Сильная мужская рука скользит по талии, а вторая крепко сжимает тонкое девичье горло. Эрик сверлит её взглядом, который девушка понять не в состоянии. Мысли напрочь выносит из головы за мгновение, когда его горячие губы сталкиваются с её.

Эрик впивается в неё так, словно она спасительная вода, а он умирающий от жажды потерявшийся путник. Её рот приоткрывается, и мужчина тут же этим пользуется, проникая в неё языком. Скользя шершавой поверхностью по нежному мокрому нёбу, Эрик пытается не сойти с ума.

Кажется, именно этот момент он миллион раз прокручивал в голове. Представлял, как касается её, как податливое тело прижимается к нему. Но он гнал эти мысли прочь. Он не желал признавать, что хотел её, грезил о ней с того момента, как впервые увидел. Запыхавшуюся после прыжков, с растрепанными волосами и в помятой серой одежде. Такую храбрую и безрассудную, раз она посмела бросить ему вызов.

Рука опускает хрупкую шею и скользит вниз, достигая талии. Приподняв её, словно пушинку, Эрик заставляет обхватить себя ногами, сокращая и без того крохотное расстояние.

Трис издает громкий стон, когда горячие губы касаются чувствительной кожи на шее, обжигая. Мужчина покрывает её тело жадными ненасытными поцелуями, посасывая, втягивая в себя кожу, оставляя красные следы, которые на утро превратятся в клеймо.

Она принадлежит ему. И это решение было принято, когда безрассудная девчонка полетела в яму, проходя первое испытание Бесстрашия.

Пальцы Трис путаются в коротких волосах на затылке лидера. Кожа горит в тех местах, где она соприкасается с телом Эрика. И девушке кажется, что она сейчас сама превратится в пепел.

Внезапно рука мужчины тянется к её волосам, наматывает на кулак. Эрик тянет их вниз, заставляя Трис запрокинуть голову и с шипением втянуть в себя воздух.

— Ненавижу, — едва слышно произносит Бесстрашный, и на лице Трис расцветает улыбка. Она тоже ненавидит, до одурения. До скрежета в зубах и хруста в каждой косточке её тела, которое сейчас как никогда жаждет прикосновений. Она терпеть не может мысли о нём, старается выжечь их в своей голове, но не может.

— Ненавижу, — повторяет Трис, и теперь уже сама тянется к желанным губам, которые сразу отвечает на её нерешительный поцелуй.

Это дико, неправильно и трудно представимо. Но это болезнь. Сильная, проникающая в самое нутро, сводящая с ума и лишающая здравого рассудка.

Они оба больны, и оба об этом знают. Только вот лекарства нет, а спасение лишь друг в друге.