— Сейчас сниму баллы с Хаффлпаффа, — пригрозил Перси.
— Не имеешь права. Отбоя еще не было.
Скорее удивленный, чем возмущенный таким поворотом событий, Перси сложил руки на груди и с интересом покосился на Невилла:
— С чего такая позиция, Лонгботтом? Ты вроде с факультета храбрых и отважных вылетел, а не наоборот. Или думаешь, что мне слабо дождаться отбоя? Да и твоего старосту я могу привести. А могу и Филчу пожаловаться.
— Стучи, если стукач, — уперся Невилл. — А у меня решается вопрос жизни и здоровья родителей. Мне вот позарез нужно увидеть сегодня профессора Локхарда. Перси, ну будь человеком, а? Просто отстань от меня, не твой же факультет баллы потеряет, если что. Если меня застукает дежурный учитель, тебе же и лучше.
Перси нахмурился и нервно побарабанил пальцами по стене.
— Локхарда, говоришь, ждешь? А зачем он тебе? Он, может, вернется еще не скоро.
— Скоро, точно скоро. Ну, Перси…
Наверное, они бы еще какое-то время поспорили, так как Невилл был настроен стоять насмерть и, если потребуется, караулить кавалера ордена Мерлина третьей степени и почетного члена Лиги защиты от темных сил хоть до самого утра, но тут профессор собственной персоной, слегка покачиваясь, вывернул из-за угла.
— Добрый вечер! — недружным дуэтом поздоровались с ним Невилл и Перси.
Невилл — с воодушевлением, а Перси несколько растерянно, ибо в таком состоянии он блистательного профессора еще не наблюдал.
Гилдерой Локхард икнул, покачнулся, придержался за стену и указал на них пальцем:
— Лонгботтом и… э-э-эээ… Крауч?
— Уизли, сэр. Персиваль Уизли, — поправил его Перси.
— Ну, нет! — хихикнул Локхард. — К тому времени Молли еще ломалась и на что-то надеялась. Ты точно не Уизли, пацан! — он подслеповато прищурился: — Почти на сто процентов уверен, что Крауч. Ага.
Перси непонимающе распахнул глаза, а потом вспыхнул таким густым румянцем, какого Невилл еще никогда в жизни не видел.
— Думаю, что вы ошибаетесь, сэр, — твердо сказал он. — Я — третий сын Артура Уизли, рожденный в законном браке. Вы просто немного дезориентированы, вот и не понимаете, что говорите.
— Третий, как же! Разве что по бумажке, — Локхард сдвинул золоченую шляпу набекрень и погрозил пальцем в пустоту. — Надо иметь мужество, чтобы смотреть правде в глаза. В лицо тебе этого никто не скажет, но люди знающие видят и помнят. Как бы не была задета гордость, истинная информация никогда не бывает лишней. Молли тебе мать, но Артур — не отец. А то, что вы все рыжие, так это кровь Прюэттов виновата.
Перси замер с дурацким выражением лица, и Невилл решил вмешаться:
— Профессор, разрешите проводить вас до покоев? Мне хотелось бы кое-что важное обсудить по поводу родителей.
— Ага, — Локхард снова икнул, сделал два шага и обернулся к Перси: — Да… Про родителей… Твоя мать подавала большие надежды, вот Мюрриэль в нее и вцепилась. Думаю, девчонке и пятнадцати не было, когда она впервые привела ее в Ковен. Знаешь, что такое Ковен, мальчик? У-у-у… Это такой соблазн, перед которым невозможно устоять. Доступ к источнику сил, к знаниям, к власти. Молли и так была сильной ведьмой, а в Ковене вообще расцвела. К шестому курсу творила такую волшбу, что другим и не снилось. Только за все надо платить. Вот она и платила — собой. Ковен Ведьм, дружок, это еще и много-много секса. Ритуалы. Оргии. И некоторые далеко не светлые маги активно этим пользовались. Старик Лестрендж очень уж на твою мать в свое время запал. Шутка ли — даже дал ей доступ в семейную библиотеку, а когда Молли понесла, подумывал жениться. Он в то время уже вдовец был. И, кто знает, может, Биллиус родился бы уже Лестренжем, не напугай малышку эти два идиота — Руди с Басти. Не знаю уж, что они ей там наговорили, только Молли запаниковала и принялась творить глупости. Порвала отношения с Мюрриэль, побежала к Дамблдору. Хотя, — он задумался, — кто знает, может, тут наш хитроумный директор сыграл на опережение? Не удивлюсь, если он все просчитал и сам предложил ей помощь. Молли замуж за Артура выходила еще в школе, уже с пузом на носу, но сомневаюсь, что этот недотепа тогда у нее хоть один поцелуй сорвал. Так что твой старший брат — Лестрендж. Колдографии сравни, там же сразу видно! А вот про второго сказать сложно. Может, Эйвери, а может и еще кто. Ты же, скорей всего, Крауч. Только Бартеломеус этого в жизни не признает.
Пока Перси слушал эту тираду, гнев и неверие на его лице постепенно сменялись сомнениями.
— Сэр, но почему тогда отец… почему Артур Уизли на маме женился, если все так, как вы говорите?
— Приданое, дружок, — хмыкнул Локхард. — Артур — игрок, и играть он начал очень рано. В Магической Британии у него больше ставок не принимают, его долгов на три поколения хватит. Ты никогда не задумывался над тем, почему вы так бедно живете? Поверь, зарплаты любого министерского сотрудника хватит, чтобы обеспечить хоть три семьи, а Артур вдобавок начальник отдела. Он мог бы мэнор содержать. Да только все идет на погашение векселей и расписок. А играет Артур теперь исключительно в маггловских казино, здесь-то ему кроме лотерейных билетов ничего не светит.
— Два года назад мы выиграли в лотерею главный приз, — убито вспомнил Перси. — Поездку в Египет.
— Вот-вот, а выиграли бы галлеоны — все бы пошло на покрытие долгов. Молли за него замуж от отчаяния вышла. Сдуру. Всем назло. Потом, однозначно, пожалела, но было поздно. Хотя, судя по тому, что я вижу, она уже смирилась. Рональд — вылитый сын своего отца. Вот он — Уизли. А ты — никак нет.
— И что мне теперь делать? — у Перси задрожали губы. — Зачем вы мне все это рассказали?! Как я теперь дальше жить буду? Я же… Я же на каникулы поехать не смогу, все время буду понимать, что мы — не семья!
— Брось, — дернул Перси за рукав Невилл. — Ты и раньше с братьями не был особо близок. К тому же, это всего лишь версия.
О том, что версия звучала слишком уж логично и объясняла многие непонятности, Невилл промолчал.
— Я тебе вот что посоветую, — сосредоточился тем временем Локхард. — Ступай-ка ты, умный парень, на практику в министерство, да не просто так, а обратись сразу к Краучу. Причем со всем почтением, но ни словечком не намекая на ваше родство. Если я правильно его оцениваю, он не сможет тебе отказать. А там, глядишь, и продвинешься, карьеру сделаешь. Крауч трус, каких поискать, шантажировать напрямую его нельзя, но такой замысловатый ход откроет тебе перспективы.
Тут Локхард зевнул и Невилл, боясь, что профессор вскоре окончательно вырубится, ухватил его за рукав:
— Сэр, а мне что посоветуете? По поводу родителей. Кому можно их показать, чтобы появился шанс на исцеление?
— Фламель со своей настойкой вылечил бы их на раз, — прямо ответил Локхард. — Но это исключено, до него не добраться. Дамблдор, может, и мог бы, но раз за столько лет и пальцем не пошевелил, значит, ему это не выгодно. Сомневаюсь, что там последствия круцио, пацан, скорей что-то другое. Тебе бы их в Германию отвезти, в Первую Магическую Клинику волшебной диагностики. Начни с главного — с причин, — он снова икнул и прикрыл ладонью рот. — Простите, что-то мне нехорошо. Надо немного поспать.
Профессора повело, и Невилл с Перси, подхватив его под руки, не без труда довели до двери. Локхард коснулся палочкой замка, тот щелкнул, и мальчики затащили свою ношу внутрь.
Невилл с любопытством огляделся. Сплетни ходили самые разные. И о том, что у Локхарда спальня в розовых цветах, и о многочисленных собственных портретах на стенах. Слухи оказались сильно преувеличены. Постельное белье на кровати было хотя и дорогим, с вышивками и монограммами, но не розовым, а белоснежным, и портрет на стене висел всего один, правда, в натуральную величину. Профессор Локхард на нем ослепительно улыбался и небрежно поигрывал пером. На маленьком столике лежали две книжки: «Красота и здоровье» и «Оставайся юным до ста лет», а так же стояла яркая маггловская баночка с надписью «Витамины» и валялась пара пустых склянок из-под зелий.
