегда будет наш человек.

– А что значит «наш человек»? – удивился Давид, – мы же не в разведке служим.

– У нас иногда бывает круче, чем в разведке.

– Загадками говорите, Босс. Заинтриговали вы меня.

– Ты знаешь, в последнее время какую газету ни открой, везде натыкаешься на броские заголовки – криминальные круги, криминальные структуры, криминальные авторитеты, криминальные разборки – ну совсем запугали народ. А по сути, весь этот криминал – такие же люди, как все. Разница только в том, что они умеют делать деньги из ничего. Например, пока вы с этим, как его, с автором проекта искали свой мрамор для стадиона, я отправил этот мрамор тем, кому он был нужен в тот момент позарез. Через две недели мне мрамор вернули, в том же объёме, но уже по другой, по моей цене. В результате на особом счету у меня плюс сто тысяч долларов из ничего, из воздуха, за две недели. Да и стадион ваш не пострадал. Вот ведь какой фокус.

– Зачем же вы раскрываете мне такую информацию?

– Я доверяю тебе и уверен, что ты не побежишь стучать на старика. А во-вторых…

– А во-вторых, эти ваши парни меня не больно зарежут, не так ли? Ну, просто кино и немцы, – улыбнулся Давид.

Босс тоже от души рассмеялся.

– Ценю твоё чувство юмора, хотя мокруха и я две вещи несовместимые. Моя специализация – деньги.

– Но вам что-то нужно от меня? Не поверю, что всё дело лишь в желании вместе прогуляться.

Однако старик не спешил открывать все карты. Он остановился и посмотрел на море. Туман усилился и размыл силуэты людей и предметов. У Давида возникло странное ощущение нереальности происходящего, будто он видит фильм на экране и в то же время сам участвует в напряжённом сюжете. Сопровождавшие их парни стояли в стороне и спокойно курили. Немного отдохнув, Босс продолжил движение в мутно-сером пространстве, а свои размышления начал совсем уж издалека:

– Когда-то мой великий земляк Лев Троцкий заявил: «революция – это я». А я скажу сегодня без ложной скромности – интеллект это я. Короче говоря, моя бригада охраняет городскую свалку и контролирует всё, что там происходит – въезд на территорию, разгрузка мусоровозов, сортировка, упаковка и захоронение отходов. Можешь мне поверить – разгрузка одного грузовика обходится клиенту в очень кругленькую сумму, а таких мусоровозов каждый день прибывает к нам до пятисот штук. Думаю, тебе не сложно будет догадаться о какой ежедневной прибыли идёт речь, даже после всех откатов и производственных расходов.

– Это же Эльдорадо! – восхищённо сказал Давид. – Но вы так и не объяснили, что требуется от меня?

– А ты сам не догадываешься? Нужно, чтобы это самое Эльдорадо никогда не кончалось. А для этого городская свалка должна оставаться на своём месте и продолжать функционировать.

– Но вы-то знаете, что уже принято решение комиссии по городскому планированию о ликвидации этой свалки.

– А ты для чего там сидишь председателем этой комиссии? – сердито напомнил Босс. – Значит надо подписать новое решение, где свалка признаётся очень выгодным объектом для городского бюджета. Короче говоря, текст нового решение уже написан и находится у моего секретаря. Надо только к нему зайти и подписать. Твоя доля как председателя – сорок тысяч шекелей ежемесячно на особый счёт, о котором никто никогда не узнает, даже твоя жена, – шутливо уколол Босс. – Ну как, ты доволен?