Дана внимательно анализировала показатели, всматривалась в жилки гриба. Она не вмешивалась в процесс, слизевик делал все сам. Если каналы не совпадали с трассами города, она в новых экспериментах сдвигала стружку в сторону. И так до тех пор, пока артерии гриба не совпали с тем, что уже есть у города.
Гема смотрел на это чудо природы, на то, как одноклеточный организм слизевик смог построить идеальную схему. Они совместно с Даной нашли новые места для полигонов и изменили точки развилки для транспорта, которые занимались вывозом отходов.
– Готово.
Сморщенный и почерневший от времени Кэйн недовольно посмотрел на Дану, взял из ее рук увесистую папку с отчетом. Даже не открыв, он бросил ее на стол и тяжело повернул голову в сторону окна, коротко сказал:
– Молодец.
Это все, что она от него услышала, но это слово говорило о многом, шеф доволен ее работой. Когда Дана ушла, Кэйл нажал кнопку вызова.
– Да, – тут же ответил оператор.
– Вызови оператора Лекси.
К утру были проверены все показатели Даны. Лекси прогнала через свой алгоритм транспортных коммуникаций показатели из отчета и выдала свое резюме. Кэйл смотрел на цифры, они давали 35% экономии, но в то же время ужасался тому, что ему теперь придется идти в мэрию. Слизевик расположил точки для полигонов в тех местах, где располагались деревни, а это означало, что гриб подписал приговор десяткам тысяч их жителям, и им теперь придется покинуть дома.
Город-монстр, город-вирус, он пожирал все вокруг себя. Он должен жить, вернее, существовать. И поэтому город, не задумываясь, проглотил еще 25 деревень и 120 тысяч гектар земли для новых свалок. Он рос точно так же, как гриб слизевик, тянулся к своей пище, строил дороги как вены, а программа Лекси ему только лишь помогала.
Постепенно Лекси видоизменялась, в этом ей помогали люди, они старались переложить на ее электронные плечи свои проблемы. Что-то удавалось, а что-то все так же буксовало и не трогалось с места.
Получив доступ к базе данных социальных служб, Лекси стала анализировать. Она ничего не решала, не выполняла никакой работы, просто сопоставляла цифры, выводя из них свои цифровые выводы. А затем она подсоединилась к службе спасения, электростанциям, банковской системе.
Инженеры искали возможность проанализировать если не каждого водителя, если не каждую машину, то хотя бы большинство, чтобы снизить нагрузку на дороги. И Лекси с этим успешно начинала справляться. Ей дали голос, и теперь видя, что трасса перегружена, она связывалась с водителями, которые хотели тронуться в путь, предлагала им зайти в гипермаркет, где начинались распродажи. Или, анализируя внешность человека, предлагала заглянуть в парикмахерскую.
Лекси не просто управляла дорогами, она постепенно шаг за шагом видоизменялась, превращаясь из регулировщика в источник ценной информации.
– Что скажешь, мне идет? – сделав снимок на телефоне, спросила девушка у программы.
– Советую обратить внимание на фиолетовый цвет, он подойдет к вашему пиджаку, что остался в офисе, – спокойным женским голосом посоветовала Лекси.
– Верно… – Радостно сказала девушка, схватила тонкий шарфик и пошла к кассе.
Первые шаги
Сате давно мечтала открыть свой маленький бизнес, ее отец и дед торговали цветами, кажется, это их семейное дело, и она мечтала о том же. В детстве сразу после школы заходила в небольшой ларек на углу Ерванда Кочара и Бардананца, садилась за стол и делала уроки. Мама в основном хлопотала по дому, шестеро детей, есть чем заняться. А вот отец увлекался цветами. И к нему шли постоянные покупатели, заказывали для свадеб и торжеств, но также и простые, скромные букеты, состоящие всего из нескольких цветков. Сате в перерывах между занятиями собирала опавшие листья, сломанные, отбракованные цветы и делала из них свои сказочные, как ей казалось, букетики. Что может быть прекрасней в мире, чем цветы? Только те цветы, что росли на земле.
Первый опыт оказался неудачный, дорогая аренда съела всю прибыль, и уже через три месяца пришлось закрыть точку. Азат успокаивал свою жену, говорил, что все получится, чтобы она не расстраивалась, а Сате молча шла вдоль шикарных прилавков с цветами и думала о том, что все равно рано или поздно и она поднимется.
Запах щекотал нос, она стояла на остановке, кто-то прошел мимо, даже не заметила, но запах цветов Алиссум, такой сладкий, весенний аромат. Ах, мысленно сказала она, прищурилась яркому солнцу и, промурлыкав про себя, пошла дальше.
Первый совет Лекси был неожиданным. Сате подключилась к услуге консультанта в надежде, что она ей поможет. День влюбленных, его знают все, но Лекси предложила на неделю арендовать на углу международного института киоск. Стоимость аренды высокая, но неделю можно было выжить. Программа предложила цветы Гипоэстэс листоколосковый, а также Гиппеаструм королевский. Это то, что напомнит африканским студенткам о их доме. Азат был в ужасе, все цветочные компании как в лихорадке на базах закупали полевые цветы и розы, но Сате рискнула.
Первый день был тишина, она даже не продала ни одного букета, но на второй день все изменилась. К четвертому дню у нее не осталось ни одного, даже повядшего цветочка.
– Лекси, спасибо тебе, – поблагодарила Сате программу.
– Не за что, – спокойным женским голосом ответила она ей. Почему программа использует женский голос? Тут поработали психологи. Они посчитали, что такой тембр, женский успокоительный голос должен настраивать на доверие.
– Что ты скажешь насчет магазина в «Пак Шука»?
Это был большой пятиэтажный торговый центр.
– Выбор хороший, но неудачный.
– Почему? – немного удивилась девушка, она так долго ждала, когда освободится место.
– В «Пак Шука» пятнадцать мест для продажи цветов, три из них на грани закрытия, четыре испытывают финансовые трудности…
– Ого, – девушка была явно удивлена. Она много раз проходила мимо каждого киоска, присматривалась к их ассортименту, ценам и большому выбору цветов. Думала, что у них все прекрасно.
– Советую присмотреться к аптеке на углу Абовяна, она далековата, но утром и вечером через нее проходят пассажиры, что приезжают из пригорода. В основном они работают в офисном центре, что в двух кварталах, – Сате знала это место, там расположились шесть двадцатиэтажных комплексов. – Примерный поток людей составляет 3 500 человек, и если один из 100 купит букет или цветок…
– Спасибо, – задумчиво ответила девушка и села считать свои расходы.
– Могу ли я еще что-то посоветовать?
– Пока нет, спасибо.
Предложение оказалось удачным, у аптеки закончился контракт на аренду, и они не стали его продлевать. В районе одного квартала подобных аптек было штук восемь, и столько же банков. Создавалось впечатление, что люди только и делают, что берут кредит, а после в ужасе, осознав сколько надо платить, бегут в аптеку за успокоительным.
Сате арендовала точку, на второй месяц вышла в безубыток, а на третий уже стала получать стабильную прибыль. «Все так просто», – думала она, когда утром приехала машина с цветами. Сате уже не успевала сама составлять букеты, больше тратила времени на бухгалтерию и рутинную работу с контрактами.
– Спасибо, – с благодарностью сказала Сате программе, и та в свойственной ей форме, пусть сухо, но ответила:
– Могу ли я еще что-то посоветовать?
Лекси выросла из пеленок, теперь это не та программа, что отвечала за десятки тысяч светофоров, разруливая хаос на дорогах. Ее прошивка изменилась, теперь это уже комплекс программ, где каждая отвечала за конкретное направление, транспорт, энергетику, водоснабжение и т.д. Она контролировала машины, которые вывозили мусор, а их в мегаполисе десятки тысяч, теперь они не ездили по графику, а только когда баки были полными. Лекси сократила расход воды, контролировала освещение. Она как могла помогала людям.
Неизменным во всех новых программах Лекси оставалось ядро, которое было разработано еще Азиз и Наби. Оно позволяло самообучаться, проводить анализ и контактировать друг с другом. Случайно прописанная двумя студентами программа изменила многое. Самоанализ, способность принимать решение, делали ее уже незаменимой.
