====== Глава тридцать четвертая. Похищение. ======

Накануне отъезда Минерва Макгонагал, как заместитель директора, попыталась оставить Гаррета на все каникулы в школе.

— Я знаю, что у тебя напряженные отношения с твоими родственниками, — поджав губы, чопорно заявила она, — поэтому приняла решение внести твое имя в список тех, кто остается на каникулах в Хогвардсе.

— С чего бы это? — удивился Гаррет. — Вы не директор и даже не мой декан, и точно не опекун, так откуда полномочия распоряжаться моей судьбой?

Макгонагал слегка опешила.

— Ты не рад?

— Конечно, не рад. Директор Дамблдор, наверное, сотню раз сказал, что меня отправили к магглам только потому, что там меня оберегает сила материнской любви и какая-то хитрож... особенная защита дома. А вы вот так, с бухты-барахты, хотите меня ее лишить?

— Гарри, ты можешь не волноваться, Хогвардс — самое безопасное место в Магической Британии. Здесь тебе ничего не грозит, — Макгонагал сухо улыбнулась. Улыбка вышла кривоватой и неискренней.

— И что мне теперь, поселиться здесь навечно? Школа — не Азкабан, так что спасибо, нет. Но раз уж вы взялись решать такие серьезные вопросы, подпишите разрешение на походы в Хогсмид. Профессор Снейп и директор Дамблдор отказались.

— Гарри, если уж они отказались, я тем более не могу этого сделать, — отрезала Макгонагал.

— Они не запирают меня в школе, а вы — собираетесь, — парировал Гаррет. — Своим жестоким решением лишаете меня самого светлого, того, ради чего моя мать пожертвовала жизнью. Впрочем, если вы настаиваете, я буду искать защиты у министра.

Макгонагал откровенно растерялась:

— Мерлин, я не думала, что это будет так сложно! Альбус…

— Что — Альбус? — поймал ее на горячем Гаррет. — Если это — инициатива директора, пусть сам со мной и разговаривает. Но я все равно сбегу и уеду в Литтл-Уингинг, так и знайте! Но вначале оболью в школе все углы валерианкой.

Наверное, это было жестоко, но Гаррет никак не мог простить профессору издевательств над любимой банданой. Та же пришла в откровенный ужас не то от угрозы, не то от наглости Поттера.

— Что ж, я умываю руки. Поезжайте! Вы правильно заметили, я за вас не отвечаю, а ваш декан, кажется, совершенно позабыл о своих обязанностях! Так что пеняйте на себя, если с вами что-то случится.

— Что-то пострашней нападения Волдеморта на дом Поттеров в Годриковой Впадине? Сомневаюсь, — отрезал Гаррет и на выходе громко хлопнул дверью.

Сам понимал, что это глупо, но, наверное, у него начался пресловутый переходный возраст, которым так пугала тетю Петунию миссис Доуэл. Интересно, а у Дадли он тоже начался? Надо будет обсудить этот вопрос с кузеном.

Только попав на Тисовую, Гаррет осознал, как же он соскучился! По тихой улочке, одинаковым домикам в ряд, по аккуратной лужайке и невысокому крыльцу. По всей этой обыденной человеческой нормальности без внеплановых чудес и неожиданных подвохов.

Он крепко обнял тетю, радуясь запаху выпечки с кухни, с благодарностью посмотрел вслед дяде, который тяжелой поступью поднимался по лестнице, затаскивая наверх его чемодан, погладил бешено виляющего хвостом Принца Луи. Дома было хорошо!

— Дадличек приедет завтра, — улыбнулась тетя, украдкой смаргивая, чтобы племянник не заметил сентиментально повлажневших глаз. — Я страшно рада, что ты дома, без вас было слишком уж спокойно.

— Как же я мечтаю о тишине и спокойствии! — пожаловался Гаррет.

— Что случилось, милый? Тебя обижают в этой школе? Потому что ты магглорожденный?

О, да, его тетя разбиралась в терминах! «Просекала базар на раз», как говаривал Дадли.

— Да нет, тетя, ну что ты! У меня все хорошо, много друзей, просто ужасно хочу наконец-то выспаться, — слукавил он. — Представляешь, уроки астрономии проводят ночью!

О том, что уроков астрономии не было уже больше месяца, он благоразумно промолчал.

Тетя неодобрительно поджала губы, но критиковать школьную программу не взялась, вместо этого перевела тему:

— Я пеку шарлотку, а завтра приготовлю сладкий пудинг. Хочешь лимонный или ванильный?

— Только не лимонный! — взмолился Гаррет. — Пожалуйста!

Лимонный вкус с некоторых пор стойко ассоциировался с кабинетом директора.

— Ты же любил раньше лимоны, — удивилась тетя. — И лимонад обожал.

— Аллергия образовалась. Пудинг лучше апельсиновый, — не стал вдаваться в подробности Гаррет.

Зазвонил телефон. Тетя подошла к аппарату и сняла трубку.

— Алло. Да, Дурсли. Что? — она прикрыла динамик ладонью и широко заулыбалась: — Гаррет, это тебя. Какая-то девочка. У тебя уже завелась подружка? Ммм?

Гаррет был точно уверен, что это не Дафна. Тогда кто? Он с опаской взял трубку.

— Гарри, привет! Ты уже добрался?

— А-ааа, Гермиона! Привет. Включаем логику – раз ты меня слышишь, значит, да, я дома.

— Я не нашла тебя в поезде, — ну еще бы, Гаррет накрепко запер купе и проспал всю дорогу. — Макгонагал просила передать, что ты забыл домашнее задание. Я пришлю пергаменты с совой.

— Нет! — воспротивился Гаррет. — Какое еще задание? Каникулы же!

— Но с тебя снимут баллы! Ты что, не знаешь Макгонагал? Она же неадекватная на всю голову! А там всего три небольших свитка тестовых вопросов и темы для эссе. На выбор.

Гаррет простонал. Всего? Ну, уж нет.

— Да бога ради, пускай снимает чертовы баллы! Не надо заданий, а уж сов тем более не надо! У нас приличный провинциальный городок, здесь такое не принято.

— Ох, Гарри! — в голосе Гермиона прорезалось сочувствие. — Я и забыла, ты же живешь с ужасными людьми! Тебя заругают за сову?

— Если она прилетит во время обеда и бросит письмо в суп, конечно, заругают, — зашипел Гаррет. — А наши школьные совы как специально выжидают, пока мы сядем за стол. Мио, я ненавижу сов! Пожалуйста, не надо!

— Держись, Гарри, я что-нибудь придумаю, — Гермиона подозрительно шмыгнула носом и повесила трубку.

Ну и что она собирается придумывать? Гаррет давно убедился, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Примерно так оно и вышло.

Гаррет проснулся от жуткого грохота и неприятного сквозняка. Подскочил на кровати, спросонья нашаривая на тумбочке новые очки, нацепил их на нос и мученически застонал. Только этого еще не хватало! Новенького стеклопакета с москитной сеткой и оригинальной конструкцией из девяти стекол, не было и в помине. В выдранное вандалами окно врывался морозный воздух, а еще в открывшемся проеме маячила знакомая веснушчатая физиономия.

— Гарри! — громким шепотом позвал Рон, вися снаружи и опираясь руками на подоконник: — Мы прилетели за тобой!

Гаррет открыл рот, закрыл его, ущипнул себя за бедро, чтобы убедиться, что он не спит, и, запахнув одеяло, как мантию, спустил ноги с кровати.

— Кто мы? Какого черта вы натворили?! Где окно? Вы же выстудите всю комнату!

— Мы спасем тебя! — торжествующе заявил Рон. — Гермиона прислала сову, я не сразу поверил, но когда мы увидели решетки на окнах…

— Какие решетки, бл… Гм! Это была такая рама, кретин! Специальная, дизайнерская. Господи, — придерживая одной рукой одеяло, второй Гаррет шлепнул себя по лбу. — Что вы натворили? Дядя будет в ярости!

Он поднялся, зашлепал босыми ногами по полу, пытаясь оценить ущерб, и только через пару минут понял, что, подойдя к окну, совершил серьезную тактическую ошибку. Потому что в комнату ловко заскочили близнецы Уизли и, не слушая бурных протестов Гаррета, одним движением в две пары рук выкинули его в проем. Гаррет сгруппировался, готовясь лететь два этажа и больно падать, но лететь не пришлось, а приземление было относительно мягким.

Под окном висел двухдверный форд-кабриолет без крыши. Болтался прямо в воздухе, слегка раскачиваясь, как на волнах, и подмигивая фарами. Гаррета зашвырнули на заднее сиденье, которое уже оккупировал Рон, а на переднее тут же по-акробатически перебрались близнецы и лихо развернули машину в воздухе.

Гаррет пискнул.

— Все получилось, братец Дред!